Нелюбовь. Она появляется, когда любовное "ты" перестает звучать как скрипичное скерцо в душе. Мир, который был так нужен еще совсем недавно, постепенно заволакивает серой поземкой безразличия. Дорогие сердцу мелочи, как кофе с вафлями и обсуждением чего-нибудь интересного перестают доставлять радость. Одно опять делится надвое, и получается не половина, а две уже несуществующие друг для друга единицы. И из маленького мира только для двоих уходит тепло, привязанность, любовь. Куда, ведь еще недавно то самое скерцо звучало в душе единственным. Может быть, расставание не будет вечным?

Посреди зеленого луга пасся жеребенок. Красивым, вороной масти, им нельзя было не восхищаться. Огромные глаза жеребенка смотрели на окружающее с удивлением. Огонька, так его звали, впервые выпустили на вольный выпас, и он радовался всему вокруг, как радуются дети. В сущности, он сам был еще ребенком и открывал для себя мир.

Вот утро в блеске перламутра
Осветит все, что есть кругом.
И вдруг поймешь - всего минута,
Сбежит и не найдешь потом.

И где-то потаенно мудро
Шепнет душа: сияй, живи!
Настойчиво, беззлобно, трудно.
Живой водой меня кропи.

Сегодня поминаем мы родных,
Которых не получится забыть.
Их души, Господи, в руках Твоих.
Молю тебя им все грехи простить.

Я помню тот ясный апрельский день, когда мы с одноклассниками отмечали мое восьмилетие. Девочки пришли в белых гольфиках и бантах. А мальчишки о своем внешнем виде просто не думали. В подарок имениннице приносили тюльпаны ярко-красного цвета с желто-черной сердцевинкой.

Слово Отчее слушать спеши.

Может быть, оно ляжет апрелем

или ласковой к душам капелью,

и тихонько шепнет нам: живи.

Сотри меня с рисунка своей жизни. Необязанный мне ничем, кроме свой любви. Небесный метроном отсчитывает срок этому чувству. И как я ждала, когда-то, что он, наконец, остановится. Почему, ведь ты так нравился мне? Маленький женский каприз, пустяк, потерянные годы счастья.

Твоя душа - апрельский ветер. Он только появился на свет и пробует себя. То обернется теплом, а порой подернет холодком. Мне нравится, когда ты смотришь на меня своими умными загадочными глазами. Взгляд скользит по поверхности и забирается в глубину. Мы едим с тобой картошку с квашеной капустой, самые вкусные в мире, и сердце наполняется покоем и радостью. Я смотрю в окно, на небо. Оно нарисовано акварелью, светло-голубым цветом. Солнышко играет с нами и обещает, что скоро деревья наденут свой зеленый наряд, зацветут тюльпаны и земля, а заодно и мы с ней, начнем жизнь заново.

Дети — единственный вечный двигатель, известный сегодня нам, взрослым. И закон, по которому он работает, еще не открыт учеными, но знаком каждому родителю. Поэтому в детском развлекательном центре, куда мы идем сегодня с пятилетним племяшкой Кириллом, броуновское движение детей как всегда в разгаре.

Судьба, мне нечего сердиться
На тусклые порой, глухие вечера.
Слепила ты меня как птицу,
Но почему-то крылья подсекла.

Мечталось о любви до неба.
О крошках маленьких двоих.
Ты этого не подала мне хлеба.
Не строен и не лих мой стих.

Но столько ты любви вложила,
В тех с кем по жизни об руку иду.
Во всех кого люблю я и любила.
И кто из нас с тобой в долгу?