09. Незваные гости. Охота началась

Тревога неотвратимо разливалась в нагретом воздухе, отравляла ароматы палой листвы и горячего попкорна, разъедала душу. Борис Анатольевич Гордеев (для своих просто Гордеич) откинулся на спинку недавно покрашеной скамейки и прикрыл глаза, пытаясь справиться с бунтующим сознанием.

Он любил ходить в парк, наблюдать за гуляющими парочками, слушать веселый писк малышни, выпрашивающей у родителей мороженое и сладкую вату. Кругом пестрели лотки с лакомствами: воздушная кукуруза, шоколадные батончики, жареные сосиски на палочках, распространяя упоительные ароматы. Мирно курлыкали упитанные, откормленные на подачках гуляющих голуби, крутилась пестрая карусель, с которой то и дело раздавались смех и визг. Все вокруг звенело, цвело и кружилось, источая беззаботную радость теплого солнечного дня. Сентябрь в этом году больше напоминал июль - или просто август решил слегка подзадержаться в гостях?

И только Гордеич отчетливо видел, как на город, щедро обласканный солнцем, неумолимо опускается грязно-серая тень. Зло вернулось. Оно скрывалось где-то в толпе, пряталось за беззаботными улыбками, таилось за деревьями и кустами, терпеливо ожидая своего часа.

Мимо прошли две юные парочки - девчонки в коротких юбочках хихикали, лакомясь фруктовым льдом; висли на руках своих загорелых кавалеров. Кого из них найдут в скором времени, чтобы отвезти в ближайший морг? Кем бы ни был демон, разгуливающий где-то среди людей, вкус у него был отменный - среди десяти погибших девушек, ни одной страшилы. Красотки, как на подбор.

Пару дней назад Гордеич столкнулся с тварью лицом к лицу. Маясь бессонницей, решил прогуляться по улицам. В пять утра город был сонно-тих, не носились по дорогам лихачи, не сновали прохожие. В одном из дворов под ноги попался свежеобглоданный собачий скелет. Кровавый след привел в подворотню, где нечто крупное шумно лакомилось останками, судя по всему, в этот раз человеческими.

- Приятного аппетита! - Гордеич шагнул ближе, опуская руку в карман. Нечто оторвалось от трапезы и повернулось к нему. Больше всего оно походило на какое-то неумело нарисованное египетское божество. Человеческое туловище, массивная птичья голова с загнутым клювом, сзади два тяжелых крыла подметают грязный асфальт. Вряд ли чудо-юдо могло на них летать.

Медленно Гордеич вытащил из кармана излучатель. Солнца сейчас мало, но он хорошо зарядил его в последний раз. Должно хватить. Прозрачный шарик из особого камня, впитывающего солнечный свет, медленно наливался белым сиянием. Удивительно - но демон не проявил агрессии или страха. Вместо этого, он с любопытством склонил массивную голову на бок и тихо заурчал. Гордеич тяжело вздохнул - нет, по девчонкам промышлял точно не этот птенец-переросток. Значит, как он и опасался, демон явился сюда не один; но сколько же их тогда?!

Сияние постепенно становилось нестерпимым. Когда по руке пошел ощутимый жар, Гордеич стиснул рукоять излучателя и резко направил мысленный сигнал, отпуская накопившуюся энергию.

"Пора!"

Ослепительно белая вспышка пронзила тело уродца насквозь, превращая его в пепел. Перепонки резанул пронзительный нечеловеческий вопль. Секунда - и все закончилось. Серо-черные хлопья медленно оседали на землю, растворяясь в утреннем полумраке. Нечто черное, нездешнее, похожее на бесформенный ком, на секунду зависло в воздухе, потом начало потихоньку таять. Тьма забрала свое.

Сейчас, сидя на скамейке и жмурясь от солнечных лучей, Гордеич вспоминал убитого демона и пытался привести мысли в порядок. Слишком гладко все прошло. Создания Тьмы безжалостны, но осторожны - не так просто даже отыскать их среди людей. Почему же этот вел себя так, будто и правда был неразумным птенцом, выпавшим случайно из гнезда?

Взгляд выхватил из толпы хорошенькую девушку с длинной рыжей косой и россыпью веснушек на вздернутом носике. Рыжая держала в руке палочку сладкой ваты, но будто бы и не помнила про нее, двигаясь как во сне. Не сразу Гордеич понял, почему девчонка привлекла его взгляд. Потом вспомнил - вчера он уже видел ее в парке, и не одну. С белокурым дружком под ручку - оба все время смеялись, покупали мороженое, норовили поцеловаться на ходу. Тогда Гордеич почти не обратил на них внимания. Но память на лица у него была отменная.

