05. Приключения Алёны Ивановны

ГЛАВА IV

Удар получился такой силы, что в оконной раме нервно звякнуло стекло, а соседская коза удивлённо подняла голову и спросила: «Бе-е-е?»

Алёна Ивановна невольно открыла рот. Очки у Толика каким-то чудом оказались на лбу, но сам лётчик с места не двинулся. Даже не шелохнулся.

Тюха промазал.

Теперь он крепко-крепко сидел на земле, а картофелины попрыгали из ведра, словно кузнечики, и раскатились во все стороны.

– Оп… – начал Толик.

– Па! – закрыла рот Алёна.

Противовес долго помалкивал. Затем что-то бурчал себе под нос. Потом потряс головой и подвёл итог:

– Мимо.

Толик с Алёной уже были рядом и сочувственно хлопали его по плечам.

– Встать можешь?

– А ногами двигать?

– Да могу, могу, – кивнул Тюха и попробовал подняться. Но тут же сел обратно. Снова попытался. Встал. Крякнул и произнёс странные слова:

– Прицел нужен.

– Какой прицел?

– Зачем?

– Дайте мне кусок верёвки, – настоял Тюха, ничего не объясняя.

– Чего? – изумился Толик. – Ты, это, посиди вон на завалинке, отдохни, потом и…

– Хочешь, я тебе компресс холодный сделаю, – хлопотала Алёна. – Давай тебя на кровать положим. Сможешь в окно влезть?

Но Тюха поднял голову и показал на белую тучку-барашка:

– Некогда прохлаждаться. Уплывёт. За дело!

Толик с Алёной переглянулись и с уважением покачали головами.

Прицел оказался куском верёвки с привязанным на конце здоровенным камнем. Тюха изготовил его сам, пока брат складывал картошку. Потом вежливо попросил всех приготовиться, забрал ведро и, хромая и потирая ушибленное место, исчез за углом.

После удара настроен он был так серьёзно, что возражений, похоже, не терпел.

– Что-то задумал, – кивнула ему вслед Алёна Ивановна. – Поглядим.

И уковыляла на завалинку.

Толик нырнул в щель забора и уселся на дальнем конце доски.

В голове предводительницы роились смутные сомнения. Как-то всё получалось не совсем… Да и Тюху отпускать на крышу второй раз не очень хотелось. Но ребята, похоже, прониклись идеей. Отступать поздно.

Толстый вновь показался на карнизе, на этот раз улыбаясь и всем своим видом вселяя уверенность в успехе дела. Тут стало ясно, зачем прицел. Он сначала аккуратно спустил камень на верёвке, чтобы тот оказался над краем доски. Потом сел точно туда, откуда свисала верёвка и кинул её брату.

Толик быстренько освободился от камня, обмотался бельевым шнуром и помахал рукой.

– Готов!

Тогда опытный Противовес, свесив ноги, покрепче обнял ведро с картошкой, поёрзал и бодро крикнул в ответ:

– И я! Толян, как долетишь, хватайся крепче. Алёна Ивановна, считай!

И началось.

– Раз… – она сделала паузу на всякий случай, если Противовес вдруг заартачится, как в прошлый раз. Тишина.

– Два… три!

Теперь Тюха попал куда надо. И угодил точно в край доски. Да с такой силой, что согнул её аж до самой земли. Доске эта игра явно понравилась, и она тут же весело, от всей души взмахнула вторым концом, на котором ютился Толик.

– «Фыр-р-р!» – со свистом взмыл в голубое небо «вылитый космонавт».

Задрав головы, Тюха с Алёной наблюдали, как, запущенный с неимоверной силой лётчик поднимается выше забора, выше карниза, выше крыши…

– Вот это «вж-ж…»! – ахнул Тюха.

– Две секунды – полёт нормальный – восторженно прошептала Алёна.

– … по дуге пролетает над огородом, уже почти достигает тучи… – шёпотом комментировал Тюха.

– Пять секунд – полёт норм…

– Хватайся, ну же, хватайся…

– Эх!

– …начинает снижаться, пикирует и…

Толик, растопырив во все стороны руки и ноги, беззвучно скрылся из виду. За домом.

– Плечо.

– Чего? – переспросил оторопевший Тюха.

– Плечо подставь! – повторила Алёна Ивановна. – Побежали искать нашего лётчика.

В обнимку, дружно прихрамывая и подпрыгивая на палке копалке, они бросились на поиски.

– Вот жеж, – по дороге ругался Тюха. – фокус! То тут – не так, то там не эдак. Я ведь приметился как следует. Всё должно было получиться. И нет!

