Исторические рассказы

Дворцовая площадь. Осень 1941. Совсем скоро блокада




Мой  свёкор Василий  Матфеевич  с  председателем  колхоза  Анной  Николаевной,  пригнали  колхозное  стадо  в Веймарн, Кингисеппского района и  погрузили  в  вагоны  на  Ленинград.  Вернулись  в  Засосье ,  а  там  уже  немцы.

24 апреля 1918 года на территории берлинского кладбища тихо и не заметно хоронили покойника. Говорили, что он вроде бы был русским поданным и намедни скончался от заболевания почек в клинике «KrankenhausWestend».

МАКС РОУД©

МОНОЛОГИ МАШИНЫ©

Маше было невероятно скучно. Казалось, прошло целых сто лет, с тех пор, как их с сестрой одели в лучшие клетчатые платьица, которые у них были, и усадили вместе на их общую кроватку. Мамочка строго настрого велела им не шевелиться.

– VI –

«Пятаков: Хорошо, что органы НКВД разоблачили эту банду!

Вышинский: Правильно, подсудимый Пятаков, хорошо!»

Это злорадная переворачиваемость русского языка и русской истории.

– IV –

Вернемся же к «двойной провокации» романа Чернышевского. Вообще, провокация – это не что иное, как материализованная перевернутость. Перевернутость-заглушка. Это частное проявление общей переворачиваемости русского мира. Переворачиваемость тотальна и не ограничивается тем или иным конкретным уровнем. Она всегда идет до конца.

То, что я хочу сейчас рассказать, никогда не происходило в действительности. Конечно же, на самом деле я не помню, да и не могу помнить своего деда, ведь его не стало за семнадцать лет до моего появления на свет. Я придумал всё это потому, что в то далёкое и пасмурное время, когда его уводили, никого не оказалось с ним рядом. Друзья отвернулись от него, а из родственников в городе оставалась только тётя, которой было в ту пору восемнадцать лет.

Небольшое предисловие автора.

Эта статья неспешно писалась с середины 80-х годов и была окончательно закончена где-то летом или осенью 1993 года, вовсе не по собственной моей инициативе.

Мне ее заказали.

Начальник советской военной миссии при ставке союзников не мигая смотрел в одну точку. - « Как поступить? Какое принять решение, наши молчат, а медлить нельзя! Вот уж воистину справедлива фраза -промедление смерти подобно!»

***

Урядник Преображенского полка Петр Михайлов снимал похмелье при помощи местного алкоголя именуемого виски добавляя в него щепоть, другую крепкого индийского перца. Для русской души подобное пойло было зело как противно, но другого под рукой просто не было. Расторопный лакей приставленный к царю не примянул протянуть дорогому гостю заранее раскуренную трубку.
Одна, другая затяжка и полегчало. Ум маленько прояснился. Правда во рту по прежнему было дюже погано. Но это уже ничего. Это и перетерпеть можно.