22. Жидкие чудеса

Мёртвый город остался позади и раздражённо серел вслед Сатош. Глыбы всегда её ненавидели. Сатош вспомнила, как семилетней девчонкой бродила по серым улицам.

С отвращением смотрела на высокие двадцатиэтажные здания цвета октябрьского неба, провожала глазами птиц, с душераздирающими криками разбивавшихся о каменные стены, жалела больную зеленоватую реку. В Мёртвом городе всегда стояла поздняя осень - начало ноября, когда природа застывает и съёживается в ожидании снега.

И дома, и река, и здания терпеть не могли неуклюжую кареглазую девочку в нарядном розовом платье. Как и все коренные жители Мёртвограда, Сатош не мёрзла на пронзительном ноябрьском ветру. Девочка бродила по каменным лабиринтам, надеясь отыскать хоть что-нибудь красивое или хотя бы узнать, почему всё здесь относится к ней с такой неприязнью.

На берегу больной, заражённой бациллами реки её обычно настигала нянька, тоже из коренных, и начинала пронзительно кричать: «Не ребёнок, а наказание, исчадие Огненного озера! Только отвернёшься, а она бежать!» И вела плачущую навзрыд Сатош в невесёлый двухэтажный особняк с уныло-приличным садом и устеленной красными коврами лестницей. Дома мать давала Сатош неизменную пощёчину, а сёстры язвительно улыбались. Дом тоже был не расположен к этой странной, несуразной девочке. Только отец, мэр Мёртвого города, по-настоящему любил Сатош.

После очередного побега маленькая Сатош приходила к нему в кабинет и рассказывала о своих немудрёных горестях. Отец гладил её по чёрным вьющимся волосам и угощал какой-нибудь сладостью.

- Можешь посидеть на ковре и посмотреть, как я работаю, - неизменно говорил он, и Сатош охотно соглашалась. В детской ядовитились улыбки сестёр, не давало покоя ворчание няньки, и всё, от игрушек до мебели, боялось матери. Властной и красивой женщины, звенящей украшениями и всегда за что-нибудь отчитывающей прислугу или Сатош.

«Отец всегда меня любил, но даже он не поймёт и не простит. Родила ребёнка вне брака. За одно это по законам Мёртвого города бросают в Огненное озеро. А если отец малыша из вражеского государства - Города Жизни?» - Сатош похолодела под своими причудливыми белыми одеждами. Небо начинало наливаться кровью. Багроветь, как мамино лицо, когда она на что-нибудь сердилась.

В такой же кроваво-тревожный час, возвращаясь из замковых развалин, Сатош и повстречала его. Грешника по имени Денис. Одного из обманутых, подменённых двойниками.

- Что тебе нужно? - совсем не властно, а скорее испуганно протянула Сатош.

- Я всё знаю, - сразу ринулся в атаку паренёк. - У тебя была интрижка в развалинах замка с кем-то из Города Жизни. Твой возлюбленный вернулся домой. Ему под страхом смерти запретили являться сюда. Ты каким-то образом обманула родных и родила ребёнка. Но он родился неполноценным. Склизкое нечто с огромной синей головой. Такие отродья получаются, если сойдутся жители Ада и Рая. Таких у вас сразу бросают в Огненное озеро. Ты приходишь к нему и поишь его кровью разбившихся птиц. Но ни разума, ни нормальной внешности это обеспечить не может. Вот тебе и понадобилась кровь обманутых. Моя, Оли и Риты, других несчастных. Для этого ты и придумала приманку - Жидкие чудеса.

Ошеломлённая Сатош стояла перед этим рабом, пленником Мёртвого города, и не могла произнести ни слова. Ах, если бы на месте Сатош была её сестра Бактыш! Она бы испепелила наглеца взглядом. Сказала бы потом в своё оправдание, что Денис к ней приставал. И ничего бы ей за убийство грешника не было. Ведь эти жалкие тени так же не важны и презираемы, как тёмная пыль загородных дорог.

Но Сатош была не способна на убийство. Она могла ввести родных в лунатический транс. Впервые девушка осмелилась на это в четырнадцатилетнем возрасте. Забавно было следить, как отец, мать и сёстры кружились в главном зале для балов, а на утро встали как ни в чём ни бывало, совершенно позабыв о ночном веселье. Были у неё и ещё кое-какие способности. Но испепелить Сатош никого не могла, как бы этого не хотела.

- Что тебе нужно? - проговорила она, наконец. - Зачем ты меня выследил?