Сейчас девчонка гуляла одна. И уже не смеялась.

Гордеич присмотрелся к ней. Ощущение, что рыжая постарела за сутки - даже конопушки побелели. Поссорилась с дружком? Нет, что-то другое...

Пришлось активировать "Третье зрение", позволяющее частично видеть изнанку мира - неприятный навык, но крайне полезный. Увиденное озадачило - у рыжухи с косой напрочь отсутствовала жизненная нить. Но это невозможно - Нить - сама жизнь в виде радужной тонкой спирали, оберегает душу с самого момента ее появления. Даже нерожденные уже обладают этой Нитью. У людей, чей срок подходит к концу, Нить истончается и бледнеет, у старых и больных она блеклая, почти прозрачная. Но она всегда с человеком, до самого конца...

Рыжей девчонки без малейших признаков Нити уже не должно было быть в этом мире.

Она медленно шла мимо аттракциона - огромной крутящейся карусели, не обращая внимания на веселый визг и смех, доносящий сверху. Все произошло очень быстро - зловещий скрежет, свист тяжести, рассекающей воздух, отчаянные вопли. И сухой треск ломающихся костей.

Сорвавшаяся с цепи, тяжелая кабинка карусели буквально размазала рыжую по траве. На счастье, именно эта кабинка оказалась в этот раз без пассажиров. В толпе отчаянно рыдала какая-то женщина, матери спешно уводили прочь детей, закрывали им глаза. Кто-то вызывал "Скорую", другие снимали происходящее на смартфоны. Один парень уже тащил клетчатое голубое покрывало, видимо, желая накрыть останки.

Не обращая внимания на царящую вокруг суматоху, Гордеич шагнул ближе.

Зрелище чужих останков его не пугало - насмотрелся за жизнь и не такого. Он ждал.

Смерть отвратительна только вначале, пока измученная плоть еще содрогается в последних конвульсиях. Потом начинается самое удивительное. Покидающая тело душа похожа на россыпь крошечных сияющих звездочек - вначале они робко кружат над землей, будто не зная, что им делать дальше. Потом понемножку смелеют, собираются в стайку, и, переливаясь всеми цветами радуги, устремляются наверх, в небеса. А ненужная уже Нить, оберегавшая человека при жизни, постепенно гаснет и растворяется в воздухе.

Сколько раз он наблюдал это явление - оно было низменно прекрасно. Но в этот раз ничего не произошло. Кучка мертвой плоти зловеще темнела на запятнанной траве. Все, что осталось от девочки с рыжей косой. Где же ее душа?

Ответ пришел сам собой. Несчастная не погибла сейчас, под тяжелой кабинкой. Она умерла намного раньше, даже не сознавая этого. Кто-то безжалостный лишил ее чудесного дара - сияющей Нити, тем самым отняв жизнь.

Вспомнился белокурый паренек, угощавший ее вчера мороженым. По крайней мере, теперь Гордеич точно знал, как выглядит любитель юных девочек. Жаль, что не пригляделся к нему сразу повнимательнее. Но активировать "Третье зрение" постоянно тоже чревато - слишком большая нагрузка на мозг.

Рыжую уже увезли, но народ, взволнованный происшествием, никак не хотел расходиться. Ничего - поговорят и забудут. Вот только девочку с конопушками уже не вернуть.

Гордеич был спокоен. Он знал, как выглядит убийца.

Пора звонить своим "крестоносцам" и начинать охоту...

***

Сильвия приветливо улыбнулась юной парочке за столом:

- Готовы сделать заказ? Могу порекомендовать наше фирменное блюдо - форель под лимонным соусом, с имбирем и зеленью?

- С удовольствием заценим вашу рыбку! - белокурый паренек с лицом порочного ангела ласково тронул за руку свою спутницу. - Эль, ты не против? Или лучше курицу с рисом?

Девчонка покачала головой, не сводя с блондина влюбленного взгляда. Судя по всему, она сейчас готова была сжевать даже кирпич и не заметить. Сильвия дождалась, пока паренек выберет десерт и два коктейля, и, сохраняя на лице приветливую улыбку, поспешила уйти.

