Последнее, что он услышал: "Ну всё, Димочка, тебе пора. Иди, внучек, иди с Богом." Последнее, что увидел — любящий взгляд бабушкиных глаз.

***

— Нет-нет! Не нужно! Ещё немного! Я не хочу возвращаться!

— Пора, пора. Как говаривали мудрецы — "всё проходит, и это пройдёт".

— Кто это говорит?

Мне лично жаль, когда сайт покидают талантливые, подающие надежду авторы. Вот я и решила написать небольшую инструкцию для тех, кто хотел бы задержаться. Я буду обращаться к вновь зарегистрированным на "ты" для упрощения общения.

Итак, новичок, если ты пришёл на сайт не с целью просто выкладывать свои шедевры, чтобы их читали безликие и неучтённые гости, а хочешь чему-то научиться, поделиться своим творчеством, да и просто пообщаться, тогда открою тебе несколько секретов.

Предисловие:

Вот такой разговор в личной переписке состоялся между двумя авторами поэтического сайта. Тема, на мой взгляд, не теряет своей актуальности, потому и решил я фрагмент этого разговора вынести на общее обозрение. Участников дискуссии условно называю ОН и ОНА.

День в самом разгаре, но ударный труд требует отдыха. А вот и кресло, обшарпанное, но удобное. Умели делать в СССР мебель, хотя и не всегда. Как приятно расслабить натруженные руки и ноги, но тут-то всё и произошло. Сердце просто остановилось. Вместо ритмичных ударов, наступила полная тишина.

Миха возвращался с легким сердцем; в нем больше не кипел гнев на Тошку и даже на забравшего ее козла. Попозже они еще встретятся; Михе многое надо ему сказать - объяснить, что будет, если он хоть раз чем-то обидит его конопатую девочку. Но злости уже не было, совсем.

Он даже сумел не измениться в лице, когда с порога его встретил взбешенный отец:

- Ты где шляешься, тварь? Мы тут весь телефон оборвали... думаешь, пятнадцать исполнилось, так, все можно? Ремня давно не получал?

- Пап, извини, забыл про время... а телефон разрядился просто!

На конёк вскарабкаюсь верхом.
"Саблю мне!" - И я гусар некислый.
На чуть-чуть забуду обо всём,
время квадрокоптером зависло.

Господу в "Ватсап" задал вопрос,
Он - в игнор, за нрав мой словоблудный.
Цифрами наивность перерос,
мне в аду жетон куют нагрудный.

Зябко. Мыслей нет. Один мотив,
тихий и до боли незнакомый...
Вспоминаю, как писал "Цой жив"
на стене двенадцатого дома.

Тридцать зим скользнуло как с куста,
стал мохнат и до причин голодным,
пуст казённик и мошна пуста,
голый принцип на коньке холодном.

Льёт вода и сыплется песок,

Жара и мерная тряска кареты на ухабах дороги вгоняла старших путников в сонно-вялое состояние, только младший Рысаков иногда отодвигал занавеску и выглядывал в окно.

- Что читаешь? - Жером приглядывался к обложке книги, которую держал в руке Рысаков, но зрение подводило, буквы заметно расплывались.

- Люблю стихи Шенье, знаешь ли... Поэт... казненный...в 1794... твоими товарищами... - в полумраке экипажа глаза Сергея Александровича лукаво блеснули.

Анжельбер чуть нахмурился:

- А... этот... Андре Шенье...

Август в окно постучит перелётною птицей,
Словно застыв на слиянии яви и снов,
Лето пакует багаж, чтобы с нами проститься:
Август впустить в этот мир снова осень готов.

К чёртовой матери! К чёрту!
Перечёркнуто чертой чёрною.
Зачерствели чувства частные.
Оступилось сердечко честное...

Однажды на крутом берегу реки сидел маленький мальчик и, надувая с помощью соломинки мыльные пузыри, пытался направить их в сторону реки. Но те, возомнив себя независимыми и важными персонами, не хотели лететь к воде, а приземлялись прямо у обрыва...
Первому из Пузырей приглянулся цветущий репейный куст. Разместившись на одном из его листьев, он сказал собратьям-Пузырям горделиво:
– Такой роскошной усадьбы, как моя, вам во всей округе не сыскать.