Царица престрашного зраку. 07. На сцене появляется Бирон

В 1718 году* обер-гофмейстер герцогини Курляндской и по совместительству ее любовник Петр Бестужев-Рюмин рекомендовал герцогине на должность секретаря незнатного курляндского дворянина из остзейских немцев** Эрнста Иоганна Би́рена, не предполагая возможных последствий. А мог бы и предположить: Анне было в то время 25 лет, Бестужеву – 54, а Би́рену – 28 и он к тому же был довольно красив. Этот Би́рен и раньше домогался придворной должности: пытался получить место камер-юнкера при супруге наследника российского престола Алексея Петровича, но ему было отказано по причине низкого происхождения. Анне же Бирен оказался весьма полезным: с 1720 г. он стал управляющим имением герцогини, в 1722-м был назначен камер-юнкером, а в 1726-м – обер-камер-юнкером. Исполняя поручения герцогини Анны, а также сопровождая её в поездках, несколько раз был в России, где стал известен как большой знаток лошадей.

В 1727 г. случилось событие, которое стало для Анны страшным ударом. Раздосадованный Меншиков взвалил всю вину за «курляндский кризис» на Бестужева, который якобы постарел и слишком уж разнежился под боком курляндской герцогини. По настоянию светлейшего было решено отозвать Бестужева из Курляндии. Анна все лето писала жалобные письма (26 писем) ко всем, кто имел хоть какую-то власть, умоляя оставить в Митаве Бестужева, без которого все дела «встанут»! Вот выдержка из письма Остерману, достаточно показательная: «Умилосердись, Андрей Иванович, покажите миласть в моем нижайшем и сироцком прошении, порадуйте и не ослезите меня, сирой. Помилуйте, как сам Бог!.. Воистину в великой горести, и пустоте, и в страхе! Не дайте мне во веки плакать! Я к нему привыкла!»

Однако время лечит и даже, как оказалось, довольно быстро. Уже в октябре, когда Меншиков с семейством следовал в ссылку, поток писем внезапно прекращается по той причине, что у Анны появился новый возлюбленный, каковым стал не кто иной, как Эрнст Иоганн Би́рен, который по такому случаю получил должность камергера и изменил фамилию Би́рен на Биро́н, придав ей сходство с фамилиями французских аристократов. Надо сказать, Бирон стал рыцарем Анны не на час, а на всю оставшуюся жизнь, что говорит в ее пользу при сравнении, например, с будущей императрицей Елизаветой Петровной, не говоря уже о Екатерине Великой, которая станет «Великой» не только по государственной части, но и по части «бытового разложения».


Портрет Бирона неизвестного автора.
________________________
*Дата вычисляется из записки Бирона, который писал в год смерти Анны Иоанновны (1740), что служил ей 22 года.
**Остзейские немцы – потомки «псов-рыцарей», обративших коренное население края (за исключением верхушки) в своих крепостных.