03. Сквозь слов туманы

Глава 3. Двойник

Время шло неимоверно быстро, казалось, вот только он ушёл из дома, только-только встретил Нестора, как уже прошло три недели! Три недели тяжёлой дороги, полной голода и одиночества. Женьке было приятно общество Нестора, но редкие моменты, когда посёлочные люди находили в кармане телефон и разрешали позвонить матери, он любил больше всего. В эти короткие мгновения он чувствовал, как она рада слышать, что всё в порядке, чувствовал, как она скучает и волнуется, понимал, как важен для неё. В эти моменты он обещал быть аккуратней, не подвергать себя опасности и не бояться трудностей. Он становился сильнее, отважней и терпеливей.

В этот день они снова проходили через деревеньку, и, улучив момент, Женька спросил у встречного мальчишки, у кого в этом захолустье есть телефон.

— У Евгеши, он приезжий, — кинул пацанёнок, даже не обернувшись, и побежал к озеру.

— А где его найти-то? — крикнул Женька вдогонку.

На что получил вполне понятный жест, указывающий ему за спину. Женя обернулся, но позади была только широкая протоптанная дорога, по которой он и побрёл. Причём один, так как Нестор отправился в магазин закупаться, и Брата прихватил. По краям дороги стояли дома, почти одинаковые, только ставенки украшены были везде по-своему. Чуть вдалеке у забора на скамейке сидел паренек. Подойдя поближе, Женька обнаружил, что местный Евгеша был такого же возраста, что и он сам, с такими же не стриженными, курчавыми волосами, только каштанового цвета; с таким же слегка уставшим, но добрым взглядом.

— Привет.

Разговор завязался легко. Они были неуловимо похожи и, беседуя, стремились поймать эту похожесть, распознать и выставить напоказ. Они смотрели в глаза друг другу, и им хотелось рассказать всё: тайны, желания, порывы души.

Неожиданно Евгеша вспомнил:

— А-а ты же хотел позвонить, — и протянул Женьке старый потрёпанный телефон. — Связь здесь на удивление есть, но не везде, встань на скамейку.

Женька с благодарностью взял телефон и, набрав заученный наизусть номер, поднялся на скамью.

— Алло, мам…

В трубке зашуршало, кажется, кто-то хихикал. Женька ждал.

— С днём рожденья! — раздалось в трубке. — Ураа, нашему мальчику 20 лет!

Родители кричали вместе, Женьку это особенно удивило. Значит, отец, возможно, смирился с этим путешествием, как и мама. Это было приятной неожиданностью.

— Жень, поговори пока с папой, я скоро вернусь.

В трубке раздался голос отца. Он казался спокойным и уверенным, впрочем, как и всегда, но на этот раз ещё и довольным — Женька не мог разобрать точно.

 Поздравляю, сын, ты теперь совсем самостоятельный, двинул в поход на своих двух, сам разбираешься по жизни. И я, честно говоря, страшно горд этим. Сегодня твой день, и всё в этот день должно у тебя получиться. Я верю в тебя.

Женька завис, это было очень неожиданно, отношения с отцом у него всегда были достаточно натянутые, а тут такое признание.

— Спасибо, пап, спасибо вам с мамой. Я и забыл, что сегодня седьмое, правда.

Отец тихонько рассмеялся, теперь его голос казался грустным, он вздохнул.

— Сын…

— Да, пап.

— Прости меня. Прости за то, что я злился, что не понимал тебя. А ты всего лишь шёл своей дорогой, с самого начала. Прости.

Голос Женьки задрожал.

— Всё хорошо, спасибо… спасибо, что веришь в меня.

В телефоне зашуршало, раздался голос мамы.

— Сынок, у тебя там всё хорошо?

— Да, мам.

Женька рассказал ей все свои приключения вкратце, после чего ещё раз поблагодарил и отключился.

Евгеша стоял неподалёку и делал вид, что ничего не слышал. Но когда Женька протянул телефон, всё же спросил:

— Так у тебя сегодня день рождения?

— Да, так уж вышло.

— Вот это действительно удивительно, у меня тоже.

Женька вскинул брови.

— Серьёзно, не шутишь?

— Ни в коем случае, сам в шоке.

Они постояли рядом молча, снова посмотрели друг другу в глаза.

— Мы похожи, — начал Евгеша.

— Нет, мы идентичны, — поправил Женька и неожиданно для самого себя спросил: — Послушай, для меня сложно об этом говорить, но если знаешь, то поймёшь. Ты слышишь в…

— Воду?

