11. Чем ближе смерть, тем драгоценней жизнь

Больше всего на свете Ира боялась, что Виталий начнёт преследовать её. Приходить на работу и позорить перед коллегами, подкарауливать у дома, ломиться в дверь по ночам. Но дни проходили за днями, а парень ничем не напоминал о себе.

«Неужели понял, что между нами всё кончено и... смирился? Нет, на него это не похоже. Ведь в своё время Виталий так добивался меня. Преследовал, упрашивал, буквально ходил по пятам. А теперь…Что если его нет в живых? Случилась новая передозировка со смертельным исходом или его убил кто-то из друзей? Из-за денег или просто так. А, может, Виталия посадили в тюрьму за убийство или грабёж?» – эти мысли пугали Иру. Несмотря ни на что, она всё ещё любила Виталия и беспокоилась за него.

Ира практически не спала по ночам, стала нервной и раздражительной. Один раз нагрубила капризной покупательнице, за что получила строгий выговор от начальницы и немаленький штраф.

- В отпуск тебе надо, Ирка. Иначе ты с работы вылетишь в два счёта, - задумчиво проговорила Танька, выслушав рассказ подруги о неудачном дне.

Ира решила последовать её совету, терпеливо выслушала пылкую речь начальницы по поводу наплыва покупателей и новогодних распродаж и взяла отпуск. Она стала ко всему равнодушна. Часами сидела в кресле и смотрела в одну точку. Танька же наоборот вела себя оживлённо и шумно. Купила ёлку. И не искусственную, а живую, пахнущую хвоей и морозом.

- Ненавижу все эти поделки из фольги и пластмассы, - трещала Танька. - Пластиковая ёлка мёртвая и новогоднего настроения создать не может. Правда, Ир?

Ира равнодушно кивала. «Вот ведь глупость! Как может какая-то ёлка создать праздничное настроение? Вот если бы передозировка Виталика и наш разговор на рассвете оказались дурным сном, тогда другое дело. А так… Может, его и в живых-то нет. А Танька, как дитя малое. Радуется, ёлку наряжает», - раздражалась Ира. И однажды не выдержала.

- Кстати, а как у тебя с Владом? Он к нам на праздник придёт? - Ира и сама не понимала, что с ней творится. Откуда взялась эта необъяснимая злоба, желание уколоть? Ведь это не Танька разрушила их с Виталием счастье.

- Влад? - Танька легкомысленно махнула рукой. - Нет, он не придёт. Другую себе нашёл. Этакую роковую брюнетку. Ох и наплачется с ней Влад! Ну да мне наплевать. Мы с ним всё равно не пара. Другого найду. На нём свет клином не сошёлся. Погрустила немного и будет.

«Почему я не могу стать такой же легкомысленной и вычеркнуть Виталия из памяти? Что со мной? Я ведь радоваться должна, что он не стал меня преследовать и изводить угрозами и сценами ревности. Исчез и исчез. Туда ему и дорога», - все эти дни Ира то оплакивала Виталия и их недолгое счастье, то радовалась затишью. Впоследствии молодой женщине казалось, что в тот период она находилась не в своём уме.

***

Празднование нового две тысячи семнадцатого года получилось на удивление безрадостным. Танька потащила её к своим очередным знакомым. Шампанское, танцы до утра, салюты… Кому-то из гостей, кажется, его звали Венькой, стало плохо, и его стошнило на новенькую скатерть. Хозяйка квартиры Лариса шипела что-то себе под нос, ликвидируя последствия. Молодожёны Света и Юра чуть не подрались. Светлана приревновала мужа к разбитной брюнетке с экзотическим именем Симона. Уже под утро Ира стояла у замёрзшего окна и вспоминала больницу, куда отвезли Виталия. Треснувшее стекло, ругательства, нацарапанные на подоконнике, усталого врача и добродушную медсестру…

Весь следующий день Таня была занята сборами, что не мешало ей болтать без умолку.