Его огромные розовые щёки обиженно подпрыгивали в такт шагам.

Алёна Ивановна чувствовала себя немножко виноватой и помалкивала, старательно ковыляя на здоровой ноге.

Они обогнули дом, миновали огородные грядки и остановились у картофельного поля. Огляделись. Никаких признаков Толика видно не было.

– Толян! – закричали оба. – Ты где?

– Толян!

Тишина.

– Куда же он подевался?

Заглянули в дождевую бочку. Там оказалась только лужица зелёной воды и комариные головастики. Обшарили кусты смородины и заросли крыжовника…

– Толик! Толян!

Нет его.

Алёна Ивановна даже потыкала палкой ворох прошлогодних листьев.

Ни звука.

– Толян!..

– Да тут я, – послышался наконец откуда-то сверху знакомый голос.

Спасатели разом обернулись.

– Яблоня. На яблоне он!

Оба похромали-поскакали к дереву.

Точно! Толик оказался на ветке. Падая, он зацепился лямками от штанов и теперь висел, смирно покачиваясь среди зелёной листвы. А вокруг него, словно новогодняя гирлянда из узелков, размотался бельевой шнур.

Вид у «космонавта» был так себе. Не то чтобы слишком счастливый. Очки сползли на подбородок, волосы торчали, как у пугала, а на лбу виднелась свежая царапина. Но он уцелел, и Алёна Ивановна с облегчением выдохнула.

– Вот молодец!

– Висишь, красафчик? – подмигнул Тюха и весело забулькал. – Слезай уже!

Толик недовольно поморщился:

– Не могу, не видишь что ли?

– Сам не сможет, – Алёна толкнула Тюху в бок. – Надо залезть и стряхнуть его оттуда.

Она уковыляла в сторону сарая. И вернулась с охапкой соломы под мышкой. Тюха тоже сбегал пару раз – под деревом насыпали мягкую подстилку.

– Залезай, потряси ветку, – попросила Алёна, обращаясь к Тюхе, и добавила в сторону Толика: – Держись! Помощь близка.

Тот слабо улыбнулся и жалобным голосом пропел:

– А нельзя соломки побольше?

Алёна принесла ещё, пока Тюха медленно, как ленивец, взбирался наверх по стволу яблони. Не скоро, но он добрался до ветки, на которой висел брат, и хорошенько её тряхнул.

– Эй, потише! – испугался «космонавт». Тут же высоко.

– А солома на что? – приободрил его Толстый.

– Охо-хо! – выдавил из себя Толян и крепко зажмурился.

Вновь наступило напряжённое молчание.

Пока Тюха приноравливался к ветке, первой не выдержала и нарушила тишину лямка на штанах. Она – хлоп! – лопнула, брызнув пуговицей, и бывший лётчик грохнулся в солому.

Полёт на тучу завершился.

А сама она, всё таким же белым барашком по-прежнему, как ни в чём не бывало красовалась в голубом небе. Будто приглашая прокатиться…

Трое путешественников только-только забрались в Алёнину спальню, как открылась дверь и вошла мама.

– Ой, да у нас гости! – воскликнула она. – Каши кто-нибудь бу…

– Да! – молниеносно среагировал Тюха.

– …дет? Я только что свари…

– Да!

– …ла. Вот и хорошо. Как себя чувствует наша хромоножка?

Мама удивилась, что кивнули почему-то все трое. Одновременно.

– Хорошо. Хорошо. Хорошо.

– Вот и славно, – осторожно сказала она. – Братья, идёмте, поможете мне.

Тут мама удивилась ещё больше, когда заметила, что близнецы поплелись за ней на кухню, отчаянно хромая.

– Что это с вами?

– Да, так, – уклончиво ответил Тюха.

– Аппетит тяжеловат, – пошутил Толик, бережно придерживая штаны без лямки, – идти мешает.

– Ясно, – недоверчиво кивнула мама: – Рисовая каша – лучшее средство от аппетита. Как рукой снимет.

В ответной улыбке расплылся только толстый Тюха. Толян пыхтел и озабоченно отскребал свободной рукой изоленту на затылке.

Тарелки с пыхтящей наваристой кашей расставили на табуретки возле кровати. Тюха, облизываясь и выдыхая горячий пар, уже слопал половину, когда заметил, что остальные ещё и не притронулись к угощению.

Алёна Ивановна задумчиво глядела в окно, потирая нос, а Толян усердно прикладывал холодную ложку к царапине на лбу. Оба молчали.

– Вкусная… – робко начал Тюха.

– Ешь, ешь, – кивнула Алёна. – Можешь и мою забрать.

