05. Ровесники века. Педагогический провал

Снова с безумной точностью каждой линии мне снился армейский «Урал» - неровные дыры в его болотном брезенте, обшарпанные доски-лавки внутри. На грязном, качающемся полу чёрные берцы в ряд, стволы под лавками. Подташнивает от жары и от дорожной тряски. Клонит в сон… Это и так ведь сон, Жека… Взрыв… Не слышу – чувствую кожей, нутром, как сотрясается машина. Выстрелы, крики… Это не со мной. Это неправда. Запах пороха и гари пропитывает меня, мешается с запахом высушенной солнцем земли и горячего железа. Надежды на спасенье нет. Я беспомощен, потерян. Забыт, брошен. Предан. Умираю. Умираю. Умираю. И никому нет до этого дела.
В доме тишина, слышно, как скрипит котёл отопления – цирк-цирк-цирк… За окном большой, утонувший в утренних сумерках мир – суетливый и предсказуемый. Рядом тёплая, живая Леночка. Одеваюсь, спускаюсь вниз, ныряю в синюю осеннюю прохладу. На влажной траве – опавшие листья. Земля не качается под ногами, не проваливается в бездну – всё стабильно и твёрдо. На ветках – упругие, красные яблоки, пахнущие сладкой свежестью и паутина тумана. Иду мимо, в самый угол сада, там на нескольких сотках впилась корнями в землю моя надежда – саженцы яблонь, вишен, слив, дубов, каштанов, сосен – небольшой питомник. Молодые деревца цепко держат земной шар под моими ногами, не дают ему взорваться, как в страшном сне, и полететь в тар-тарары. Сейчас я чувствую это необыкновенно остро и ясно. И знаю теперь, что надо делать. Пришло время посадить новый сад. Сад дружбы. В голове становится легко и чисто, мои кроссовки намокли от росы, а под куртку забрался холод утреннего октября.
Договориться с директором о посадках на пришкольной территории – ничего не стоило. А вот доказать необходимость освобождения для этого целого дня в расписании восьмого «А» класса – очень сложно.
- Жень, твоя «гениальная» идея старше динозавров, - директор отвлеклась на несколько мгновений от монитора компьютера, откинулась на спинку стула и посмотрела на меня поверх очков. – Пробовали за каждым классом закреплять участок, устраивали конкурс на лучшую клумбу.. Не работает. Сам видел. Они только из-под палки выходят облагораживать территорию.
Я припомнил заросшие сорной травой бугорки с десятком печальных бархатцев – от них веяло могильной эстетикой. И пообещал:
- В этот раз всё будет по-другому, я подведу под это дело теоретическую базу. Главная задача – не озеленить участок, а подружиться в процессе интересного и важного дела. Оставить после себя общий след для других поколений.
- Сафронов, ты энтузиаст… А у нас аттестационная неделя. Давай после уроков.
- Всего лишь один свободный день. Они должны проникнуться значимостью действа. Это и вправду важнее учебного дня. Конкретное, живое дело. Практические, полезные навыки. Вы же не случайно мне доверили сложный класс, поверили в меня. Вот я и пытаюсь…
- Хорошо, я попрошу Светлану Фёдоровну внести на следующей неделе изменения в сетку расписания. Только потому, что ты молодой и не опытный - будет в первую очередь урок тебе. Вот увидишь, что это провальная затея. Кроме гаджетов и мотаний по торговым центрам их нынче ничего не волнует.
Я промолчал. Я верил, что это не так.
И предвкушал педагогический триумф. Разметил колышками место будущих посадок. Подготовил красочную презентацию и пылкую речь.
- Друзья! На следующей неделе, в пятницу, мы не учимся. Нас ждёт более важное во вселенском масштабе дело. Мы будем оставлять свой след в вечности. Сажать деревья. Зря фыркаете и скептически улыбаетесь. Всё не так просто, как кажется. Я даже про экологию не буду рассказывать, про необходимый нам кислород – это очевидно. Кроме кислорода, нам важно кое-что ещё. Это возможность прикоснуться к настоящей жизни, к тому, из чего нас постоянно выбивает материальная суета. К подлинному, понимаете? Это не просто перемещение мертвых вещей в пространстве, которым мы все чаще всего занимаемся – это созидание, творчество, деяние. Ощущение участия в творческом процессе подарит каждому из вас вдохновение. Представьте, вы почувствуете ответственность за живое существо, назначите цель, во имя которой это существо будет расти. Да, так можно, оказывается. Скажете – во имя любви, вечности, жизни. И приумножится любовь в мире, он выстоит в бесконечных войнах и останется в живых именно благодаря вашему деревцу. С какими мыслями вы его посадите, те оно и будет взращивать – может помочь вам найти свое место в жизни, восстановить взаимопонимание в семье, обрести надежных друзей, встретить настоящую любовь – это древняя магия и она работает. Вы ровесники века, вы закладываете ростки будущего, оно и правда в ваших руках. Вы в пятницу сможете выбрать и загадать любую судьбу… Все учителя понимают, насколько это важно. Поэтому и согласились отменить занятия…
Кто-то слушал с интересом, кто-то смотрел в окно. Таня сказала, что у неё выступление. Михаил Анатольевич посетовал с сожалением, что на этот день назначена городская олимпиада. Влад бросил, что посадит, сколько захочет деревьев у коттеджа отца. И когда захочет. Стеша скрестила руки на груди и готовилась метнуть в меня тираду о недопустимости эксплуатации детского труда. Не-апостол сидел с непроницаемым лицом. Виталик посматривал на часы. Веня радостно раскачивал парту, он понял только то, что в пятницу они не учатся.
В назначенный день пришла одна Майя. Покорная и печальная. Накрапывал мелкий дождь. Она стояла под ним без зонта и обреченно смотрела на меня. Её задорная чёлка прилипла ко лбу, по щекам стекали капли. Я с охапкой саженцев в чёрном пакете оптимизма ей тоже не внушал.
- Ну что ж… По крайней мере, нам нужна будет только одна лопата, - я сгрузил на траву саженцы и пошел обратно к машине – надо достать для Майи дождевик. В лужах, в отполированных машинных боках отражались деревья, они тянули руки к своим младшим товарищам, приветствовали их. На капоте белели пятна птичьего помёта. И впереди был день, длиной в вечность. Сплетённый из струй дождя, комьев земли, гладкого древка лопаты, напряжения мышц спины, рук, ног… Майиного хлюпанья носом, гибких стволов, подрагивающих по очереди в её ладони.
- Во имя Любви, Вечности, Жизни…- шептала девочка, придерживая саженцы, пока я их прикапывал.
Из окна своего кабинета на наши жалкие фигуры посматривала директор и, готов поспорить, то прятала злорадную улыбку, то осуждающе покачивала головой.