Спустя пять минут, она уже набирала номер, которым никогда не пользовалась по пустякам:

- Гордеич? Да, это он... без сомнения. Не один, с девицей - судя по ней, почти неадекватна, смотрит ему в рот и ни черта не понимает, где находится. Да, буду осторожнее... хорошо, поняла!

Сильвия спрятала телефон в карман, мимоходом оглядела себя в зеркале и поправила фирменную, красно-белую шапочку. Какая же идиотская в этом ресторане форма, похожа на шкуру бешеной матрешки. Она в ней смотрится полной дурой! Хорошо, что эта работа - просто временное прикрытие. Умом можно тронуться, бегая целый день по залу с подносом, да еще в таком виде.

На самом деле она была очень хорошенькой - кукольное личико, чуть раскосые дымчато-серые глаза, шоколадно-каштановые волосы, заплетенные в длинную косу. И нелепая форма официантки ничуть ее не портила.

Нацепив на лицо профессионально-приветливую улыбку, Сильвия вышла из подсобки и поспешила в зал. Обслуживая посетителей, она краем глаза наблюдала за блондином и девчонкой. Тарелка перед последней оставалась нетронутой. Блондин, напротив, уплетал рыбу с отменным аппетитом и оживленно что-то говорил спутнице. В какой-то момент, он перехватил взгляд Сильвии и, будто прочитав ее мысли, подцепил кусочек с тарелки девчонки:

- Ешь, киса, рыбка просто объедение! Открывай ротик!

Та послушно открыла рот и проглотила угощение. Но вряд ли поняла, что именно съела. Сильвия лишний раз порадовалась, что в свое время ей преподали хороший урок, навсегда отбивший интерес к приторно-сладким мальчикам.

По паспорту ее звали Оксаной Лапиной. Пять лет лет назад, на дне рождения подруги, она познакомилась с симпатичным Костиком. Был тому виной алкоголь, или что другое - но, обычно осторожная Оксанка согласилась сесть к нему в машину.

Очнулась она в чужой квартире, в объятиях Костика. Только вместо белобрысого паренька над ней нависало нечто отвратительное. Желтая морщинистая кожа, мокрые глаза с розоватыми воспаленными белками, жидкие пряди седых волос. Носа и рта у "Костика" не было; только черная дыра в нижней части лица, откуда нестерпимо разило гнилым мясом. Издавая влажные чмокающие звуки, урод елозил на девушке, гладил ее лицо липкими горячими пальцами. Оксанка почувствовала, как монстр пытается раздвинуть ей ноги и отчаянно завизжала. Тело не слушалось, в голове стоял противный гул - видимо, чудище ухитрилось сыпануть ей что-то в вино, еще на дне рождения. Монстр будто не замечал слабого сопротивления девушки - он урчал и сопел, из дыры (или рта) прямо на Оксанку капала вязкая, мутная слюна.

Дальше была жгучая боль внизу живота и полный провал в памяти. Потом - больница, пронзительные голоса откуда-то из тумана. Запах лекарств, бледное мамино лицо, собственные исхудавшие руки. Бесконечные капельницы, уколы, встревоженные врачи, и - боль, боль, боль. Каждый день. В животе точно поселился зверь с острыми металлическими когтями и зубами. Он без устали терзал Оксанку, днем и ночью. Никакие обезбаливающие не могли его успокоить надолго. Внутри все время ощущалось противное шевеление. Оксанка плакала, ее рвало черной желчью, пополам с кровью. Врачи только разводили руками и неуверенно говорили о психосоматике и возможных симптомах острой шизофрении. Ни УЗИ внутренних органов, ни рентген не показывали ничего - физически Оксанка была здорова. Спустя неделю, она молила о смерти - врачей, родителей, санитаров и господа бога. Боль не давала спать и есть, зверь царапался изнутри, отравлял гнилым дыханием.

Иногда приходил "Костик" - стоял у изголовья кровати и мерзко улыбался. Потом его лицо начинало таять, оплывать, как жидкий пластилин. Дряблыми пальцами урод ощупывал парализованную ужасом Оксанку, гладил живот; в такие моменты, боль становилась невыносимой. Зверь внутри будто бы рвался навстречу этим жутким рукам. Силы девушки быстро таяли. Дни и ночи уже не отличались друг от друга, наполненные бесконечным страданием, запахом рвоты, желчи, лекарств и хлорки. Страшно хотелось заснуть, хоть ненадолго, на несколько минут, но боль не давала.