— Да, воду.

Теперь они смотрели друг на друга с недоверием и надеждой одновременно. Пауза затянулась. Наконец Женька не выдержал.

— Я не думал, что встречу того, кто поймёт меня.

Евгеша не ответил, он как будто смотрел вовнутрь себя, о чём-то думая, пытаясь сопоставить факты, сложить паззлы. Женька понимал его и находился примерно в таком же состоянии, но в его картине мира было ещё слишком мало значимых паззлинок. Вдруг Евгеша вдохнул, набрав в грудь побольше воздуха и глядя прямо в глаза, холодно произнёс:

— Ладно, пора срывать маски. Это ты звал меня? Привёл меня сюда? Это был ты?

— Нет, что ты говоришь? Я не понимаю.

Состояние Евгеши менялось на глазах, догадки вскружили ему голову, он разгорался, не давая здравому смыслу затормозить чувства, кипящие, как вулкан. С ужасом Женька видел в нём самого себя.

— Не ври мне. Это был ты. Всё это время, звал меня, водил по миру, просил прийти и помочь. Это был ты. Не ври!

Евгеша начал трясти Женьку за плечи и повторять эти слова «не ври, не ври, не ври».

Но через некоторое время он замолчал и просто встал, смотря в пустоту.

— Я чувствую, что растворяюсь в этом мире, теряю себя, теряю своё предназначение, гасну. А ты. Ты выпьешь меня до дна.

На этих словах молодой человек сел на траву, спрятал голову в колени и начал раскачиваться.

Женька стоял в растерянности, он привык считать себя странником, прошедшим многие километры, но, судя по всему, Евгеша прошёл намного больше, и его путь был очень выматывающим.

Женька присел рядом с раскачивающимся молодым человеком и попытался успокоить. Но тот упал боком на землю и свернулся в калачик. Тогда, не понимающий, как помочь и что вообще можно сделать, Женя сел рядом. Прошло около двадцати минут прежде, чем Евгеша наконец заговорил.

— Я жил спокойно в своём мире, у меня были мама и папа, и даже сестра — рыжая, как ты, а точнее, как я. Но я слышал воду, я никому не говорил об этом, думал, что сочтут сумасшедшим. У меня были свои проблемы, я поступал, учился, работал. Жил обычной жизнью. Но в какой-то момент всё это закончилось. — Евгеша замолчал.

Тишина длилась недолго, но звучала как-то очень пронзительно. Женька прислушивался, но не слышал ничего. Вода молчала. Затем рассказчик продолжил.

— Потом он меня позвал. Голос. Он просил помощи, просил пройти в другой мир и помочь ему вернуться. Я пошёл. Через шесть миров я шёл сюда, голодал, не ел, не спал, шёл. Я как будто был одержим этим голосом, его словами, его мыслями. Мне казалось, что я слышу его через воду, но он не тускнел и в пустыне, и в горах. Нигде, — снова пауза и тяжёлый вздох. — Он рассказывал о разных способах проходить сквозь миры, — Евгеша сел, посмотрел на Женьку. — Ты хочешь попасть в тот мир, откуда я?

— Я не знаю, в какой мир мне надо. Я иду не за голосом, а за мыслями человека.

— Прислушайся, ты слышишь? Он говорит мне. Говорит, как переправить тебя туда, куда нужно.

Женька всеми силами вслушивался, но не слышал ничего, кроме ветра. Как будто что-то заглушало его внутренний приёмник.

— Ничего не слышу, ни единого словечка.

— С тобой ещё один человек и птица.

— Да, так и есть.

— Ты думаешь, что это человек, хм, забавно.

— Кто он, если не человек?

Вдруг Евгеша стал каким-то серьёзным и подался вперёд.

— Голос сказал, что когда я переправлю тебя, сразу освобожусь от этого всего, смогу спокойно жить и делать, что захочется. Освобожусь от Него.

— Постой, ты уверен, что это не опасно?

— Да, просто следуй за мной. Я устал.


***

Они стояли втроём напротив огромного зеркала, которое Нестор поливал из лейки водичкой. Брат сидел на Женькином плече и сосредоточенно изучал его новую белую майку, которая ужасно обтягивала тощее вытянутое тело его хозяина. На Евгеше одежда была точно такая же, только кроссовки их слегка отличались по цветовой гамме. Оба держали в руках по пакету с аккуратно сложенной одеждой, и у каждого за спиной висел рюкзак, набитый всякой всячиной.

