Не чти, прошу, меня в диагонали,

Впитай мой слог - тебе его пишу.

Забавные - они дозабавляли...

Доразбавляли воздух... Но дышу.

Навеки веки не соприкоснувшись

Ещё так много могут показать.

Душа души едва перстом коснувшись

Вдруг закричит: "Какая благодать!"

И благости не сыщет в чистом поле,

И света, что прольётся через край.

Ты чти меня, горит свеча доколе,

Страниц не мни, а просто вслух читай.

Из странностей былого мирозданья

Плывут по небу грёзы тёмно-синие...

Открывши свою зябкую ладонь,

Смотрю - за ними устремились линии...

А есть ли прок в страннейшей из погонь?

Сокрыта тайна будто в звёздных колесницах...

Мой лучший друг, услада для очей!

Ты дрёмой нежною запутавшись в ресницах,

Плутая снова в найстраннейших небылицах,

Приходишь с томной негою ночей.

Рассказы дивные украсив нежным словом,

За плечи приобнимешь у окна.

И их дрожание... Вновь в платье бирюзовом...

В тебе тону... Таком родном и непутёвом...

И залпом пью на выдохе до дна.

От притяжения земного отторгаясь,

С тобой срываюсь в бездну между скал.

Этой ночью разлад с собой...

Из тарелки проли́ли свет...

Преступление - под луной,

Почему тебя больше нет...

Встречаться тайно - эдакая смелость,

Визит так краток - он почти заочный,

Как выстрел в небо гулкий одиночный...

Венчает перелётных отлетелость...

А за двором не чищены тропинки -

Лопата их касалась лишь во вторник.

Боюсь, что расхворался старый дворник...

И яблоки делю на половинки...

Всенощно вновь и вновь брожу по дому,

Заканчивая путь у секретера.

Являться тайно - странная манера...

Но он, увы, не может по-иному...

Когда мой скитальческий путь

Замрёт в статуэтке фарфоровой,

Оставьте тепла хоть чуть-чуть

На ложке вон той - мельхиоровой.

Её покупала не зря,

Однажды, на кромке "блошиного" -

Прода́л мне старик, не дуря,

Несчётно пера дал гусиного...

Чернильницу в руку, а сам

Так важно побрёл, подбоченившись.

Кричала: "Гроши как же? Вам!",

"Пиши! Только не обесценившись!".

Теперь всё ищу средь людей

Торговца того седовласого.

Кромкой хрустальной на свадебных платьях

Льдинки застыли на станах берёз.

Нынче мороз всюду числится в сватьях -

По-королевски украшенный плёс.

Лапы еловые, словно в футляре -

Жемчуг нежнейший блестит в вензелях.

Дремлют, напыжившись словно бояре,

Птицы на клёна провисших ветвях.

Замерло всё в ожидании чуда,

С утром мы зябнем в обнимку теперь.

Смотрим на пруд - красота изумруда!

Ждёт злую вьюгу линяющий зверь...

На измятой, разорванной скатерти

Где следы канделябра видны,

Я устрою подобие паперти...

Виноватая, да без вины...

И в сорочке стою. Первозданная,

На потеху растущей луне.

Что стоишь - ведь вечеря незванная?

Лишь такая отныне по мне.

Из углов пусть шипят скверны лютые -

Зубоскальте, смешите меня -

Ешьте, пейте, друзья пресловутые,

Не снести вам пришествие дня.

Возликуйте ошмёткам на скатерти,

Да щедрее, да не по рублю...

Первый мороз и души оголённость,

В сумраке утра шатает слегка.

Парообразная сплошь задымлённость,

Греет надеждами руку рука.

Чистота. Ломая первый лёд,

На травинках тоненьких и спящих,

Нет особых планов наперёд -

Думаю о людях настоящих.

Не о тех, кто пишет через раз,

В праздном ожидании ответа.

Так же не о тех, кто напоказ

Строит из себя "апологета"

Не о тех, кто жадно пьёт вино,

Лжебеду лелея как причину.

Лица, позабытые давно,

Без меня играйте годовщину.

Не о тех, кто охает без чувств,

Равнодушно в чай бросая сахар.