- Если ты не отправишь нас назад, в родной городок, я расскажу о ребёнке твоим родным. Даю тебе на размышления семь дней, - отрезал паренёк.

- Это невозможно. Ничего изменить уже нельзя, - голос Сатош звучал неуверенно и жалобно. - И потом, тебе никто не поверит.

- Переместившись в Мёртвый город, я тоже приобрёл кое-какие способности, которые помогли мне узнать твою тайну. А ещё я умею показывать окружающим картинки, если очень сильно разозлюсь. Это всё равно что видеосъёмка у нас на земле. Прямое доказательство. Твой отец если и не поверит до конца, начнёт проверки и непременно тебя выследит, - и Дэн зашагал по тёмной от пыли дороге в сторону Мертвограда. А глупая, испуганная Сатош, прижимая к груди кувшин с кровью разбившихся птиц, ещё долго стояла и смотрела в багровую даль.

Всю ночь девушка проплакала, вспоминая былое. Шестнадцатилетним нескладным подростком, она бродила по Мёртвому городу. Теперь уже ей разрешили гулять. Отец настоял на глотке свободы для любимой и несчастливой дочери, несмотря на неудовольствие матери и язвительные замечания сестёр.

Город давил на неё, и Сатош, сама того не заметив, вышла на загородную дорогу, усыпанную чёрной пылью. Она долго бродила в развалинах замка, поросших ядовитыми растениями. И вдруг... Вдруг столкнулась с кем-то. Не сразу, далеко не сразу Сатош поняла, что это инспектор из Города Жизни. Враг, которого ненавидела вся её семья. Каждую весну из Города Жизни посылали кого-то для поиска нарушений и злоупотреблений. Перепуганная Сатош убежала. А, когда, движимая каким-то неведомым чувством, вернулась в развалины замка на следующий день, инспектор-враг уже был тут как тут.

- Не бойтесь. Я... не причиню вам зла. Меня зовут Кариен, - бессвязно бормотал юноша в золотисто-белых одеждах, и с каждым новым словом Сатош всё больше верила ему.

Впоследствии Кариен признался, что убрал купол недоверия с помощью магии. Молодые люди начали встречаться в развалинах замка. Кариен окружил его защитой, чтобы родные не выследили Сатош.

Кариен много рассказывал о себе и Городе Жизни. Ему тоже недавно исполнилось шестнадцать лет. Именно в этом возрасте сыновей впервые отправляют на Землю или в Мёртвый город для поиска нарушений. По словам Кариена, Сатош чем-то напоминала его добрую и чувствительную сестру Аривену.

- Я читал о таких, как ты, в старой книге. Некоторые страницы потерялись или истлели, - признался Кариен, выслушав печальную повесть Сатош о несчастливом детстве и грустных подростковых годах. – Раз в тысячу лет в Мёртвом городе рождается доброе создание. Происходит это на рассвете. На земле этот месяц года называют июнем, а у нас ялуанем. В мире людей в эту ночь с неба падает четыре звезды.

Разговоры сменили стихи и признания в любви. Поэтическую паузу - объятия и поцелуи. А потом… Сатош до сих пор краснела при одном воспоминании об этом. Они с Кариеном были слишком молоды и беззаботны и не подумали о последствиях.

***

Кариену пришла пора возвращаться в Город Жизни.

- Я обязательно вернусь за тобой и заберу с собой. Мои родные полюбят тебя, рождённую в месяц ялуаня. Они сразу поймут, что ты не такая, как другие жители Мёртвого города, - Кариен плакал навзрыд.

Сатош плакала тоже, понимая, что счастливая сказка пошла трещинами и вот-вот разобьется. Спустя месяц в окно её спальни постучалась сине-красная птица и принесла в клюве письмо. Кариен писал, что отец обо всём узнал и под страхом смерти (его и Сатош) запретил ему даже думать о Мёртвом городе. Кариен просил у Сатош прощения, называл себя подлецом и трусом. Как ни дорого было несчастной это последнее послание, она избавилась от него. Если бы родные обо всём узнали...

А потом по характерным признакам, описанным в книгах, Сатош поняла, что беременна. Поначалу она хотела последовать примеру птиц-самоубийц, но не смогла погубить ребёнка Кариена.