Солнце медленно опускалось к горизонту, пуская по волнам реки окровавленных зайчиков. До главного действия вечера оставалось не больше десяти минут. Как объяснил Евгеша, а делал он это буквально на бегу, их перемещение в другой мир будет одним из самых простых. Евгеша — двойник, а значит, связующая нить, Женька сможет пройти сквозь него, и остальных проведёт за собой, главное быть наиболее идентичными. Дальше свою лепту внёс Нестор.

Он рассказал о расположении миров в пространстве, что в каждом круге миров их двенадцать, а таких кругов несколько, и чтобы представить это всё, можно посмотреть на обычные часы. Если допустить, что тот мир — 12, а этот — 6, то всё выглядит вполне понятно. Ещё он объяснил, что перемещаться из мира в мир можно только в одну сторону, но разными способами.

— Евгеша прошёл через шесть миров, значит, от нашего мира до его остаётся тоже шесть, но мы все их проскочим и сразу окажемся там, где нужно.

И всё благодаря тому, что есть двойник.

Подготовка к перемещению подходила к концу, вещи были собраны, зеркало облито водой, а солнце смотрело своей половиной глаза прямо в душу. Все происходило как-то медленно и непонятно, как будто каждый пытался и не мог осознать, к чему может привести этот ритуал. Евгеша стоял спиной к зеркалу и полными решимости глазами смотрел на Женьку, который задумчиво вслушивался в окружающий мир, пытаясь уловить подсказку. На его плече сидел Брат, чистил пёрышки и время от времени что-то стрекотал на ухо хозяину. Рядом с ними стоял Нестор с большущим рюкзаком за спиной и что-то бубнил себе под нос. Способом переноса было отражение. Если бы не Брат и Нестор, можно было бы обойтись без зеркала, но их наличие не сильно осложнило задачу.

В какой-то миг все встрепенулись, момент настал. Женька встал в пяти сантиметрах от своего двойника, рядом поднялся Нестор. Время замедлилось, сердце билось редко, Евгеша медленно растянул губы в улыбке и каким-то не своим голосом произнёс «удачи». Женька кивнул так же непривычно медленно, и, приблизившись вплотную, шагнул в самого себя, утянув за собой Нестора и птицу. Весь привычный мир остался далеко позади.

Солнце село. По зеркалу пробежала широкая, разветвленная, похожая на молнию трещина. И скорость течения времени вновь стала обычной. Евгеша прислушался к самому себе и с удовольствием отметил, что никаких лишних шумов и голосов в голове нет. И даже чувства незавершённости и влечения к неизвестному куда-то пропали. Мир вокруг показался таким простым и свободным от всего, что находится за гранью, что молодой человек невольно рассмеялся. Где-то далеко гудела моторная лодка, вечер был полон совершенно обычными звуками природы: ухала сова и уж совсем далеко в деревне женщина звала пса в дом. Свобода. Вот, что чувствовал Евгеша в этот миг. Чувствовал, пока не обернулся к зеркалу и не поймал взглядом своё отражение. Отражение улыбалось, но не так, как это делал Евгеша. Оно ухмылялось, глядя прямо в глаза, в самую душу, смеялось в лицо. Оно становилось всё бледнее и бледнее, и казалось, что с каждой секундой оно теряет свою жизненную энергию, становясь живой тенью. Отражение прислонилось к стеклу, утратив последние силы, но, несмотря на это, не переставало смеяться над Евгешей. И Оно сказало таким знакомым, таким холодным голосом: «Ты просил свободы? Ты её получишь!» Парень с ужасом понял, что растворяется, что не чувствует больше ни холод стекла, ни шёпот ветра. Только злая ухмылка, расползшаяся от горизонта до облаков, только разрушающий смех в голове остались в этом мире. Собственные губы, искривившиеся во тьме и медленно рассыпающиеся на мельчайшие водяные молекулы — это последнее, что увидел Евгеша перед тем, как его тело обратилось в серую лужу, навсегда затерявшуюся в траве.


