09. Счастливая монета

Встретились на следующий день в небольшом уютном кафе, в центре города. Сэм надел гражданский костюм. Но, хотя на нем великолепно сидели брюки с высокой талией и модный пиджак, выправка выдавала в нем военного, а походка в развалку − моряка.

Гарнет был измучен:

− Ох Сэмми, эти португальские родственники, от них одна головная боль, Господи, сколько же их! Бабушки, дедушки, тётушки, дядюшки, крёстные непонятно чьи. Каждый по сто раз обнимает, целует. Что за обычаи такие, с каждым нужно выпить за знакомство. А детей сколько, − Джон в ужасе закатил глаза, − Галдят, бегают. Моя голова как чугунок.

− Здесь так принято, − Сэм улыбнулся, понимая с чем столкнулся Джон. Он и сам с трудом принимал эти обычаи больших семей.

Джон мученически вздохнул. Заказали выпивку, и он с удовольствием осушил первую кружку.

– Ну, Сэм, твоя очередь. Рассказывай, как ты жил эти годы? Сколько детей успел народить?

– Детей у меня нет, Джон, и жены тоже.

– Ну?

– Я служу на крейсере «Суффолк». На берегу почти не бываю. Родные меня раз в полгода видят. Да и, если честно, характер мой не для женщин. Им ласку и любовь подавай, а я знаю только, как раздавать команды, да наказания нерадивым. Меня младшие чины как огня боятся, не хочу, чтобы ещё жена боялась.

Джон поднял руку, останавливая Сэма:

– Знаешь, давай-ка по порядку. Рассказывай, что произошло на «Фермопилах», после того, как мы с Диггори и его дружком за борт нырнули.

Сэм снова почувствовал в груди боль, такую же как на палубе вчера.

– Сначала я не знал, что делать. Признаться, хотелось прыгнуть за тобой, − начал он.

– Вот ещё, дурь какая, –Джон нахмурился, и неодобрительно покачал головой.

– На марсовой площадке в тот вечер дежурил Стоун, он и позвал остальных. Если честно, я плохо помню ту ночь. Всё словно в тумане, все бегают, меня о чем-то спрашивают. Капитан приказал лечь в дрейф, да где вас было искать. К тому-же задул сильный ветер, такие волны поднялись. Меня отвели в каюту капитана. Там он обо всём расспросил, а после сказал, никому ничего не говорить. Обещал разобраться, когда корабль придёт в Лондон. В той гонке мы проиграли целую неделю. Эти бандиты успели прилично навредить. Капитан Кэмпбелл конечно пытался дать ход этому делу, но его быстро заткнули. Тот лорд, про которого говорил Диггори, оказался очень влиятельным. Никто не посмел возразить ему. Но мне, почти через двадцать лет, удалось восстановить справедливость. Старый мошенник-лорд предложил мне участвовать в одной афере. Меня тогда только на «Суффолк» перевели. Так вот, этот лорд Камерон прислал мне письмо с приглашением в своё поместье.

− Прислал письмо с приглашением? – переспросил Джон − Вот так просто? – Он недоверчиво поднял брови.

Сэм улыбнулся:

− Я был представлен ему на банкете, который давала одна судостроительная компания. Пришлось постараться. Дернуть за кое-какие ниточки, чтобы это произошло, − Сэм зло хмыкнул, − примерно через неделю, он и позвал меня. Всё рассказать тебе не могу, но он пошёл дальше чем обычная нечестная игра. Предательство короны ему дорого обошлось. Лорду не помогли ни деньги, не связи. Камерон получил сполна. Я сделал всё, чтобы он навсегда перестал ломать людям судьбы. К сожалению, это не могло вернуть тебя к жизни.

– Но, но, но, мой мальчик! Прекрати меня хоронить, я живее всех живых.

– Джон, хвала небесам, но откуда я тогда знал.

– Ты стал жёстким Сэм, в тебе этого не было.

– Я видел много несправедливости.

– Все сталкиваются с ней, но разве злость поможет? Вспомни кривоглазого Диггори и его бесславную смерть. Сэм, не это в жизни главное.

