Мне лично жаль, когда сайт покидают талантливые, подающие надежду авторы. Вот я и решила написать небольшую инструкцию для тех, кто хотел бы задержаться. Я буду обращаться к вновь зарегистрированным на "ты" для упрощения общения.

Итак, новичок, если ты пришёл на сайт не с целью просто выкладывать свои шедевры, чтобы их читали безликие и неучтённые гости, а хочешь чему-то научиться, поделиться своим творчеством, да и просто пообщаться, тогда открою тебе несколько секретов.

Предисловие:

Вот такой разговор в личной переписке состоялся между двумя авторами поэтического сайта. Тема, на мой взгляд, не теряет своей актуальности, потому и решил я фрагмент этого разговора вынести на общее обозрение. Участников дискуссии условно называю ОН и ОНА.

«Мне мама тихо говорила»
Бывает так: как прилепится мелодия, так и вертится в голове продолжи-тельное время. И вроде стараешься переключиться, т. е. забить себе мысль, далекую от данной музыки. Ан нет! Через несколько секунд все возвращается на круги своя...
Вот и сегодня, весенним днем 11 марта, ближе к обеденной паузе, я в который раз мурлыкал популярную песню не менее популярного российского певца.

Устав от повседневных дрязг, забот,

Хочу уснуть и не проснуться более...

Взлететь на небо от земных теснот,

Где нет коварства, лжи и меланхолии.

Всего лишь ангелом на синем небе стать,

Если местность, где теперь оказался Кевин, и называть посёлком, то очень условно. Основная часть жизни проходила в подземном городке, и только пляж у подножья небольшой одинокой скалы, куда вёл тоннель, давал возможность оказаться на свежем воздухе. Хоть что такое свежий воздух? В подземном городке было значительно свежее, чем на знойной поверхности.

Что ж, теперь давайте ещё раз поговорим о яйцах. Взбить, перемешать – дело не хитрое! – тут все мастера. А вот сделать их железными… нужно постараться. Это, так сказать, особая кулинария. Отважные могут читать дальше. Остальным не советую. Девчонки, отвернитесь.

Итак. Три самых важных шага.

Перво-наперво, замочить. В мёртвой водице классической литературы. Да не стесняйтесь, лейте и свою, и привозную. И ледяную от Фёдора Михалыча, и с едкой кислотцой от Николая Васильича, и сахарную Обломовскую, и солёную, океанскую от Германа – любая сгодится. Окуните хозяйство в рассол по самое нехочу, придавите грузом скептицизма и так держите годы. Годы! Будет щипать, трещать и ныть безбожно. До дрожи. Терпите. На то она и классика – сволочь! – чтоб не по головке гладить.

В начале 90-х годов мне пришлось съездить на пару дней в командировку в Свердловск. Такие коротенькие поездки бывали у меня и раньше. Они, как правило, связаны с просьбами местного руководства ГАИ или УВД об оказании консультативной помощи. Вот и в этот раз в первый день моего пребывания в Свердловске я провёл короткое совещание со специалистами моей службы для выяснения существа проблемы. Потом с сопровождающим выехал на «больное место», где уже в натуре изучил проблему. Выполнил необходимые замеры, набросал эскизы и поехал в гостиницу для подготовки заключения и рекомендаций.

Я вспомнил прошлое. Где мы
С тобою под луной бродили.
Мы собирали там цветы
И души там от счастья плыли.


Я вспомнил прошлое. В ночи
С тобой бежали до порога.
И собирали мы для бога
Обрывки вечные любви.


Я вспомнил прошлое. А ты?
А ты меня совсем не помнишь.
Хотя для памяти причин
Я не оставил, будь я проклят.


Я вспомнил прошлое. Ну что ж
стоять опять мне перед богом.
И вновь идти своей дорогой
Той, где для счастья нет причин.


Я вспомнил прошлое. Как быть?
Я не верну тебя, я знаю.
Ведь ты уже совсем другая,
И я совсем уже не я.

Но звонить ему не пришлось. В дверь осторожно постучали, и на пороге борькиного кабинета появилась худенькая девушка, одетая несколько странно. Нет, вообще-то, её наряд выглядел нормально: юбка чуть ниже колен, светлая однотонная блузка, тёмно-синие полукеды с белой подошвой и белыми же шнурками...

Олиана медленно шла вперед, осторожно поглядывая по сторонам. Стук её каблучков по мраморному полу отдавался эхом, а вокруг было пустынно и очень, очень тихо. Такая тишина царила под этими сводами, что становилось страшно.