И тогда (и откуда в ней, такой бесхитростной, взялся вдруг холодный и трезвый расчёт?) Сатош сказала отцу, что решила на несколько месяцев уйти на богомолье. Жить в развалинах замка, замкнуться в молчании и послушании богине Кароши, никого не видеть и ни с кем не разговаривать. Так поступали некоторые экзальтированные жители Мёртвого города. Отец, поколебавшись, отпустил Сатош. Мать и сёстры обрушили на девушку целый град язвительных замечаний. К счастью, никто из них ни о чём не догадался.

Вернувшись домой, Сатош по целым часам пропадала в библиотеке, стараясь найти рецепт снадобья для крошечного сынишки. И однажды молодой женщине попался довольно тягучий и туманный текст: «Много порций кровавых исправят ошибку любви Мёртвого и Живого. Часть из них на исходе казый собери, когда ночи становятся длиньше на грешной земле. И тогда внешне станет подобен другим. Остальные сбери на исходе амбыр, когда даль голубеет. И тогда разум он обретёт» .

Долго, очень долго думала Сатош над странным отрывком. «Наш казый соответствует земной осени. Конечно! У них в это время года удлиняются ночи, а дни истончаются. Амбыр это весна. Но сколько именно порций нужно? Порция это один человек? Да, наверное. Скольких же задействовать? Сколько получится. Вербовать новые жертвы, пока не истечёт сначала осень, а потом весна», - мозг Сатош лихорадочно работал.

Она решила во что бы то ни стало заманить в Мёртвый город жителей земли. Странно, но Сатош не испытывала ни малейшей жалости к потенциальным жертвам. Может быть, легенда о ялуане и четырёх звёздах оказалась не совсем правдива, и существо, рождённое в эту ночь, было не таким уж и добрым? Отрицательные качества, свойственные родным Сатош, всё это время дремали и лишь теперь пробудились? Или же Сатош охватил эгоизм матери, ставящей интересы своего ребёнка превыше всего?

Девушка начала с лихорадочным усердием изучать жизнь землян. Читала книги, расспрашивала отца. И пришла к одному удивительному выводу: практически все жители земли так или иначе стремятся уйти от реальности. Кто-то читает рассказы, повести и романы, посещает театры, пишет стихи или прозу, создаёт картины или мелодии. Люди попроще смотрят фильмы и сериалы, с головой уходят в мир компьютерных игр. Глупцы, лишённые интересов, выросшие в атмосфере серости, постоянной ругани и ненужности или наоборот чересчур пресыщенные всевозможными благами, наслаждаются ядовитыми грёзами. На этой черте людей и решила сыграть Сатош, превратившаяся в хитрое и расчётливое существо.

Набрав в пузырьки из-под маминых духов озёрной воды, она закрыла глаза и принялась колдовать. Знаний, полученных о жизни на земле, хватило для создания поистине фантастических историй. Сказка о блуждающих овощах, нападающих на детей после наступления темноты, легенда о Зелёном скрипаче, фантазия о разноцветном зонтике и Землетрясении… Это был далеко не полный перечень идей, которыми зарядила Сатош красивые флакончики. Она вытеснила на них грубовато-золотистые надписи на человеческом языке, стерев Мёртвогородную вязь. Теперь пузырьки походили на мужской одеколон и обычные, человеческие духи.

Сатош спрятала всё это в дупле старой яблони и задумалась о продавцах Жидких чудес, как она мысленно называла содержимое флаконов. Через месяц отец собирался сделать Сатош стражницей. По причине слабых способностей Сатош могла справиться только с небольшим отрядом из трёх грешников.

Вскоре на её попечение поступили трое нагрешивших: Александра, не уследившая за маленькой дочуркой, парень, убивший из ревности возлюбленную, и Гульнара, покончившая жизнь самоубийством. По странной иронии судьбы убийца и нерадивая мать вскоре ушли за своими жертвами и попали в Мертвоград.

Сатош, используя не только обаяние, но и гипнотические чары, мало-помалу пересказала этим несчастным весь свой коварный план. Каждую пятницу грешники должны были являться на землю и продавать старшеклассникам Жидкие чудеса в красивых флаконах. Сатош удалось подбить на это и некоторых подопечных своих сестёр. Передав грешникам частицу магии, она посылала их в небогатые косметические магазинишки одного серого, ничем не примечательного городка. Там они вводили настоящих продавцов в гипнотический транс и занимали их место.