– А ты чего?

– Не хочу.

Тюха зачерпнул ещё каши, но до рта так и не донёс.

– Да что вы унылые такие? – расстроился он, опуская ложку обратно в тарелку. – Не придумаем что ли, как на туче покататься!

– Похоже, нет, – вздохнула Алёна Ивановна. – Или ты знаешь, как?

Тюха опустил глаза в кашу.

– Долететь-то я долетел… – вдруг заговорил Толик.

– Долетел? – тут же переспросила Алёна. – Прям долетел? Честно?

– Честно. Туча совсем рядом была.

– А чего молчал?

– Говорю же, долетел. Почти.

– И?..

– Да попасть в неё трудно. Можно, конечно, но раза с пятого. Или с шестого. Не напрыгаешься. И верёвка, скорей всего, коротковата, чтоб вас туда поднять. Не буду же я один, как дурачок, на туче кататься. В общем – дело швах. Ничего не выйдет.

– Да… – ещё больше скисла Алёна. Не выйдет. Это я виновата. Придумала мечту, а как её осуществить – не знаю. И вас втянула.

– Ты чего? – встрепенулся Толик. – Мы ж с тобой. И сами хотим.

– Сами, конечно, – нехотя вынимая ложку изо рта, закивал Тюха. – Мы же, эта…

– Команда! Не дрейфь, хромоножка, что-нибудь придумаем. Лестницу подлиннее сколотим, в конце концов.

– Ага, – слабо ухмыльнулась Алёна, – Пропеллер к ней приделаем? На воздушных шарах взлетим?

– На вертолёте.

– Где взять-то его?

– Угоним! – рубанул Тюха.

И все трое захохотали.

Вдруг Алёна Ивановна перестала смеяться. Уставилась в окно, и глаза у неё сделались круглые.

– Смотрите! Смотрите!..

Близнецы сначала полюбовались смешной физиономией подруги, потом повернули головы в ту сторону, куда она смотрела.

– Что?

– Что там?

Алёна Ивановна показывала пальцем и медленно расплывалась в довольной улыбке.

– Да что там такое?

В небесную даль, которая теперь, к обеду, стала уже не просто голубая, а ярко-ярко-бирюзовая, потихоньку уплывала их тучка. Всё дальше и дальше…

– Упустили, – промямлил Тюха, дожёвывая кашу.

– А ты чему радуешься-то? – поинтересовался Толик, снова глянув на Алёну.

Она, и правда, не говоря больше ни слова, улыбалась так широко, что уши чуть не залезли на самую макушку.

– Да чего ты? – недоверчиво повторил Толян.

Тюхе тоже захотелось улыбнуться, да каша помешала.

Алёна Ивановна отодвинула табуретку, сунула палку-копалку подмышку и – «стук-стук» – перебралась к подоконнику.

– Скорей сюда, чудики! – позвала она.

Братья устроились по обе стороны. Троица, подперев головы ладонями, любовалась на небо.

– Красота!

– Ну и…? – осведомился Толян.

– Интересно, а каша такого цвета бывает? – спросил Тюха, задрав голову и разглядывая небесный простор.

– Сам ты каша! – блаженно вздохнула Алёна. – Это же мечта наша плывёт… прямо в руки. Мечта-а-а.

– Ивановна! – осторожно позвал Толик. – Ты, что, того? – и покрутил пальцем у виска. – Ку-ку?

В другой раз она бы с удовольствием треснула его по лбу, но не теперь…

– Не-а. Не ку-ку. Совсем не ку-ку. Я придумала, как на тучу залезть.

Тюха чуть не поперхнулся остатком каши:

– И как?! Как?

Толик уж хотел было и второй палец к виску поднести, и другую руку поднял в изумлении, забыв, что держался за штаны без лямки… те мигом спали до коленок. Он суетливо нагнулся, мигом поддёрнув их на место.

– Как?

Алёна Ивановна выдержала торжественную паузу. Отчасти, чтоб придать себе значительности, отчасти, чтоб самой поверить в то, что ей пришло на ум. Неужели сработает? А почему бы и нет!

– Туча куда плывёт?

– Куда?

– Туча плывёт к горизонту, – растолковала она. – Смотрите, как быстро. Но ведь там, у самого края, до неё ж будет рукой подать. Мы тут прыгали-прыгали, суетились как идиоты, а надо было всего-то… забраться на холм и ждать в нужном месте. Она ведь сейчас сама к земле спустится.

И верно. Тучка – белый барашек – летела, опускаясь всё ниже и ниже, всё ближе и ближе к земле. А скоро должна…

– Ур-ра-а! – первым завопил Толян.

