17. Сказки тетушки Мелиссы. Подарок феи (XII)

- Вы нынче рано, детишки, - Мелисса приветливо махнула рукой, стоя на высоком табурете спиной ко входу в свой закуток.

Она протирала пыль на крупных листьях искусственной лианы.

- Я сегодня одна, - объявила Аделина, падая в кресло. – Тревор сказал, что останется у доктора Бора, с его хомячками. Им, говорит, скучно, и он будет с ними играть.

- Кек, - крякнула Мелисса. Осторожно спустилась с табурета. Хмыкнула, потерла рукой в задумчивости переносицу.

- А я вчера видела Гектора! – продолжила девочка. – Он был такой несчастный, печальный. Сидел на шкафу в кабинете и никуда, представляешь, не бежал! Как это доктор Бор выпустил его на свободу?

- Хороший вопрос, - протянула Мелисса. – А ты доктора Бора об этом не спрашивала?

- Спрашивала, - Аделина вздохнула. – Он сказал, что Гектора больше не надо держать в клетке. Потому что его клетка нужна для другого хомячка. А Тревор сказал, что Гектор заболел, и потому не бегает. Сидит на шкафу. Представляешь, он вчера целый вечер на шкафу так и просидел! Никуда не бегал, и даже есть не стал. Мы с Тревором ему листик капусты принесли. А он только его понюхал, усиками пошевелил и так вздохнул тяжело, представляешь!

- Да, чтобы хомяк отказался капусту есть – это дело небывалое, - протянула Мелисса.

- Я у доктора Бора спросила, поправится ли Гектор. А он так странно посмотрел на меня и ничего не ответил, - девочка поникла. – Как бы он не умер, Гектор. А вылечить его, наверное, нельзя. Тетя, а что ты делала, когда я пришла? – она встряхнулась. Во взгляде заблестело любопытство.

- Да вот, нашла лиану. Решила украсить кабинет, - та пожала плечами. – А то тут, кроме пыли, никаких больше украшений. Ну, а ты пришла дослушать сказку, верно?

- Ага! А Тревору я завтра расскажу, чем дело кончилось. Это он сказал, что будет сегодня с хомячками, а сказку чтобы я ему рассказала! Что же, Эйдин добралась до своего барона?

- Ну, что ж, - Мелисса кивнула. Слезла с табуретки и уселась в свое кресло. – Тогда слушай. До места, где находился барон, она, конечно же, добралась. Маги Золотого остроцвета провели ее порталами. Сам барон к тому моменту успел с отрядами солдат переместиться к западу – в горы.

Лагерь раскинулся среди отвесных круч. Наступала зима, пришли заморозки, и узкая крутая тропа, по которой они спустились в лощину, сделалась труднопроходимой. На счастье, они успели запасти провианта на зиму.

Барон понятия не имел, что творится в земле Ольтер. Во-первых, связь поддерживали редко, чтобы сохранить состояние поисков в тайне. Во-вторых, самому барону было не особенно и интересно. Да, он по-прежнему испытывал острую досаду, что девушка, понравившаяся ему, станет женой принца. Но с этим он смирился. В конце концов, сам он – безземельный рыцарь.

Если ему удастся отыскать то, что безуспешно разыскивали маги различных орденов в течение десятилетий – возможно, его судьба и переменится.

*** ***

За истекшие седмицы барон опросил множество людей. Да, ему приходилось довольствоваться крохами сведений, смутными сказами и легендами.

Однако он проявил недюжинное упорство, разыскивая сначала – переводчиков, а затем – дикарей, что могли пересказать забытые легенды. Косвенно все указывало на ту долину, в которой он очутился со своими отрядами в начале зимы.

Некогда эта долина была цветущей и благодатной. Однако за десятилетия опустела и заросла дикой порослью.

Некогда здесь стояли богатые замки – самые настоящие каменные замки, редкость для этих мест! В долине их располагались четыре – на небольших возвышенностях у подножий гор, окружавших долину. Ныне от величественных построек остались руины.

- И что, никто за все годы не наткнулся на эти руины? – протянула недоверчиво Аделина.