Однажды в палату, вслед за лечащим врачом вошел незнакомый мужчина с седыми усами и цепким взглядом.

Едва глянув на Оксанку, он коротко бросил:

- Я ее забираю. Готовь документы.

- Ее нельзя перевозить в таком... - попытался возразить врач. Мужчина взглянул на него и четко, с расстановкой, повторил.

- Готовь документы, и живее. Угробить девчонку решил? Ей осталось всего-ничего, сам ведь видишь! Тварь ее наживую сосет, если не вытащить - все, конец...

Дальше была поездка в закрытую клинику, и избавление от зверя. Оксанка мало что помнила о процедуре - только чудовищную боль, по сравнении с которой меркло все перенесенное ранее. Зверь ревел и раздирал ее изнутри, тело в жестоких судорогах колотилось о железную кушетку, рвало ремни, которым было зафиксировано. Изо рта, носа и ушей текла кровь, пополам с едкой желчью. Жесткие руки прижимали Оксанку к кушетке, не давая ей переломать кости или пробить череп. Потом, откуда-то издалека, из багрового тумана боли, послышался плач ребенка. В нем было что-то неправильное, неестественное. Но он быстро стих, и, наконец-то, терзавшая девушку боль начала слабеть.

Спустя месяц после выписки из больницы, Оксанка сама пришла к Гордеичу, была принята в группу добровольцев "Крест" и получила в ней имя Сильвия. Она быстро училась всему - владению разными видами оружия, навыкам самообороны, оказания первой помощи, умению маскироваться за несколько минут. Куда труднее было научиться распознавать среди обычных людей жителей иной реальности, называемой наставниками "Изнанка", а по возможности и расправляться с ними. Освоив технику "Третьего зрения" Сильвия в первый раз воспользовалась ей в переполненном метро. Это едва не заставило ее все бросить и бежать, куда глаза глядят. Среди вполне заурядных людей - хмурых мужчин и женщин, чумазых попрошаек, хнычущих детей, цепляющихся за материнские пальцы, совершенно спокойно шастала самая разная нечисть. От вполне банальных остаточных тел (такие порой остаются от людей с сильной энергетикой и постепенно рассасываются сами собой) до отвратительного вида тварей, явно нездешнего происхождения. Дыры между параллельными мирами, возникшие в результате аномалий, часто затягиваются без посторонней помощи. Но иногда гости "оттуда" не успевают, или не хотят покидать облюбованный ими мир.

Сильвия оцепенело наблюдала, как нечто желеобразное, с пульсирующим внутри черным комком-сердцем, вразвалочку подходит к немолодому мужчине. Тонкий студенистый отросток выметнулся наружу и пронзил беднягу насквозь. Мужчина никак не отреагировал - скорее всего, если ощутил что-то, только легкий холодок внутри. Но, уже заходя в вагон, он вдруг пошатнулся и, захрипев, свалился под ноги толпе. У склонившейся над ним женщины в вязаном берете по лицу ползали жирные черные слизни - энергопивцы. Значит, через месяц-другой у нее обнаружат смертельное заболевание - саркому, лейкоз, гепатит...

Хорошенькая девочка с косичками, уткнувшаяся в ярко-красный планшет, была пока вполне здорова с виду. Но ее жизненная нить почти угасла - оставалась только еле заметная жемчужная полоска, местами почти стершаяся. Малышку скоро ждал несчастный случай, либо тяжелая болезнь. Женщина, катившая коляску с крепко спящим бутузом, не замечала ползущих следом голых младенцев. У них были сморщенные больные личики, синюшная кожа и мутные, полные недетской злобы глаза. Длинные кишкообразные отростки-пуповины волочились по земле, на них налипали окурки и грязь. Четверо малышей. Четыре аборта. Этой женщине и ее ребенку явно не суждено прожить долгую, счастливую жизнь.

Но больше всего Сильвию напугали не эти бедолаги, дни которых были практически сочтены.

У некоторых людей внутри не было вообще ничего. Они смеялись, щелкали семечки, курили и обсуждали планы на завтрашний день. Поездки на дачу, шашлыки, сессии, экзамены, встречи с друзьями...

Внутри, под живой теплой оболочкой, не было мягко сияющей нити - хранительницы живой души. И самой души не было - даже больной и напитанной кровью, как у всех убийц. Не ощущалось никаких признаков жизни или ее былого присутствия.

Только черная ледяная пустота...