07. Жидкие чудеса

Духовная близость между Олей и Дэном оборвалась, едва начавшись. Лопнула с плачущим, невыносимым звуком, словно струна. И не в квартире или доме, пыльной обители ковров и тишины, а где-то в поле - в черно-жёлтом пространстве, где нет ничего, кроме кислой безысходности, туч и молчания.

Парень стал меняться. Оля с ужасом понимала, что вирус безумия, чуть не убивший Марго, перешёл на её возлюбленного. Неизвестная хворь пожирала не только разум, но и организм Дэна. Он стал изжелта-бледным, часто жаловался на тошноту, слабость и головную боль.

А ещё в Дэне появилось какое-то странное высокомерие. Оле казалось, что парень ускользает куда-то, и там ему хорошо, а для неё нет места. Молодой человек стал с презрением отзываться о бабушке, учителях, одноклассниках и соседях. Да и самой Оле доказывал, что она живёт мёртвой, бессмысленной жизнью.

- У тебя ничего нет, - как-то сказал Денис с удивительной, не характерной для него жестокостью. - Только школа, шатание по серым, грязным и холодным улицам, просмотр тупых ужастиков. Ах да, у тебя же по субботам квест: разними пьяную ссору.

- Ну и не встречайся со мной, если я такая глупая, примитивная и пустая! - вспылила Оля и выбежала из его квартиры, хлопнув дверью.

На следующий день Денис чуть ли не на коленях просил у Оли прощения, и она помирилась с возлюбленным. «Он становится таким же, как Марго. Спрыгнет чего доброго с крыши и угодит в психушку. Или вены себе вскроет», - беспокоилась Оля и чувствовала, что они вместе погружаются в какие-то ледяные грязные воды, а на дне жуткого водоёма притаился неизведанный ужас.

Безрадостными кадрами скучного черно-белого фильма промелькнули осенние каникулы, и кошмар сгустился. Всё в городе потемнело, затаилось и раздвоилось…

По ночам Оле снились жуткие сны. Будто бы в сырой и туманный утренний час она бежит за Дэном по мокрым от талого снега улицам. Зовёт его, но парень, словно лунатик, продолжает идти вперёд, к какой-то неведомой цели. А за ней по пятам следует неведомый враг. Оля оборачивается и видит жуткий чёрный сгусток. У существа тоненькие ножки в красных детских сапожках. Оля пытается закричать, а сгусток между тем разрастается, и город накрывает мрак.

- Мышиный шелест забытых надежд сожрал крысомаму. А эмбрионов крысят отрыгнул за ненадобностью.

Отвратительная и абсолютно бессмысленная фраза пугала Олю настолько, что она вырывалась из оков сна и просыпалась в своей крохотной комнатке.

Наяву Оля в свободное от учёбы и подработки время старалась проследить за Дэном, но он оставался неуловимым. Ходил как ни в чём не бывало в магазин по поручению бабушки, встречался с друзьями, один раз парни пили пиво на какой-то плохо освещённой лестничной клетке. С ними Дэн тоже держался свысока и, спьяну разболтавшись, стал говорить товарищам о бренности их бытия. Дело чуть не закончилось дракой.

Однажды, это случилось в холодный, синевато-туманный вечер пятницы, Оля в очередной раз следила за возлюбленным и увидела, как он вошёл… В тот самый магазинчик под названием «Браво», который сначала её напугал, а потом показался прозаическим и скучным местом. Девушка начала подниматься на крыльцо и тут... И тут её охватил сильнейший, ни на чём не основанный ужас. Девушке показалось, что сгусток в красных сапожках находится там, внутри. И, не разбирая дороги, Оля бросилась бежать. Пришла в себя она только в своей квартире. "Что же это? Что?" - бормотала она, пила обжигающий чай и никак не могла согреться.

В субботу магазинчик опять стал обителью бесстыдно-красных помад и старомодно-бирюзовых теней для век. Скучным, прозаическим и совсем не страшным местом.

На следующий день после своего неудачного расследования, если его можно так назвать, Оля отправилась к дедушке Семёну за картошкой.

Гараж его находился на жутковатой, окраинной улице, где не было ничего, кроме складов и автосервисов. Осенью эти унылые края становились ещё более мрачными. Даже днём сумерки таились где-то рядом, прятались между ржаво-коричневыми коробками, машинными домами. А, может быть, где-то на задворках маленькие сумеричата играла в жмурки или прятки?

С этой безотрадной улицей было связано несколько жутких городских легенд. Говорили, например, что вернувшийся с Чеченской войны мужчина отправился в гараж вместе со своей девятилетней дочерью и ребёнка потерял. У него иногда случались странные провалы в памяти. Не то обмороки, не то отключения. Безутешный отец долго бродил между гаражами и звал дочурку. Заявил об исчезновении ребёнка в милицию. А спустя пару дней в гараже этого мужчины нашли обезображенный труп дочери. Горе-отца взяли под стражу, и в камере он покончил с собой.