- Дело в том, что замки эти оказались в свое время разрушены до основания. Место это обросло жуткими легендами, кочевники и дикари избегали там оказываться. Люди к горам-то тем не приближались, а уж спускаться в долину и вовсе охотников не было.

Места были глухие, непролазные. За десятилетия все тропки вниз заросли, да и на гребни гор, окружавших то место, сложно было выбраться.

Упоминания об этой долине остались лишь в легендах некоторых диких кочевых племен. Так вот и вышло, что артефакт искали где угодно – в хранилищах древних орденов, у кочевников и народов запада и юга – только не в заброшенных местах. Дело в том, что барон – он не гнушался беседовать с дикарями. А маги были слишком горды. Да и давно уже смирились с тем, что ценный артефакт потерян.

Барон седмицы три, как спустился в долину. И успел найти за это время остатки фундамента одного из замков. Неподалеку от этого места обустроили лагерь.

- И что, артефакт ждал своего часа где-то в подземельях, оставшихся от этого замка?!

- Не все так просто. В подземельях замков могли сохраниться остатки старых записей. И в этих записях можно было бы отыскать след артефакта. При определенном везении, разумеется.

- Слишком много везения, - Аделина вздохнула.

- Верно, - тетя кивнула. – Поэтому-то, собственно, крупные ордена магов и оставили затею отыскать флейту. Ни у кого не было уверенности, что она вообще еще существует. А барон попросту рыл носом землю. Очень уж нужны ему были особые заслуги перед королями земли Ольтер – потому что это могло дать ему землю. Знатный рыцарь без земли – судьба незавидная.

Итак, он прочно обосновался в долине и принялся ее прочесывать, спеша отыскать руины всех замков до того, как землю укроет снегом.

Эйдин появилась в один из дней на перевале, с которого вела крутая опасная тропка вниз. Ее усадили на коня, дали последние напутствия. Стоит ли говорить, что главным из них было – не свернуть себе при спуске шею.

Конь был сильным, но спокойным тяжеловозом. Он должен был без труда пройти по каменистому неровному спуску и добраться до лагеря. Все, что требовалось от Эйдин – крепко держать поводья.

Девушка всерьез опасалась, что барон не поверит в ее путешествие от самой земли Ольтер. Что предстанет в недостаточно уставшем и изможденном виде.

Опасения оказались напрасны. Спуск оказался настоящим испытанием для нее. Она все время боялась кувыркнуться через голову коня. Тот изредка спотыкался на неровных камнях, и каждый раз Эйдин прошибал холодный пот. Широкая мощная спина тежеловоза казалась ненадежной, как жердочка куриного насеста. Девушка изо всех сил цеплялась за повод. Когда бесконечная дорога вниз наконец-то окончилась, она выглядел изможденной и исхудавшей. Под запавшими глазами появились синеватые круги, сама она побледнела, губы, сжатые в тонкую полоску, потрескались.

Опять же – холод, ветер. Непривычна была девушка ехать верхом целый-то день.

Приметили ее издали. Хмурились, пытались понять – кто это едет на крупном коне, спускается с перевала, не прячась. Об одиноком путнике рассказали барону – тот со всеми ждал незваного гостя. Выехал навстречу с несколькими воинами.

Издали Эйдин приняли за мальчишку – из-за тонкой фигуры. Лишь когда она подъехала и с трудом слезла – точнее даже, свалилась – с коня, стало понятно: это девушка.

Барон не сразу и узнал ее – он о ней в этот момент и не думал. А когда признал – изумился несказанно. Эйдин опомниться не успела – очутилась в походной палатке, с кружкой горячего напитка в руках.

Рассказ у нее вышел немудрящий: решение о свадьбе приняли, не спросив ее. Браслет запаяли – так что теперь она даже снять его не может.

И она убежала. О том, где находится барон, узнала из письма сестрицы Аманды и частью – от принца. Эйдин ждала, что барон спросит – как сумела сбежать, и ее не догнали. Как исхитрилась добраться – ведь дорога неблизкая и небезопасная. Откуда взяла коня. Она ждала, что он усомнится – как можно было так быстро преодолеть такой путь. И ломала голову – как станет объяснять все эти странности.