- Вот видишь, к своим еду, в деревню. Хорошо, что у нас в офисе всех сотрудников распустили до четырнадцатого января. Мой брат Димка собирается перебираться в город. Купит две однушки. Одну мне, а другую себе. Он на вахтах очень даже неплохо зарабатывает. Только тяжело это. Вот и хочет переехать в город и найти себе приличную работу на месте. А что? Правильно. Димка парень с головой и с руками. Не пропадет. Мать переживает. Не хочет брата отпускать. Ну да он всё равно дома наездами бывает. Потому до сих пор и не женился. Ни семьи у него, ни детей. Даром, что тридцать лет в ноябре исполнилось. Мы с ним вместе и приедем. Эх, взяла бы я и тебя с собой, если бы не наша грымза Алевтина!

Алевтина Альбертовна обладала множеством причуд. Развесила часы по всей квартире, положила в ящики с бельём странные амулеты. Обереги, как она их называла. А ещё квартирная хозяйка смертельно боялась воров. «Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не оставляйте квартиру без присмотра дольше, чем на три дня. Пусть хотя бы одна из вас постоянно живёт здесь. Душа жилища от одиночества умирает. Гаснет очаг. Пропадают шарм и неповторимая атмосфера. К тому же, сейчас столько грабителей развелось. Ужас! Только и видишь в новостях. То у женщины на улице сумочку вырвут, то квартиру обнесут. И запомните: узнаю, что жильё простаивает хотя бы неделю, можете собирать вещи», - это было одним из главных требований Алевтины.

Да, эта женщина обладала множеством странностей, но с ними приходилось мириться. За квартиру Алевтина брала немного.

Иру, впрочем, её жёсткие условия не особенно удручали. Теперь же она от всей души радовалась возможности хотя бы ненадолго остаться одной. Можно спокойно почитать в тишине, посмотреть фильмы и просто полежать и погрустить. В ближайшие полторы недели никто не станет её тормошить, тащить на вечеринки к знакомым и приставать со всякими глупостями.

А вот Таня не хотела уезжать.

- Я боюсь оставлять тебя одну, - честно призналась она. - Вдруг этот Виталик что-нибудь выкинет? Явится сюда и начнёт угрожать.

- Да перестань, Танька. Он уже давно не появлялся. Наверное, понял, что между нами всё кончено, и вернуть меня не удастся, - возражала Ира.

- Но всё равно ты мне звони два раза в день или хотя бы шли смски. И дверь по вечерам никому не открывай. И по темноте старайся не бродить. Вообще выходи из дома как можно реже. Сиди, отдыхай.

- Да сама разберусь, Тань. Я же взрослый человек, - кудахтанье подруги на редкость утомило Иру. Молодая женщина с нетерпением ждала её отъезда.

И вот, проводив Таньку на вокзал, Ира вернулась в пустую квартиру. За окном валил снег, и, казалось, где-то еле слышно звенели крохотные серебряные колокольчики. Почти весь день она пролежала на диване, завернувшись в плед. Только теперь молодая женщина поняла до какой степени устала. Казалось, за последние два месяца она состарилась на десять лет. Отношения с Виталием измотали её, высосали все силы. И теперь Ира отдыхала в пустой квартире, отделённая от внешнего мира толстыми стенами и снегом. Впервые за последние два года тиканье часов не раздражало её, а наоборот убаюкивало.

На следующее утро Иру разбудил робкий звонок в дверь. она ничего не соображала со сна и, позабыв о предостережениях Таньки, открыла дверь, даже не спросив: «Кто там?». Впрочем, Таня ничего не говорила об утренних визитах. Её советы касались только вечеров.

На пороге стоял подросток лет четырнадцати или пятнадцати. Худой и бледный, одетый в старую демисезонную куртку и потёртые джинсы. От него резко пахло потом и немытым телом.

- Чего тебе, мальчик? Ты к кому? - Ира с неудовольствием смотрела на незваного гостя.

- Тётенька, можно воды попить? – голос подростка жалостливо дрогнул.

