11. Айлин

В глухую полночь из дома Хаиты выбрались две женщины, закутанные в войлочные плащи с башлыками. Босыми, чтобы не наделать ни малейшего шума, они крадучись побрели по погруженным во тьму переулкам в сторону рукава Мушара.

— Хинан за золото перевозит всё — от соли до беглых невольников, — накануне рассказала Айлин Номбо. — Доберёмся до королевства кападарнов, а там найдём караван, идущий в Мазу. Потаны на кападарнов не нападают — у них союз.

В котомке у Айлин лежали украшения, снятые с Хвен — вид побрякушек на голом теле донельзя возбуждал Хаиту — и золотой каркосский светильник из опочивальни работорговца.

У низкого горбатого берега на чёрной воде маячили плоскодонные лодки. Покрытые во всю длину натянутыми на жердях шатрами из просмоленных кож, они походили на громадных черепах. На носу одной горел факел. Номбо спрыгнула на судёнышко и подала руку Айлин.

К удивлению девушки, из шатра навстречу им вышла женщина-потанка. Айлин она чем-то напомнила Хвен — такая же плосколицая, с холодными светлыми глазами, но лет на десять старше, выше и кряжистее. Короткие каштановые кудри перехватывала лента с медными бляшками. Одежду Хинан составляла простая коричневая накидка, трепавшаяся бахромой над волосатыми голенями. На ногах были остроносые шлёпанцы с широкой подмёткой, крепившиеся цепочками к мясистым пяткам. За златотканым кушаком виднелся кривой нож.

— Вам чего? — спросила Хинан, подозрительно глядя на нежданных гостей. У неё недоставало переднего зуба.

— Отвези нас в страну кападарнов, — ответила Номбо. — У нас есть чем заплатить.

Потанка зевнула и усмехнулась.

— Ушли без спросу, очистив хозяйский дом? Постой! — вдруг она откинула башлык Айлин. — Ты танцовщица Хаиты! Убирайтесь, обе! С Хаитой шутки плохи.

— Хаита мёртв, — сказала Айлин.

— Мёртв?!

— И Хвен тоже. — Девушка вытащила из котомки тяжёлое золотое монисто.

— Укрой нас до утра, — подала голос Номбо. — Завтра об этом заговорит весь Паклед.

— Как же ты их порешила? — полюбопытствовала Хинан.

Айлин улыбнулась.

— Отравила.

Контрабандистка дотронулась до волос Айлин.

— Ты самая опасная ориска, какую я видела, — произнесла она со смехом. — И самая пригожая. Ладно. Бур Мигра вас устроит?

— А где это? — спросила Номбо.

— За Белыми Утёсами. Первое отсюда селение кападарнов. Четыре дня плавания.

— Пусть будет Бур Мигра.

Внутри низкие деревянные перегородки разделяли шатёр на тесные каморки. В некоторых были свалены грузы, другие служили жилыми помещениями. В них царила неимоверная грязь, пахло затхлостью и копотью, и Айлин вскрикнула, когда из-под её ног шмыгнула крыса. Всё же, улегшись на жёсткую тростниковую подстилку, девушка мгновенно заснула.

Она ещё спала, когда на рассвете лодку отвязали, подняли залатанный четырёхугольный парус, и судно поползло по притоку к главному руслу Мушара.

Паклед остался позади. По обоим берегам тянулась унылая степь. После полудня Айлин и Номбо, кое-как насытившиеся остро приправленной похлёбкой из сорго, вернулись в шатёр — на носу они то и дело ловили на себе недвусмысленные взгляды корабельщиков-орисов, видимо, рабов Хинан. К тому же яростно палило солнце.

Айлин снова свернулась на подстилке и закрыла глаза, но тотчас же встрепенулась, услышав шаги. В полутёмную каморку — свет вовнутрь проникал сквозь прорехи в шатре — вошла Хинан. Пристально, исподлобья глядя на Айлин, потанка скинула шлёпанцы. Оставшись босиком, развязала кушак, сбросила накидку и шлёпнула себя по лоснящемуся животу.

— Что тебе? — испуганно спросила девушка.

Хинан осклабилась, вытянула ногу и провела пальцами ступни по икре Айлин.

— Если не хочешь назад в Паклед, где тебя живьём закопают в землю за убийство, будь умницей, — нагая контрабандистка согнулась над Айлин, тряся отвислыми грудями. От неё разило потным телом.

В следующее мгновение снаружи донёсся истошный вопль. Хинан выпрямилась, повернулась к Айлин спиной и свалилась на пол с растерзанным горлом, суча ногами и хрипя.

Айлин в ужасе забилась в угол каморки. Над корчившейся потанкой возвышалось невиданное, невероятное существо — зеленовато-жёлтая осклизлая бочка на кривых ходулях, с головой бугром и щупальцами, как у сома, над длинной, словно ухмыляющейся, зубастой пастью. Красноватые глаза-щёлки хищно вперились в Айлин. С мощных когтей струилась кровь.

Переваливаясь, чудовище шагнуло к девушке. Айлин закричала и лишилась чувств.