От молчания барона делалось не по себе. Откуда ж Эйдин было знать, что он в это время перебирает в уме все возможные последствия для себя и пытается сдержать ругань!

- А откуда у вас взялся этот браслет? – выдал он наконец.

Не мог барон придумать какого-либо подходящего случаю вопроса. Вот и зацепился за первое, что пришло в голову. Браслет-то он запомнил еще с последнего бала, на который попал.

- Это подарила моя тетя, - бесхитростно отозвалась Эйдин. – Она – фея…

- Ваша тетя – фея?! – изумился барон. – Она и бежать вам помогла? – он задал вопрос – и сама собой забрезжила догадка: а не его ли находкой объясняется то, что здесь очутилась – как оказывается, родственница феи.

- Тетя подсказала, как можно выбраться из города, чтобы никто не заметил.

Вот так-то! Где вы видели тетю, которая подсказывает племяннице, как лучше удрать из родного дома? От отца, от жениха-принца?! Будь тетя тысячу раз фея – но помогать в рискованной авантюре она бы не стала. Раз так поступила – была веская причина. И этой причиной уж точно не было призрачное право молодой неопытной девицы на призрачную свободу! Ну, на кой девице свобода? Свобода без наследства и без будущего. Барон в задумчивости покивал. У него не осталось сомнений в том, что его догадка верна.

- И он вернул Эйдин домой! – возмущенно всплеснула руками Аделина.

- Нет, не вернул, - Мелисса улыбнулась. – Не все так просто. Барон понимал, что ее появление в любом случае его запятнало перед принцем. Опять-таки – вышлешь Эйдин, и те, кто ее отправил к нему, поймут, что их затея не выгорела. А коли так – после нее может появиться кто-то еще. Пусть уж лучше такая лазутчица. А что она – лазутчица, барон не усомнился ни на секунду.

Он, как ни в чем не бывало, приказал принести обед. Извинился любезно, что угощение окажется скромным – вдалеке от родных земель приходилось довольствоваться тем, что было.

Ему показалось, что девушка не заподозрила – он понял, зачем она явилась. Первое время барон решил наблюдать, что она станет предпринимать.

Быть любезным и гостеприимным – невеликий труд. Выделить пропитание одной девушке – невеликие расходы.

Отправить донесение принцу? Возможно, только позже. Обязательно поговорить с начальником военного отряда! Тот наверняка имеет свое сообщение с принцем. И не преминет донести о появлении невесты наследника. Поделиться с ним сомнениями насчет гостьи. И начет того, что его, начальника отряда, послания могут попасть ненароком в руки агентов какого-нибудь магического ордена!

Начальник – барон знал это точно – верный пес королевского дома. Он может следить за бароном для короля и принца. Но не допустит, чтобы лишние сведения попали врагам или конкурентам.

*** ***

Эйдин ждало разочарование. Барон сетовал на дрянную погоду, на дрянные дороги, на бестолковых местных, на тяготы походной жизни.

Да, он был до крайности любезен, барон. Он принял ее с распростертыми объятиями, не попытался отправить назад, выделил просторную палатку. Ей даже удалось помыться. Он не пытался расспрашивать подробно о дороге, о том, как она выбиралась из города. Самые ее большие опасения не оправдались.

Но и к выполнению своей миссии она не приближалась. Тянулись дни, складывались в седмицы.

Девушка думала, что самым трудным будет добраться. Однако добраться оказалось легко. А вот выведать нужные сведения, оказавшись на месте – неимоверно трудно. Можно даже сказать, невозможно.

Эйдин часто задумывалась, что для такой цели следовало отправить кого-нибудь куда более опытного и умного, чем она. Кого-то, искушенного в дипломатии, шпионаже и интригах.

Она понятия не имела ни о чем из перечисленного. Да, читала в книгах, изучала риторику. Но и только. На деле этого оказалось недостаточно.

Девушка видела, что отряд готовится зимовать в долине. Пока спускалась, отлично поняла и сама, что по снегу перебраться через перевал навряд ли удастся. Значит, целую зиму придется провести здесь. С одной стороны – хорошо: будет время выяснить, чем именно барон занимается. С другой – скверно: придется торчать здесь.

А куда ей выбираться? Она еле-еле спустилась на коне с перевала.

