04. Жидкие чудеса

Октябрьский день побледнел и осунулся в ожидании синелицых гостей. Он с детства боялся сумерек, ядовитых синих змей, ползавших по просторным комнатам их квартиры. В такие минуты Октябрёк плакал, забившись в угол, и звал маму-осень.

Его тревога передалась худенькой девушке в вишнёвом плаще из искусственной кожи. Оля шла по оживлённой улице и машинально читала вывески: «Магазин спортивных товаров Чёрный мяч», «Кафе Яснорада», «Мир обуви», «Вселенная игрушек». Она думала о своём парне Денисе. Они с ним целый час играли в какую-то глупую компьютерную стрелялку, а потом, лёжа на его кровати, целовались и обнимались. И с тревогой прислушивались к шагам за дверью. В любой момент могла войти бабушка Дэна Оксана Петровна и тогда… Нет-нет, ругаться бы она не стала, но всем сделалось бы неудобно и как-то… смутительно.

«А ведь скоро нам с ним придётся… К этому всё идёт. Это так хлопотливо и… и, возможно, опасно», - Олю всю передернуло. Многие девочки в классе завидовали ей. Ведь у Оли был парень, а они коротали вечера в одиночестве, тусовались с подругами или ходили на свидания то с одним, то с другим. А она… Оля усиленно изображала любовь, какое-то долженствующее случаю волнение, но… Но всё было как-то скучно, обыденно и чересчур спокойно. Прогулки вдвоём или вместе с Маргошей. Просмотр фильмов в его комнате, игры, разговоры ни о чём, потные объятия, поцелуи и мысли о чём-то большем. Тревожные и в то же время привлекательные.

Порыв ледяного осеннего ветра растрепал длинные волосы Оли. Тумба с объявлениями о концертах и мероприятиях в местной филармонии, остановка с продрогшими людьми, обшарпанная пятиэтажка и магазины вдруг перевернулись вверх ногам и тут… И тут Оля почувствовала присутствие какой-то тёмной силы. Неизвестного, тошнотворного зла.

Девушка медленно повернулась и упёрлась взглядом в парфюмерный магазин. Бело-розовая вывеска «Нежность», в ней не было ничего особенного и в то же время… Оттуда как-то воровато вышла брюнетка лет шестнадцати-семнадцати. На её изжелта-бледном лице застыло боязливое и в то же время радостное выражение.

Оле стало так страшно, что она бросилась бежать, не разбирая дороги. Случайно толкнула старушку в жёлтом пальто, разразившуюся нецензурной бранью, чуть не сбила с ног ребёнка. Пришла в себя девушка только дома. «Что это было? Наверное, я на нервах из-за Дэна. Всё как-то слишком сложно и запутанно», - Оля дрожала и никак не могла согреться.

Выпив чаю и немного придя в себя, она подкрасила губы, оделась и побежала в детский садик за Максимкой Васнецовым. В свободное от учёбы время Оля подрабатывала няней. Часть денег отдавала матери, а часть тратила на карманные расходы: диски с фильмами ужасов, игры и косметику.

Всю дорогу из садика до дома Максимка жаловался на злую воспитательницу Анастасию Львовну и хулигана Вовку. Длинные серые девятиэтажки и старые угрюмые сосны с неприязнью смотрели на него. Оля делала вид, что слушает малыша, а сама думала о Дэне и дальнейшем развитии их отношений.

И тут Оле опять стало не по себе. Произошло это возле парфюмерного магазина под названием «Браво». Оттуда вышел бледный парнишка лет пятнадцати, злобно зыркнул на них с Максом и странно-развинченной походкой зашагал по грязному узкому тротуару. «Чёрный сгусток. Вот он опять. Да не придумывай! Насмотрелась ужастиков и туда же. Парфюмерных магазинов боишься. Где ты, дурочка, станешь помаду покупать?» - поток Олиных мыслей прервал Максимка, спрашивавший её о чём-то неважном, глупом, детски-бессмысленном.

Потом они поднялись на шестой этаж в зеркальном лифте. Оля каждый раз невольно сравнивала его с подъёмниками в домах своих одноклассников. Эти лифты, исписанные нецензурщиной и с укором смотревшие на пассажиров провалами сожженных кнопок, совершенно не походили на сверкающее великолепие в доме Васнецовых.