- И теперь его призрак бродит между гаражами и зовёт: «Саша, Сашутка, где ты? Это уже не смешно! Хватит играть со мной в прятки», - зловещим голосом говорила Марго, любительница подобных историй.

При мысли о подруге, сидящей на кровати в палате для душевнобольных, у Оли сжалось сердце и почему-то подумалось: «Тот мужчина ни в чём не виноват. Сашутку погубили сумерки. Выпили из неё всю кровь или сделали что-нибудь похуже». Но странное дело: несмотря на жуткие слухи, места эти выглядели не такими гнетущими, как пятничные магазинчики парфюмерии и бытовой химии. Здесь не было чёрного сгустка в красных сапожках. Красноногий был опаснее и коварнее сумерек и их тихих, синегубых малышей.

В гараже дедушки Семёна пахло бензином и какими-то растворителями. Старик ласково улыбнулся девушке. Хотя Семён Михайлович был неродным дедушкой Оли, бабушка Виктория сошлась с ним десять лет назад, он хорошо относился к названной внучке. Дарил ей по праздникам шоколадки, расспрашивал о школе и родителях. В его обществе девочке всегда становилось уютно и спокойно.

Бабушка часто придиралась к Оле из-за всяких пустяков. То накрасилась слишком ярко, то слово жаргонное сказала. По мнению бабушки Виктории, Оля росла белоручкой и неумехой. Не готовила на всю семью обед, как она в своё время, занималась вместо этого всякой ерундой вроде компьютерных игр и бесплодных шатаний по городу.

Родителям же было не до Оли. Пять дней в неделю они оглушали себя тяжёлой, безрадостной работой на заводе. Будними вечерами сидели, уставившись в телевизор, субботними днями занимались хозяйственными делами, а ближе к ночи уходили на кухню пить водку. Происходило это каждую неделю, и Оля заранее содрогалась в ожидании неизбежной ссоры. Практически всегда начиналось ненужное и надоевшее: «Помню-помню, как ты с медсестрой Лариской из соседнего подъезда… Хоть бы о дочери подумал, если уж на меня плевать было». Отец сначала что-то вяло бубнил себе под нос, пытаясь оправдаться, а потом и в его глазах загорался зловещий огонёк и… И тогда на сцену выходила Оля. Увещевала, растаскивала дерущихся в стороны. Иногда даже укладывала их спать, словно малых детей.

Практически всё воскресенье родители мучились от головной боли, вялые, непричёсанные, они еле-еле передвигались по квартире, без интереса смотрели юмористические и серьёзные программы по телевизору. А потом неделя начиналась сызнова. Неудивительно, что Оля питала самые нежные чувства к дедушке Семёну и любила приходить к нему в гараж, несмотря на всякие слухи, ходившие о городских окраинах.

- А как у тебя работа? Как пацанёнок, не балует? – спросил дедушка Семён, протянув Оле тяжёлый пакет.

- Нет, только хвастается, какие у него папа-мама богатые, - улыбнулась Оля. - Он пока болеет, так что сейчас к ним не хожу. Его мамка позвонит, когда Максимка опять в садик пойдёт.

- А как с ребятами?

Оля хотела рассказать о Маргоше и странностях, творящихся с Дэном, но раздумала. Дед Семён был добрым, отзывчивым человеком, но чересчур простым. Скорее всего, он ничего бы не понял в этой запутанной истории.

- Да нормально. Ну мне пора. Спасибо за картошку.

В сгущающихся сумерках Оля шла мимо гаражей и мрачных четырехэтажных домов со странными круглыми окнами, когда кто-то окликнул её.

- Эй, Олька, давай помогу!

- Дэн, ты как здесь? - удивилась девушка.

- Да, к другу заходил. Он в одном из тех домов живёт. А ты знаешь, какой сегодня день? Ровно год назад мы с тобой впервые увиделись. Мы с бабушкой переехали на другую квартиру, и я перешёл в твою школу.

Дэн почему-то находился в приподнятом настроении. А ведь по воскресеньям он в последнее время был хмурым, раздражительным, жаловался на слабость и головную боль.

- Предлагаю отпраздновать это событие. Бабка уехала в посёлок к своей сестре. Квартира до утра в моём, в нашем распоряжении, - Дэн как-то странно засмеялся.

- Ну хорошо, только пакет домой занесу, а родителям скажу, что иду на день рождения к однокласснице, - согласилась Оля.

Она не знала о страшных событиях, развернувшихся вчера вечером в квартире Дэна. Не подозревала Оля и о том, что перед ней воскресший из мёртвых самозванец, укравший у Дениса внешность, голос, жесты и жизнь.

Продолжение следует