04. Приключения Алёны Ивановны

ГЛАВА III

Братья уставились на предводительницу и хором спросили:

– Что теперь делать-то?

Не знала она, что делать. Но объявлять об этом вслух не собиралась. Чтобы потянуть время, пришлось... делать вид, будто в голове зреет надёжный план. Алёна внимательно посмотрела вверх. Там всё ещё торчала бесполезная теперь лестница, а выше, в голубом-голубом небе, висела хорошенькая-прехорошенькая тучка, похожая на белого барашка. Как ни в чём не бывало. Катайся – не хочу!

– Была мысль про воздушный шар. Но где его взять? – неуверенно начала она.

– Шары только в кино бывают, – грустно заметил Толик. И снова оживился: – Может из ружья пальнуть?

– С ума сошёл? – покрутил пальцем у виска Тюха.

– Тогда верёвку бросить.

– Не долетит. Ладно, лестницу надо положить, чтоб не заметил никто. А я придумаю сейчас что-нибудь. – Алёна Ивановна нахмурилась, доковыляла до кровати и села.

Толик с Тюхой, кряхтя и хлюпая носами, аккуратно опустили лестницу. Потом забрались на подоконник. Точнее Толик забрался. А Тюха не смог. Он встал на завалинку упёрся локтями и положил на ладони свои огромные розовые щёки. Все трое долго молчали.

– А что, если… – вдруг неуверенно начал Тюха.

– Что?

– …подпрыгнуть?

Алёна усмехнулась:

– А ну, давай! Я с одной ногой и то выше тебя прыгну. Да что толку?

– Не так. Не просто прыгнуть, а под-прыгнуть. С качелей.

– С каких это качелей? – заинтересовался Толик, мигом почуяв хорошую идею.

– Дашь конфету, скажу.

– Нету у меня конфеты.

– Тогда не скажу.

Алёна грозно посмотрела на Тюху.

– Если дело говоришь, я с тобой поделюсь, – она вытащила из-под подушки пряник. – Половина твоя. Выкладывай.

Тюха намётанным глазом оценил размер угощения, втянул носом аромат и бодро кивнул.

– Да пошутил я про конфету. А прыгать надо вот так: доску на палисадник положить; кто-то из нас на один конец встанет, а другой – на другой. Раскачаемся и… оп-па! Понятно?

Тютя не успел договорить, как Алёна сообразила:

– Класс! Только надо не качаться, а сверху – «бац!» – чем-нибудь, и Толик «вжи-и-к!» – подлетит на тучку.

Братья выглядели удивлёнными.

– Ну, качаться же – это ерунда, – объяснила она. – Кладём доску. Ставим Толика на один конец. А… Тюха прыгает. На другой. С крыши! Чтоб он – «бац!» и… ты – «вжик!»

– Стой, стой! – опомнился Толик. – А почему именно я – «вжик»?

– Ясно почему, ты худой и лёгкий. А Тюха толстый и тяжёлый. Я бы сама «вжик», да без ноги не могу.

Алёна игриво повертела в руке пряник и помахала Тюхе:

– Ешь весь.

Тот с неожиданной ловкостью перевалился через подоконник, плюхнулся на пол и сообщил:

– Я здесь.

– А мне? – простонал Толик.

– Нельзя, – отрезала Алёна Ивановна. – Ему вес нужен. А тебе до тучи лететь. Так что посидишь на этой… на диете.

Она вытащила из-под подушки второй пряник и подскакала на костыле к окну.

– Держи, ешь.

Довольный Тюха прихватил пряники и стал жевать.

– Оставь половинку! – попросил Толик.

– Да нельзя, говорю же! – остановила его Алёна. – Вот долетишь до тучи, тогда и лопай сколько хочешь. А пока – ни-ни.

– А что, я один на туче кататься буду?

Алёна почесала затылок.

– Хороший вопрос. Не один! С верёвкой тебя запустим. Ты конец вниз скинешь, и мы – «раз-раз» – залезем.

– Мне-то, наверно, не забраться же, – засомневался Тюха. – Я ведь тяжёлый.

Алёна Ивановна пригвоздила его взглядом:

– Ты на туче покататься хочешь? Говори честно.

– Конечно хочу. Спрашиваешь!

– Значит, залезешь, как миленький.

– Ладно, – пробулькал Тюха, засовывая в рот второй пряник.

– Тащите доску. Бегом. Да подлиннее. А я за верёвкой. На кухне у мамы бельевой шнур есть. Сейчас принесу.

Братья исчезли, а предводительница – «стук-стук» – понеслась на кухню.

– Ма-ам!

– Ты что тут делаешь?

– Я за верёвкой.

– Какая ещё верёвка с больной-то ногой? А ну, марш в постель.

– Бельевая. Мне ску-у-учно. Я узелочки буду завязывать.

Мама упёрла руки в боки, склонила голову и рассмеялась:

– Узелочки! Чем бы дитя не… – она достала из шкафа моток бельевого шнура и протянула дочери. – Вот тебе верёвка.

– Не-е. Мне вон тот, большой, длинный моток нужен. С ногой долго ещё валяться. А короткого мало.

– Вот егоза! На, держи длинный. Только осторожней на костыльке своём скачи. Не упади.