В квартире, пахнувшей богатством и какими-то дорогими духами, Оля накормила Максимку хлопьями с молоком, а потом терпеливо слушала его болтовню. Мальчишка показал Оле заводного динозавра, которого отец недавно привёз из Москвы. Не умеющий читать и считать мальчишка, прекрасно запоминал цены отцовских подарков и всегда сообщал их своей юной няне.

- А папа к нам весной переедет совсем. Он в Москве устал, - перескочил Максим на другую тему. - Он дом начнёт строить, и мы туда переберёмся. И заведём самых настоящих динозавриков и ещё этих из мультика… ну как их?

После Оля поставила Максимке его любимый мультфильм, а сама, сидя на чёрном кожаном диване, переписывалась с Марго и Дэном.

Вечер прошёл, как обычно. Оля и её родители поужинали жареной картошкой. После девушка мыла посуду, блуждала по коридорам старинного замка в новой видеоигре и прислушивалась к перипетиям российского боевика, который смотрели отец и мать.

На следующий день, расправившись с уборкой, Оля вместе с Марго бродила по магазинам. Подруга в последнее время очень похудела, а лицо её покрывала желтоватая бледность. По воскресеньям Марго становилась вялой и мрачной, говорила, что жить бессмысленно, а всё вокруг уродливое и серое. По субботам же ею овладевали неестественное возбуждение и беспричинная радость.

- Не могу дождаться вечера, - щебетала Марго. - Мамка за порог уйдёт, брата посажу мультики смотреть, а сама наконец-то буду делать всё, что захочу. Несчастные вы всё-таки люди. И ты, и Дэн, и все из нашего класса. Копошитесь чего-то, как муравьи.

На лице Марго опять появилось гордое, самодовольное выражение, которое Оля просто терпеть не могла. Казалось, подруга узнала какой-то секрет, почувствовала себя избранной, а на обычных ровесников смотрела с нескрываемым презрением.

«А ведь, и правда, что ждёт меня вечером? Родители закроются на кухне вместе с бутылкой. А я буду смотреть очередной тупой ужастик из обменного фонда. Потом мама вспомнит о медсестре Ларисе из шестого подъезда и пойдёт… Ну уж нет! В этот раз не буду их мирить. Пусть сами разбираются. Уйти что ли на вечер к Дэну? И там тоска. Переночевать у него всё равно не получится. Что его бабушка скажет? Да и… Тоска. Везде тоска. А Марго хорошо. Что-то у неё появилось. Или кто-то? Не чета Дэну», - Оля вдруг почувствовала себя глупой, жалкой и никому не нужной. Такой же убогой, как эти деревья с облетевшими листьями, тёмно-зелёные обшарпанные дома и грязные, чёрно-серые тротуары. Ей захотелось уколоть Марго, сбить с неё спесь.

- Ничего, скоро папаша твой из тюрьмы выйдет, и закончится лафа, - пробормотала Оля и тут же пожалела о своих словах.

Отец Марго был пьяницей и крайне неприятным типом. То недолгое время, которое он проводил на свободе, мужчина употреблял на пьяные посиделки с друзьями и всевозможные безобразия. Всё заканчивалось очередным преступлением, и отец вновь «возвращался в свой настоящий дом», как выражалась Марго. Но в моменты его «побывок» семья жила в настоящем аду, пахнувшем перегаром и дешёвым крепким табаком.

- Ты прости. Я это… Сама не знаю, что говорю, - Оля готова была провалиться сквозь землю.

- Да ну, оставь. Мне уже всё равно, есть папаша или нет. Я ведь могу переноситься в другой мир, если захочу и… - но тут, чувствуя, что сказала лишнее, Марго перевела разговор на другую тему.

Вскоре подруги распрощались, и Оля отправилась домой. Девушка не знала, что нескоро увидит настоящую Марго. Вечером в квартире одноклассницы произойдут кровавые, страшные в своей бессмысленности события. А в понедельник утром Оля встретит самозванку, укравшую у Маргоши внешность, характер и жизнь.

Продолжение следует