– Ничего нет важнее справедливости и возмездия.

– Похоже, ты не понял самого важного. Я прожил счастливые двадцать лет только благодаря Мариане и детям. Вот что такое счастье. Ты думаешь мне легко было? Я полжизни в море провёл, а полжизни трясся от одного только вида воды. Соскакивал ночью от страха. Снилось что замерзаю и тону.

– В тот день я струсил. Разве мог я после этого быть счастливым?

– Сэм, тебе было тринадцать.

– Не имеет значения, – упрямо ответил Сэм.

Но Джон сделал вид что не услышал:

− А вот мне интересно, как ты стал военным.

− Стараниями капитана Кэмпбелла. В Лондоне он привёл меня к своему другу в адмиралтействе − лорду Чарльзу Бересфорду. Мои ирландско-дворянские корни произвели на него впечатление. Он даже сказал, что наши предки состояли в каком-то родстве. А так, как дядюшка и тетушка дали мне неплохое начальное образование, я легко поступил на службу. Два года на учебном корабле «Британия» − семь кругов ада которые или ломают тебя, или делают высококлассным офицером. Выжить мне помогли полгода службы на «Фермопилах». Конечно кораблем «Британию» не назовёшь – два корпуса бывших парусников. Без мачт и такелажа, на постоянном якоре у самого берега реки Дарт. Муштра и плётка – главные учителя. Не думать не о чём, кроме того, что тебе говорят. Исполнять приказы и молчать если не спрашивают.

− Прям служба на «Фермопилах», − мрачно усмехнулся Джон.

− Хуже, намного хуже.

Перед глазами Сэма пронеслись картинки из далёкого прошлого – удар в рынду и грубый голос вахтенного: «Чистить зубы», «на молитву», «отбой». Все по команде, не мешкая не секунды, исполняли приказ, опоздавших охаживали розгами. Сэм, привыкший исполнять приказы молниеносно, был всегда первым, за что одноклассники не очень любили его. Но кое-что сделало его знаменитым среди сверстников. В кругу кадетов были очень популярны кулачные бои, проходившие в заброшенной каменоломне на окраине Дартмута. Спарринг Сэма с постоянным соперником Дэвидом Битти стали лучшем развлечением учеников в тот год. Но, в отличии от Битти, Сэм был на хорошем счету у преподавателей.

− С Дэвидом мы после окончания получили назначение на «Александрию». Я не могу назвать его близким другом, − задумчиво произнёс Сэм, − но хорошим товарищем он остался мне по сей день. Хотя его карьера сильно отличается от моей. Но стоит отдать Дэвиду должное, он уже тогда проявлял себя лидером. Ты что-нибудь слышал об Дэвиде Битти? – спросил Гарнета Сэм.

− Откуда, Сэмми? Хотя имя знакомое, может краем уха, или Сэмюель чего рассказывал, − Джон пожал плечами. − Да! Я ведь совсем забыл. Как же я мог, − он принялся снимать что-то с шеи, − Вот! Узнаёшь?

На огромной ладони лежала маленькая серебряная монетка с продетой в отверстие суровой ниткой.

Сэм остолбенел:

− Не может быть, Джон, этого просто не может быть!

Эта была монетка его отца. Та, что зацепилась за беседку, которую Сэм кинул вслед Джону.

− Но как такое возможно?

По лицу Гарнета пробежала тень. Он вздохнул, вспоминая:

− Вскоре, после того как я оказался в воде держась за беседку, я рукой почувствовал что-то. Эта малышка удивительным образом застряла в отверстии между деревом и канатом. Я её вытащил, и как только она оказалась в моих руках, появился корабль. Как меня разглядели в темноте одному богу известно.

Сэм ошарашенно глядел на Джона. Сердце билось так, как никогда, даже в самый сильный шторм. Ничего не соображая он выдавил из себя:

− Монета спасла тебя?

− Меня спас ты, когда бросил беседку, а твоя монета напоминала, что в мире есть удача.

− Ох, Джон, я столько лет казнил себя.

− Ну так с этой минуты прекращай. Повесь на шею эту красавицу. Мне она принесла много счастья, очередь за тобой.