– Ага, – Алёна засунула подмышку обе верёвки и – «скок-скок» – быстренько ретировалась в спальню.

Там глянула в сторону окна – никого! – и завалилась в постель.

«А узелки – идея хорошая, – решила, – легче будет карабкаться. Как по канату. И Тюха сможет».

Она связала шнуры между собой и уже скручивала десятый узел, когда послышались приглушённые голоса братьев.

– Да не дёргай ты!

– Не дёргаю!

– И не тяни так.

– Не тяну я.

– Вон туда просовывай, между штакетинами.

– Отпускай.

– Толкай!

– Сильнее… Порядок.

Алёна выглянула в окно и увидела, что «качели» готовы.

Тюха держал один конец длиннющей доски, стоя на тропинке за палисадником, а его тощий брат повис на другом – возле дома. Сама доска – вниз-вверх – внушительно покачивалась на перекладине забора.

– Вещь, а? – улыбался Толик, дрыгая ногами в воздухе. – Теперь хоть на Луну.

Он помахал Тюхе, чтобы тот шёл сюда, и спросил:

– Когда прыгаем?

Алёна Ивановна показала моток верёвки:

– Скоро. Осталось только узлов навязать, чтобы легче взбираться было.

Все трое уселись на кровати и, передавая друг другу свободную часть шнура, стали вязать узлы. В шесть рук управились быстро.

– А можно мне ещё один пряник, – вдруг попросил Тюха. – Для верности.

– Вот обжорка! – возмутился Толик.

– Я ж для дела.

Алёна порылась под подушкой и достала последний. Отрицательно покачав головой на обиженный взгляд Толика, она протянула его толстому. Тот отложил рукоделие, отломил половинку и отдал брату.

– А вдруг не взлетит? – видя это, ехидно поинтересовалась Алёна.

– Он то? Взлетит! – уверил её Тюха. – Я втрое тяжелее.

Брат взял пряник и радостно кивнул:

– Взлечу-взлечу! Мне тоже силы нужны – вас потом ещё наверх тянуть. Кстати, очки есть?

– Тебе зачем? – удивилась Алёна Ивановна. – Видишь плохо? Мимо тучи думаешь промахнуться?

– Не! Просто каждому лётчику полагаются очки. Это ж всем ясно.

– Есть. Поищи вон там, в комоде. Во втором ящике, кажется.

Толик мигом выудил старые очки Алёниной бабушки, надел и вынул из кармана кусок липкой изоленты:

– Антоха, прилепи-ка мне душки на затылке. Да покрепче.

Тюха немного повозился, прилепил и хихикнул:

– Так очки же... без стёкол.

– Зато очки!

– Теперь ты не лётчик, а космонавт. Вылитый.

– Хорош болтать. Готовы? – строго спросила Алёна Ивановна.

– А-ха.

– Ладно. Тогда мне надо на улицу вылезть.

Братья устроились под окном, крепко взялись за руки крест-накрест и помогли ей взобраться на подоконник. Потом, таким же способом, спустили на завалинку возле дома.

– Тюха, – распорядилась она. – Дуй в чулан. Оттуда на чердак. Для веса прихвати ведро с картошкой – только не съешь по дороге! – и лезь на крышу. И тихо, чтоб мама не заметила. А ты, лётчик, отправляйся на дальний конец доски.

Тюха сладко облизнулся, зачем-то хлопнул себя по животу и ушёл. А Толик обмотал верёвку через плечо и тоже приготовился – уселся на доску за забором. Он и вправду в очках походил на космонавта.

Алёна Ивановна удовлетворённо и не спеша жевала травинку, по-хозяйски оглядывала приятеля и рассуждала про себя: «Точно космонавт. Правда мелкий. Зато решительный. Ничего, сойдёт. Мал, да удал. Долетит».

Скоро сверху послышался шёпот Тюхи.

– Эй, вы там? Я – тут.

– Я готов! – объявил Толик, поджал под себя ноги и, словно лягушонок, уставился в небо.

Алёна прищурилась, глянула на белую тучку, которая как вкопанная висела над домом, и помахала Тюхе рукой:

– Скажу «три» – прыгай.

Тот замахал в ответ:

– Погоди. Что-то мне страшновато стало. Тут высоко. А вдруг…

– Пряники съел? – перебила грозным голосом Алёна.

– Ну.

– Вот и не виляй. Скажу «три» – вперёд. Понял?

– По-онял.

Она подняла руку:

– Раз!

– Погоди-погоди, – опять затараторил Тюха, подтягивая к животу тяжеленное ведро с картошкой и спуская ноги с карниза. – Мне надышаться надо.

– Не «надышаться», а «отдышаться» – поправил Толик с дальнего конца.

– Надышался? Готов? – через минуту переспросила Алёна Ивановна.

– Да, вроде, – отозвался Тюха. – Жаль только, у меня очков нет.

– Ты ж не лётчик.

– А кто?

– Противовес! – успокоила его Алёна, ещё раз глянула на тучу и отсчитала:

– Раз, два… три!

«Противовес» с небольшим опозданием, но всё же выдавил из себя тихое:

– Ура-а-а…

И рухнул с крыши.