– Здорово! – закричал Тюха. – Там-то мы на неё и заберёмся! Наша взяла.

За дверью послышались шаги…

Алёнка в долю секунды успела добраться до кровати, схватить ложку и зачерпнуть каши. Братья оказались рядышком, сделали честные-пречестные глаза и надули щёки. То есть Толик надул, а Тюхе и не надо было.

Заглянула мама.

– Вы чего так кричите? Бабу-Ягу увидали?

– Мы? Не-е-ет. Кашу едим.

– Вкуснотища!

– Спасибо!

Дверь закрылась.

Алёна тут же бросила ложку.

– Слушайте сюда! Времени в обрез. Туча скоро у горизонта будет, – она глянула в окно. – Точно. Надо как-то туда добраться. По-быстрому, – и, напрочь позабыв про больную ногу, спрыгнула с кровати...

– А-а-а! – тут же взвыла она приглушая крик плотно прижатой ко рту ладонью. И села обратно.

Толик сокрушённо покачал головой.

– Это тебе не в огород на одной ноге прискакать. Это – аж до горизонта. Подальше будет.

– Хочешь, мы тебя на руках понесём, – сообразил Тюха.

Алёна Ивановна со злостью растирала ноющую лодыжку. Потом поглядела на друзей, на уплывающую тучу и трезво оценила обстановку:

– Ничего у меня не выйдет. Не успею, – она горько махнула рукой. – Какие руки! Вы, вон, и сами хромые наполовину. Наполовину без штанов. Куда уж! Вот я, дура, в канаву свалилась. Сейчас бы бегом – раз-два! – и готово.

–Д-а-а! – Толик ткнул брата в бок. – Перепрыгнул бы через канаву, катались бы сейчас на туче. Ещё бы немного…

– Бывают в жизни трудные дни, – неожиданно выдал Тюха.

– Куда уж хуже!

Алёна, человек взрослый, не даром на целый год старше обоих братьев, вдруг поняла, что тучки ей сегодня точно не видать. Ну никак. Вот это и есть настоящее невезение. И отчаяние. Обида волной накатила, защемила в груди и предводительница не удержалась – резко отвернулась, прыгнула в кровать, бухнулась в подушку и… затихла.

– Девчонки, – понимающе пожал плечами Толик.

– А ведь ещё не всё пропало, – гнул свои странные речи Тюха.

– Что ты заладил, «трудные дни», «пропало»!

Тюха встал, гордо приосанился и произнёс какую-то чушь:

– Не унывайте ж, други, у вас есть я.

– Что задумал? – насторожился брат. – Не тяни!

Но Толстый, не говоря больше ни слова, бросился к подоконнику, тяжело перевалился через него на улицу и убежал. Ну, как убежал? Как мог.

Алёна подняла голову и, украдкой вытирая слёзы, спросила:

– Куда это он?

– Сбрендил, похоже, – разочарованно промолвил близнец. – Или рехнулся. Кто-то же должен был сегодня.

Буквально через мгновение из-за окна раздался громкий шёпот «сбрендившего»:

– Карета подана! Би-бип. Эй вы, прыгайте сюда.

Толян с Алёной выглянули в окно и… о, чудо!

Перед ними стоял Тюха, светился широченной улыбкой и гордо опирался на ручку… старой детской коляски. Ржавый кабриолет выглядел убого, потрёпано, почти без сиденья, но зато на четырёх ещё вполне себе круглых колёсах и с душкой от рамы, за которую мог ухватиться пассажир.

– Ну, чего уставились? Погнали скорее.

Пока восхищённая Алёна Ивановна со словами «Тюхочка-умничка! Тюшечка-душечка, противовес ты наш!» вываливалась из комнаты, Толик прихватил её подушку и выпал следом.

Это был настоящий триумф. Счастливый случай и сообразительность выручили наших мечтателей. Заветная тучка, как миленькая, плыла к дальнему холму и должна была скоро оказаться совсем низко над землёй, а добраться туда теперь – как заявил Толик – дело техники.

Предводительница устроилась не хуже королевы. На мягкой перине, с палкой-копалкой наперевес и с таким гордым видом, будто только что завоевала целый мир.

Один брат пристегнул лямку штанов бельевой прищепкой, другой, наконец, дожевал кашу. Близнецы поплевали на ладони и приготовились толкать.

– Вперёд! – воскликнула Алёна Ивановна.

И троица, повизгивая на ухабистой дороге кривыми колёсами, на полной скорости пронеслась через деревню, выскочила в поле и, сломя голову помчалась прямиком к горизонту…