Седмицу Эдин сидела день-деньской в выделенной ей палатке. Внутри горела жаровня, так что она не мерзла. Воины, преобразившись в строителей, рубили деревья, тесали бревна. Кто-то копал землянки, таскал дерн и месил глину. Люди готовились зимовать. А Эйдин с ужасом представляла, чем эта зимовка станет для нее. Пропитание уже сейчас было скудное.

Барон заходил изредка – в основном под вечер. Ужин, недолгая беседа. Он рассказывал о подготовке к зиме.

Девушка пыталась расспрашивать о поисках, но он небрежно отмахивался. Что проку говорить о поисках, когда ничего не ищется? – говорил он.

Они застряли в этой долине, - сетовал барон. В диких местах без сообщения.

Эйдин раз не выдержала – заявила: зачем же готовиться к долгой зимовке в дикой долине, где нет ни сообщения, ни людей? Куда не заглядывают даже дикари? Пока не выпал снег, можно было бы выбраться, дойти по тропам до ближайших зимовок крупных кочевий, а то и до какого-нибудь города. Сообщение за пределами долины сохранится и тогда, когда выпадет снег.

Разговор этот состоялся аккурат в конце второй седмицы, что девушка находилась в лагере.

Барон встряхнулся. Сообразил, что переиграл. Эдак она поймет, что он ей не доверяет, что намеренно пытается ввести ее в заблуждение! Если еще не поняла.

Он наспех соорудил объяснение – мол, дикое бездорожье в таких ненадежных местах порою безопаснее кочевий и даже городов недолговечных княжеств и эмиратов. Ведь зима долгая, кто знает – чего можно ждать от местных.

А еще, - прибавил барон, - представьте только! Здесь нашлись остатки настоящего замка. Да-да, места дикие, нехоженые – а прямо поблизости стоял когда-то самый настоящий замок! Рассказывал он об этом с умыслом. Сама бы Эйдин к руинам в жизнь не пробралась. А если бы и пробралась – так ничего бы там не нашла: все самое интересное скрывалось в подземельях. Барон же надеялся скормить ей чуток неверных сведений, чтобы выяснить, как она намерена держать сообщение с теми, кто ее отправил.

Заодно – выяснить, кто же взялся шпионить за ним. За истекшие дни барон чуть успокоился и решил обернуть появление девушки себе на пользу.

Очутившись впервые на руинах замка, Эйдин была вне себя от радости, что дело сдвинулось с мертвой точки. Ей-то уж начинали закрадываться сомнения – слишком скрытно вел себя барон.

Но тут вроде как оттаял. Рассказывал увлеченно о поисках, о том, что удалось выяснить. Откуда ж Эйдин было знать, что он решил направить шпионов по ложному следу!

В замке, что находился ближе всего к лагерю, на удачу барона, не оказалось почти никаких следов утерянного артефакта. Да, были записи и рисунки на стенах в подземельях, но девушке их ни за что не расшифровать. Она и не поймет, что это – то, что ей нужно. Во всей земле Ольтер – да и в окрестных королевствах, и в княжествах Западной равнины – едва ли отыщется пара-тройка людей, способных понять, что за записи там сделаны, и кем они оставлены.

Барон даже ощутил некоторую гордость за свое скверное и нерегулярное, зато – разностороннее образование.

*** ***

Подземелье разрушенного замка разочаровало Эйдин.

Ничего, похожего на древние артефакты или сокровища. Никаких древних свитков – да если бы они здесь и были, давно сгнили бы.

Девушка каждый день добросовестно спускалась с бароном и несколькими людьми из отряда. Но ничего интересного в подземельях не обнаруживалось. Бесконечные коридоры, камеры – но ничего, похожего на древние волшебные артефакты. Найти можно было разве что какой-нибудь древний, поеденный ржавчиной, сыростью, плесенью и тлением хлам.

Люди барона чертили карты подземелий. Эйдин приходилось скучать и мерзнуть. Тем не менее, она упорно сопровождала их.

Барон с каждым днем убеждался, что девушка – и правда присланная шпионка. Это его удручало – сказать по правде, он не единожды вспоминал о ней с сожалением после отъезда из земли Ольтер.