Круглая дата

Жена у меня по образованию филолог, поэтому пройти мимо такой знаменательной даты, как двести двадцать лет со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина никак невозможно.

В былые времена, до войны, по такому серьёзному поводу можно было бы и в ресторан сходить. Заказать под бутылочку «Мадеры» что-либо, этакое, из меню времён великого поэта. Ростбиф с кровью, например, который был модной кулинарной новинкой тогда, в конце 1820-х годов. Или лимбургский сыр, тот, что растекается, «как живой». Да и «ананасом золотым» можно было бы себя побаловать…

Но поскольку времена нынче не те, да и с деньгами, мягко говоря, не очень, то решили в ресторан не ходить. Тем более что и блюд таких теперь наверняка не готовят. Не тот контингент. Решили дома отметить, без особых излишеств, но чтобы со вкусом!

Прежде всего, достали из книжного шкафа старое издание «Евгения Онегина», там и вычитали:

К Талон помчался: он уверен,

Что там уж ждет его Каверин.

Вошел: и пробка в потолок,

Вина кометы брызнул ток;

Пред ним ростбиф окровавленный,

И трюфли, роскошь юных лет,

Французской кухни лучший цвет,

И Страсбурга пирог нетленный

Меж сыром лимбургским живым

И ананасом золотым.

Почитали и тут же приняли решение сварганить «Страсбургский пирог!

Собственно пирогом блюдо можно назвать с большой натяжкой. Скорее это паштет такой, который для сохранения формы повара придумали в тесте запекать. А изобретен он был в 1782 году Жаном Клозом – поваром из Нормандии. В пушкинские времена Страсбургский пирог доставляли в Россию из Франции в особых ящиках со льдом, а чтобы блюдо не утратило своих вкусовых качеств, прокладывали между паштетом и тестом слой смальца. Готовили пирог не круглый год, а лишь с сентября по декабрь, потому, как только после первых морозов аромат трюфельного гриба раскрывается в полной мере.

Стоило такое лакомство недешево, однако пользовалось огромной популярностью. Гастрономические вкусы петербургской знати были ориентированы на французскую кухню, общепризнанную законодательницу кулинарной моды.

Конечно, можно было поискать у Пушкина что-то попроще:

«Двойной бекас и винегрет», к примеру. Так, где теперь этот представитель болотной дичи, а винегрет – это уж совсем как-то прозаично звучит.

Нет, всё-таки Страсбургский – это по-европейски!

С некоторыми его составляющими, как то: гусиной печенью и трюфелями сразу возникли проблемы, но я не отчаивался. В конце - концов, имею право, хоть на пенсии, проявлять творческую инициативу.

Печень пошла куриная, вместо трюфелей – шампиньоны. К ним куриное филе, телятина, немного копченой грудинки. Грецкие орехи со сливочным маслом и несколькими граммами коньяка для пикантности. Слоеное тесто с целью экономии времени было закуплено в местном магазине. Оставалось только слоями уложить на тесто поочередно все три вида начинки: мясную, грибную и куриную, защипать по периметру и отправить на полчаса в горячую духовку.

К такому пирогу в ресторане «Талон», что располагался некогда на Невском проспекте и где частенько обедал Онегин, подавали обычно «камберленд» из яблочного пюре со смородиной и пряностями, но поскольку смородина в нашем саду ещё не поспела, то вполне обошлись хлебным квасом домашнего приготовления. Хоть в чем-то же надо оставаться патриотами…