А Ире почему-то стало не по себе. Тёмные круги под глазами и землистая бледность делали парнишку похожим на героя фильма ужасов. Молодой женщине показалось, что у подростка вот-вот загорятся глаза или появятся отвратительные клыки. Или же он набросится на неё с ножом.

- Воды дайте, пожалуйста, - повторил свою просьбу жутковатый гость.

Делать нечего, Ира пошла на кухню, наполнила водой из-под крана большую чашку и вернулась в прихожую. Парнишка стоял на том же месте и, казалось, даже не шелохнулся. Пил он жадно, как будто пришёл не с холодной, заснеженной улицы, а из жаркой пустыни.

- Спасибо большое, тётенька.

Через минуту мальчика и след простыл. Молодая женщина не заметила, что с гвоздика в прихожей пропала связка запасных ключей.

Ира приняла душ и уже собиралась позавтракать, когда обнаружила, что холодильник пуст. Хлебница, сжалившись над своей незадачливой хозяйкой, протянула ей кусок зачерствевшего хлеба.

«Чёрт бы побрал! Что за день? Ни поесть, ни выспаться», - пробормотала Ира, наскоро оделась и вышла из дома. Из головы у неё не выходил подросток в синей демисезонной куртке. «Что-то с ним не то. Он, наверное чем-то болен. Какая-то болезнь подтачивает организм мальчишки день за днём. День за днём. Ой, да какое мне дело? Ушёл и ушёл. Надеюсь, не повадится ходить ко мне со всякими просьбами», - думая о странном визитёре, Ира с равнодушным видом клала в тележку продукты. Покупателей практически не было. Люди успели устать от новогодних праздников, выпивки и обжорства и теперь отсыпались дома.

Квартира встретила Иру настороженно. В воздухе, словно чёрная краска в стакане с водой, разлилась тревога. Знакомые запахи куда-то испарились, вещи стали враждебными. Возникшая из ниоткуда табуретка сбила девушку с ног. Ира довольно сильно ушибла руку. «А ведь я задвинула её под стол. Как табуретка оказалась на середине кухни?» - эта мысль совсем её не испугала. Скорее удивила. Ира сложила продукты в холодильник и пошла в комнату переодеться.

Ковёр тоже за что-то на неё рассердился. Он загнулся и подставил Ире подножку. Молодая женщина чудом удержалась на ногах. Плотно задёрнутые шторы практически не пропускали света. «Странно, я ведь оставляла немаленькую щель. Или просто не помню?» - Ира нащупала выключатель. Щелчок его прозвучал неестественно громко. В ярком электрическом свете комната стала выглядеть зловеще. Ира вся похолодела от страха. Впрочем, испугалась не только она. Коричневые настенные часы, охваченные ужасом, истерически тикали.

Молодая женщина подняла валявшуюся на полу красную шёлковую подушку, и опять её поразила странная мысль: «Когда я уходила, она лежала на диване. Я точно помню». От страха у Иры перехватило дыхание. Ей захотелось как можно скорее убежать из проклятой квартиры куда глаза глядят. Впервые за всё это время она пожалела об отъезде Таньки.

«Да что за бред? Тебе двадцать семь лет, а ты ведёшь себя, как четырёхлетний ребёнок, которого родители оставили дома одного. Всё здесь нормально. Из-под дивана не высунется синяя рука. И красный ковёр не сожжёт тебя заживо. Это всё глупые детские страшилки, которым не верят даже первоклассники», - так, злясь на себя и замирая от страха, Ира подошла к шифоньеру, чтобы снять с вешалки светло-серый домашний костюм. Кофту и брюки.

Стоило молодой женщине открыть шкаф, ужас, притаившийся в квартире, материлизовался. Превратился в высокого и худого мужчину с искажённым лицом. Коротко вскрикнув, Ира потеряла сознание от страха. Виталию не понадобилось бить свою жертву по голове или оглушать хлороформом. Она сама упала в его объятия.

Продолжение следует