ТРИ

Кажется, только после того, как всё затихло, Вася пришла в себя. Она тяжело вздохнула, скинула тяжёлый рюкзак с заболевших плеч и с неким испугом стала озираться по сторонам. Но из-за высоких деревьев не разглядеть было, где именно что-то (девушка готова была поклясться в том, что знала, что именно) взорвалось. Ей стало страшно и даже как будто немного стыдно. Те люди были очень хорошими, и Вася искренне сожалела. Но её пугало не то, что те, с кем не так давно она приятно беседовала, (возможно) мертвы, — пугал сам факт того, что она знала это, что просто взяла и вышла, так спокойно оставила машину на обочине, не слушая крики Макса вслед. Тогда она не совсем понимала, что происходит. Как будто в какой-то момент она потеряла контроль над собственным телом — и это спасло ей жизнь. Эта ситуация порождала мысли о… великой судьбе? Мол, Васька не умрёт до тех пор, пока не свершится то, что должно. Мол, это не та смерть, что ждёт её.

Эти мысли только пугали. Тяжело вздохнув, Вася опустилась на траву рядом с рюкзаком. Вот она и осталась один на один с тёмным лесом… не таким уж и тёмным, на самом деле.

Небо позднего августа было бледным, затянутым какими-то сероватыми тучами, не похожими на дождевые, но скрывающими солнце. Такое небо бывало обычно зимой: не голубое, не белое, именно серое, прячущее в себе лучи солнца, не позволяющее прогревать продрогшую землю.

Вася вглядывалась в эти серые клочки меж крон деревьев, пытаясь уловить следы дыма — и даже радовалась, что их не было видно. Искать место аварии она всё равно бы не стала.


***

Нести набитый рюкзак оказалось очень тяжело. Вася не была «хрупкой» девушкой: она вела здоровый образ жизни и поддерживала тело в тонусе, но это не делало из неё взрослого мужика, который справился бы с подобным грузом. Вася уставала, и плечи со спиной ощутимо ныли.

Изначально девушка планировала экономить запасы, но теперь всё, чего ей хотелось — хоть немного облегчить ношу. Делать перерыв каждые десять минут, конечно, не было проблемой, ведь во времени её никто не ограничивал, но Васе отчаянно хотелось спешить и как можно меньше сидеть на месте в глубоком лесу.

Девушка открыла рюкзак и достала бутылку воды. Именно жидкость так невыносимо много весила, но от неё избавляться было страшнее всего. Запасы еды можно было бы пополнять хотя бы ягодами или, если повезёт, какой-нибудь мелкой живностью вроде белок. Это было несколько сомнительно, но ещё меньше шансов было найти источники воды. Рек, судя по картам, вблизи не было, как и озёр. Что было печальной перспективой.

Кап.

Вася открыла бутылку, но рука её дрогнула, и жидкость капнула на траву. Это напомнило девушке о причине столь неожиданно начавшегося «путешествия». О том, как громко и словно отчаянно капала вода из крана тёмной холодной ночью, как странное, непередаваемое ощущение сдавило грудь…

Вместо того чтобы сделать глоток, Васька вылила ещё немного воды на траву, но ничего не произошло. Влага ушла под зелёные стебельки и впиталась в землю, а девушка ничего не почувствовала и не услышала.

Это могло значить то, что Васе просто причудилось или приснилось, как вода шептала что-то. Или это могло значить, что вода из бутылки не сработала должным образом.

«Мне нужен источник воды», — подумала Вася, но найти его в лесу… чёрт возьми, почему она вообще решила идти в лес?!

Васька тяжело вздохнула. Следовать своей интуиции оказалось не так легко — сейчас девушка чувствовала себя растерянной и расстроенной.

Как вдруг в траве, ровно там, куда только что Васька пролила воды, что-то зашелестело. Она замерла и пригляделась, надеясь, что это не змея. Рука сама собой потянулась к карману толстовки и сжала складной нож.

Из-под высокой травы прямо к девушке на колени выпрыгнула маленькая рыжевато-серая мышка. Это было столь неожиданно, что Васька вскрикнула и отпрянула назад, пошатываясь и чуть не падая на спину.

Лесной грызун не выглядел опасно от слова совсем. Он был размером с ладонь девушки, небольшой тоненький хвостик едва заметно подёргивался, а маленькие чёрные глазки словно с интересом изучали новую, неведанную ранее в лесу живность. Васька облегчённо выдохнула и убрала руку из кармана.

— Ну здравствуй. Хочешь перекусить? Я тут как раз от тяжести избавляюсь.

От появления маленького грызуна девушка почувствовала себя немного лучше. Она уверенным движением подтянула рюкзак и начала осторожно в нём рыться, боясь спугнуть своего новообретённого собеседника, но мышка и не шелохнулась. Это было приятно. Впрочем, Васька почему-то всегда ладила с животными больше, чем с людьми, особенно после смерти матери. С теми, кто ничего не говорит, было как-то проще. Ну… или с теми, кто почти ничего не говорит. С теми, кто умеет слушать.