По замыслу Сатош сказки, порождённые Жидкими чудесами, должны были в один прекрасный момент разбиться. «Тогда жертвы обрушат весь свой гнев на первого попавшегося человека, посмевшего их потревожить. Это может быть брат, сестра, мать… Да кто угодно. И в эту-то роковую минуту на сцену выступит спаситель-двойник и предложит воскресить убитых за определённую цену. Конечно же, незадачливые преступники согласятся. И тогда… В моём распоряжении будет свежая кровь. Ведь то, что достаётся Мёртвому городу от грешников, полностью уходит на косметику и всякие примочки. Позаимствовать оттуда хоть каплю и не навлечь на себя подозрения невозможно», - рассуждала ночами Сатош.

План удался. Её сынишка Карис превратился в симпатичного мальчугана. Оставалось дать ему разум с помощью новых порций красноты. И тогда Сатош могла выдать его за сиротку, скитающегося по дорогам Мёртвого мира. Привести в дом, взять под своё крыло. Отец, поворчав немного, обязательно бы согласился. Желания дочери всегда были для него законом. Но предъяви она ему малыша-идиота, отец приказал бы бросить несчастного в Огненное озеро. «Больным и слабоумным в Мёртвом городе не место», - считали мэр и его приближённые.

Для выкачивания крови Сатош использовала свой давний приём с балом. Вводила родню в гипнотический транс и мысленно приказывала им заменить красную влагу кислотой. Спустя пару часов никто из них не помнил о произошедшем в «Институте красоты», а Сатош несла в развалины новую порцию «лекарства».

И всё было хорошо, пока один из «подменышей» не вздумал её шантажировать. Несколько дней Сатош отвечала упорным отказом. Она злилась на себя за слабость и неспособность сравнять наглеца с землёй. Но в конце концов решила покориться. «Кровь-то я с них уже получила, - цинично рассудила Сатош. - Пусть всё вернётся на круги своя. Так будет спокойнее. Дешевле, как говорят на земле».

Введя родных и стражу в состояние глубокого сна, Сатош организовала побег для троих неудачников. Девушка передала Дэну часть своих способностей, и, вселившись в тело муляжа-оперативника, он разбил роковой шар. По некоторым жестам и печальным взглядам, полным искреннего раскаяния, Сатош поняла, что Денис в неё влюбился. «Тем лучше, тем более будет молчать обо мне и моей помощи», - рассудила она. Такая коварная и боязливо-слабая. Жестокая и задыхающаяся в бездуховном мире Мёртвого города. Существо, полное противоречий…

Теперь же приближались земная весна и урожай новых жертв. «Мой сынок превратится в обычного малыша. Стоит только потерпеть», - убеждала себя Сатош. Она не знала, что бывшие поклонники Жидких чудес объявили «ядовитым сказкам» самую настоящую войну, и малыш до конца дней своих останется неразумным. Да и проживёт совсем немного. Каких-нибудь десять лет. Такова судьба всех детей, рождённых от союза тёмных и светлых сил.

****

А далеко-далеко в Городе Жизни Кариен тоже не мог сомкнуть глаз. Он всё перечитывал и перечитывал полную версию легенды о четырёх звёздах, которую некогда рассказал Сатош: «Раз в тысячу лет в Мёртвом городе рождается доброе создание. Происходит это на рассвете. На земле этот месяц года называют июнем, а у нас ялуанем. В мире людей в эту ночь с неба падает четыре звезды», - на этом старый текст, прочитанный им в детстве, обрывался. Кто-то вырвал из книги с чёрной обложкой страницу или же она выпала сама. Теперь же повзрослевшему Кариену вновь попалась эта история.

«В мире людей в эту ночь с неба падает четыре звезды. И рождается дева собою пригожа, слаба и нежна, словно редкий цветок. И свои, и чужие считают создание бескорыстным и добрым. Вот только… Яд таит в себе этот цветок. Выделяется яд, стоит матерью стать бледной деве. И тогда разрушенья пойдут, и обман, и подмены. Лучше б цветик завял, не родившись! Но при этом добро и трепещущий страх, настоящая слабость не будут ей полностью чужды Да уж, противоречивый цветок!»

- Так вот оно что, - прошептал Кариен. - Сатош обманула и меня. Хорошо, что я её больше никогда не увижу. Страшно представить, сколько бед принесла бы она здесь, в Городе Жизни. Отец оказался прав. Спасибо ему! Подумать только! Я ведь мог ввести такое существо в наш дом и навеки пропитать жилище ядом!» - при мысли об этом Кариен похолодел. Или это проникла в комнату ночная прохлада?

Продолжение следует