И пройдёт много-много лет, но он с таким же восхищением будет смотреть в её глаза. Такие зеленовато-голубые, бирюзовые, словно небо и лесное озеро слились воедино. С едва заметными трещинками, как у камушка, что теперь висит на шее. Очень красиво.

У кого есть право на ошибку?
Кто права такие раздает?
Может, это право за улыбку?
Или сна безудержный полет.

Может, это право за смешинку,
Что играет светом в уголке.
Или это право за морщинку,
Мудрость подарившую тебе.

Как мне удостоиться такого?
Этот дар не просто получить -
Он сторонкой обойдет любого,
Кто не может ближнего любить.

Холодная снежная вершина изумрудом блестит под солнцем. Небо чистое и ясное; слепящий шар только начинает отрываться от горизонта, а по чёрным скалам уже разливается его блестящее золото тепла.

Впервые свой голос Он осознал в глубоком детстве. Голос? Скорее, несвязные неопрятные звуки, напоминающие мычание и гудение. Но сознание или голос, как Он это называл, — единственное, что определяло его, единственное, что у него было.

Может, это был сон, а может, нет. Женька падал куда-то вниз, загребая руками густые клубы душного тумана. Маленькие капельки воды что-то лепетали вокруг, но так тихо и беспомощно, что понять их было невозможно. Женька попытался подвигать руками, и это вполне получилось...

Мы были детьми, когда звонкие пули
Прорезали воздух советских границ,
Огни и пожары страну захлестнули,
Пронизали тени серебряных птиц.

Мы были бесстрашны, мы молоды были,
Мы бились с врагами один на один.
Тяжёлые взрывы в нас детство убили,
И чистую душу окутывал дым.

И тех, кто направился к нашей столице,
Винтовки и пули взяв заодно,
Мы оттесняли обратно к границе,
Не нужно такое в Европу окно.

Мы жили минутой, ценили мгновенья,
Себя не жалели - тянулись вперёд.
А помнят ли нас, той войны поколенье,
Те, кто сейчас в России живёт?

Васька вздрогнула, вдруг ощутив себя… реальной.

Это чувство было невероятно сложно описать. Как только тонкая нить обвила её запястье, словно тысячи иголок впились под кожу. Но это нельзя было назвать болью, это скорее…

Зачем люди пишут о боли?
О страхе и чёрной тоске,
О жажде, томящей в неволе,
И в душу попавшем плевке?

Зачем, оперируя страстно
Словами высоких культур,
Расскажут тебе, как опасно
В дороге встретить амур.

И в косы любви - Афродиты,
Они заплетают змей,
Покажут на тех, кто убиты
От "яда страсти" людей.

Ты веришь их каждому слову,
Боишься дать руку тому,
Кто ради тебя способен
В груди сотворить звезду.

Глава ШЕСТЬ: Самый близкий

Рассказав Ваське, откуда у них появился волшебный цветок, Женька пояснил, что это наполненное светлой энергией растение идеально подходило для преображения. Девушка согласилась, найдя идею с цветком очень разумной. Она достала свой артефакт.

Луна напилась белесым светом, стала полной и яркой; она манила к себе, притягивала одинокие взгляды глубиной ночных мыслей. Окно на девятом этаже медленно открылось, и в бескрайнее ночное небо потекла музыка. Нежные переборы сплетались с лунными лучами и кружились в темноте.