Васька улыбнулась, вспоминая, что в детстве у неё был вымышленный друг, который был именно таким: он смотрел на неё умным, понимающим взглядом и внимательно слушал всю ту чепуху, что она, маленькая девчонка, лепетала, и в то же время поддерживал разговор, так по-доброму улыбался и искренне смеялся…

Приятное чувство ностальгии понесло за собой сомнение, было ли это выдумкой. То есть, конечно, она уже не маленькая девочка, чтобы верить в существование сказочных существ, но он… был её единственным настоящим другом. Не только в детстве. Сколько бы хороших людей она не встречала в жизни, и сколько бы друзей не было у неё до переезда, никого она не могла назвать настоящим другом.

В «его» дружбе Васька не сомневалась ни на секунду. Даже когда она подросла и родители убедили её в том, что его не существовало, она продолжала верить. Ведь если бы он был всего лишь фантазией… всего лишь попыткой маленькой девочки чувствовать себя не такой одинокой и не такой чужой…

Васька грустно усмехнулась и попыталась отогнать от себя эти мысли. Сейчас это не имело значения — он не появлялся уже около десяти лет.

В рюкзаке не было ничего, что могло бы понравиться мышке. Тем не менее, Васька достала упаковку лапши быстрого приготовления и, разломав её, насыпала на ладонь несколько маленьких крошек. К удивлению девушки, мышь не отказалась, достаточно быстро скушав предложенное лакомство.

— Я тоже думаю, что всухомятку вкуснее, — с улыбкой сказала Вася и сама закинула в рот горсть разломанной лапши.

Разделив с новой знакомой упаковку, девушка сделала несколько глотков и, немного помедлив, набрала воды в крышечку из-под бутылки, снова расплескав немного на траву, и поставила импровизированное блюдце на колени. Мышь начала лакать воду, и от этого зрелища Васька ощутила тепло на душе. Подождав, пока грызун закончит, Вася аккуратно поднесла ладонь к его голове и, не увидев и намёка на испуг, попыталась легонько погладить. Мышка удивлённо взглянула на Ваську и быстро спрыгнула с коленей, сразу же теряясь в высокой траве. Девушка разочарованно вздохнула, тут же улыбнувшись. Сама виновата. Нечего было сразу руки распускать.

— Спасибо за компанию, — сказала Васька и начала подниматься. Пора было отправляться в путь.

Рюкзак стал не сильно-то легче, но это не мешало девушке упрямо идти вперёд. Теперь, когда наваждение после странной ночи окончательно спало, Васька старалась продумать, что именно она делает и какие конкретно преследует цели.

Во-первых: осознание того, насколько всё неправильно. От этого она бежит. Откуда взялась такая уверенность в том, что сбежать вообще возможно? Почему именно лес?

Ответом на эти вопросы была… интуиция. По крайней мере, именно так охарактеризовала свои ощущения Васька. Что-то определённо звало её, что-то указало на лес… этим «чем-то», скорее всего, являлась вода. Когда девушка сидела ночью на кухне и рыдала, она была уверена: это из-за тех капель. Что-то было в тех звуках, толкнувшее её на столь безумную и возможно даже бессмысленную авантюру. К тому же, в том странном сне Васька определённо слышала плеск воды, хоть и была в лесу. Именно поэтому она сейчас здесь. Возможно, если получится найти ручеёк или озеро, то…

«Стоп, — мысленно сказала себе Вася и тут же остановилась. — Озеро… в лесу?..»

Девушка вновь вспомнила своего «воображаемого» друга. Чёрт возьми, она ведь действительно так давно даже и не думала о нём, и так мало осталось о нём в памяти… но сейчас очень чётко вырисовывались перед глазами обрывки из прошлого: Вася всегда разговаривала с ним, когда поблизости была вода. Иной раз она видела в воде его отражение, а вокруг него виднелся лес. Деревья на фоне.

Васька тряхнула головой и продолжила идти, неосознанно ускоряя шаг от волнения.

«Не может этого быть, — подумала она. — Да и как я могу помнить? Наверняка я додумала это из-за того, что происходит. Фантазия разыгралась».

Но если это была правда — о, всё внутри Васи просто кричало о том, что это вполне могло бы быть правдой, — тогда ей точно необходимо искать озеро. Может… может, тогда она сможет поговорить со своим старым другом снова?

Может, он сможет ей помочь? Или… хоть кто-нибудь?