08. Незваные гости. Альбатрос

Девчушка была совсем юная и хорошенькая, точно ангел. Даже смерть не смогла отнять у нее нежной, почти детской красоты. Вздернутый носик, пухлые капризные губы, светлые кудряшки. Ей бы моделью работать... Алик покачал головой и набросил на тело простынь. Вскрытие не показало ничего криминального в смерти прелестницы. Аневризма - штука коварная и способна не проявлять себя годами. А потом хлоп - здравствуй, дяденька-потрошитель и прозекторский стол.

- Журавлева Ксения, восемнадцать лет. Пятая девица за эту неделю, - коротко пояснил он молча наблюдавшим за его работой мрачным парням. - И каждая своей смертью - авария, самоубийство, анафилактический шок от укуса пчелы. Четвертую вообще сосед в лифте ножом пырнул, приняв за инопланетянку - шизофрения у него резко обострилась. И вот - сегодняшняя красотка. Ничего общего, возраст от пятнадцати, до тридцати. И если аварию и прыжок с крыши еще можно как-то объединить, то пчелиный укус и аневризму мозга уже вряд ли.

Все трое переглянулись. Дело принимало совсем уж нехороший оборот - молодые красивые девочки редко уходят на тот свет без особой причины. Еще и в таких количествах.

Переливчатая мелодия звонка ненадолго прервала беседу. Один из мрачных парней вытащил из кармана сотовый:

- Да, Гордеич? Когда, сегодня нашли? Хорошо, скажу ребятам. Мы тут у Альбатроса пока. Ладно...

Он сбросил вызов и незряче уставился на проштампованную простыню, прикрывающую тело усопшей.

- Еще одна - нашли час назад, возле железной дороги. Семнадцать лет, причина смерти пока неизвестна, но похоже на отравление каким-то химикатом. Шестая.

- Может, маньяк какой? - надежда в голосе второго парня так не соответствовала мрачному смыслу его слов, что все трое не выдержали и прыснули. Хотя впору было плакать.

- Нет, Илюха, - тот, что постарше хлопнул его по плечу. - Не маньяк точно. Хотя... лучше бы он. Да хоть десяток их - дела было бы на раз. Но увы!

Альберт Григорьевич Седов по прозвищу Альбатрос невесело оглядел помещение старого морга. Если и правда, повторяется то, что было раньше - в скором времени клиенты зачастят сюда регулярно. Вот только этого и не хватало! Два с лишним года в округе было полное затишье - но теперь, судя по всему, перерыв закончился.

Полгода назад Альбатрос услышал приказ о временном расформировании группы "Крест". Когда прошел первый шок, он поразмыслил и решил, что может быть, все к лучшему. Алику было только тридцать - а он уже смертельно устал. Устал от постоянных жутких смертей, обезображенных трупов, необходимости соблюдать тайну и делать вид, что эти смерти - дело рук очередного психопата и только. Юные парни и девушки, беременные женщины, дети - даже грудные младенцы.

Невидимое и неосязаемое зло было всюду. Иногда оно принимало форму неизученной эпидемии, иногда сбежавшего из психушки дегенерата, или повального безумия. Тогда молодежь, точно сговорившись, сигала из окон, резала вены и травилась таблетками. Девочки и мальчики, не старше пятнадцати лет, почти все из вполне благополучных семей - сколько из них прошло через руки Альбатроса?

Он хорошо помнил день, когда его первый раз встретили после работы. Неприметный черный "Уазик", двое парней с такими же неприметными лицами. Никто не пихал врача в машину силой - но сразу стало ясно, что отказываться от беседы бессмысленно.

Тогда он и узнал о существовании некой группировки под названием "Крест". Кто спонсировал и создавал ее - Алик не спрашивал. Каждый из вступивших получал некое прозвище, известное лишь в своем кругу. Болтливых и любопытных туда не приглашали никогда.

***

Группа состояла из разношерстных людей - бывших военных, работников полиции, врачей разных специальностей, ученых; было даже несколько ветеринаров и кинологов. Первые дни учебы оказались самыми сложными: приглашенным пришлось столкнуться лицом к лицу с тем, что учителя и наставники называли "Изнанка реальности". Еще сложнее было принять полученную информацию и уместить ее в сознании, при этом не двинувшись умом. Выдерживали не все. Не зря этот период называли "ломка".

На первом практическом занятии группу привели в большую комнату без мебели, с одной единственной металлической кушеткой. На кушетке, зафиксированная ремнями, билась в судорогах девчушка, лет четырнадцати от силы.

- Обычный случай, - скучающим тоном пояснил руководитель - пожилой, лысый мужчина с длинным носом и жесткой щеточкой усов. - То, что в народе называют одержимостью. Кретинские фильмы навроде "Изгоняющий дьявола" смотрели все?

Дождавшись нестройных потверждений, куратор небрежно продолжил:

- Так вот, "Изгоняющий дьявола", "Семь демонов Эмили Роуз" и иже с ними - сказочки для дебилов. Ясно? Теперь внимательнее!

Он повернулся к девочке и, вытащив из кобуры на поясе пистолет, несколько раз выстрелил в несчастную. Группа охнула, несколько женщин завизжали.

- Заткнулись и смотрим, - рявкнул усатый. - Ближе не подходить!

Алик, закусив губу, смотрел, как закатываются глаза несчастной девочки. По худенькому телу пробежала судорога, потом оно как-то сразу обмякло. Отверстия от пуль смотрелись на нежной светлой коже настолько неуместно, чужеродно, что захотелось прикрыть ее чем-нибудь. Алик, забывшись, даже шагнул было...

- Седов, назад! - в голосе инструктора звучала сталь. Неизвестно, смог бы молодой врач в тот момент подчиниться, но произошло неожиданное. Только что убитая на его глазах девчушка открыла глаза. Зрачки бешено вращались в разные стороны, кисти рук непроизвольно сжимались и разжимались. По подбородку тонкой струйкой стекала вязкая темная жижа. Девочка открыла рот, показав испачканные черным зубы и оглушительно завизжала. Обычный человек никогда не смог бы издавать звуков такой тональности. Алик почувствовал, как в виски втыкаются раскаленные гвозди. Он упал на колени, тщетно пытаясь зажать ладонями уши. Из ноздрей струйками потекла кровь, пятная светлую рубашку. Никогда в жизни ему не было так страшно. Инструктор неторопливо шагнул к кушетке и направил на то, что еще недавно было ребенком, странный прибор. Раздался негромкий треск - точно яйцо раздавили, что-то полыхнуло ослепительно-белым, и наступила блаженная тишина. Ошеломленные практиканты медленно поднимались с пола и трясли головами, приходя в себя. Потом по одному подходили к кушетке, на которой дымились останки несчастной девочки. Тело без головы странно подергивалось, скукоживалось прямо на глазах, точно брошенный в огонь комок бумаги. Через минуту от него осталось нечто похожее на обгорелые куски резины. Инструктор удовлетворенно кивнул:

- Седов, ко мне! Подержи-ка!

Он сунул парню в руки большой пластиковый пакет и принялся щипцами укладывать в него останки. Смрад от них шел невыносимый. Еле сдерживая рвотный позыв, Алик подумал, что хуже зрелища ему видеть не доведется.

Как же он ошибался...