Путешествие в прошлое 14

- Давай лучше попробуем расшифровать документы, - предложила Алёна, желая уйти от разговора о бароне.

- Давай, - без особого энтузиазма согласился Никита.

Они разложили свинцовые таблички на столе. Вначале Алёна пыталась прочесть их по отдельности, но получалась какая-то ерунда.

Никита, разглядывая карту - пластину меньшего размера, чем письмо и треугольной формы, в отличие от вытянутых прямоугольников послания, тоже ничего не мог понять.

- А правда, что герб Рюрика — пикирующий вниз орёл и нынешний трезубец Украины — его стилизованное изображение? - спросил Никита у сестры.

- Во-первых, не орёл, а сокол. А во-вторых — это выдумки.

- Почему?

Вполне допускаю, что сокол мог быть эмблемой Рюрика, однако на монетах и печатях князей в виде трезубцев и двузубцев изображен точно не сокол. Видишь ли, трезубцы или двузубцы были личными знаками Рюриковичей и имели свои отличия. Рюрик использовал двузубец, который походил на перевёрнутую букву «П», а вот сокола в ней, даже при большом желании, не углядеть. Смотри,- Алёна разложила свинцовые пластины в виде двузубца. Никита, сам не зная почему, приложил к основанию фигуры карту.

- Более престижным знаком, подчеркивающим принадлежность к старшей ветви рода, считался знак с двумя зубьями. Князь Владимир пользовался трезубцем, как младший, а вот его братья Ярополк и Олег использовали двузубцы.

Такой же двузубец использовал и сын Ярополка. Святополк Ярополчич имел двузубец с крестом на одном зубе. Любопытно, что все дети Владимира имели своими знаками трезубцы. Ведь они из младшей линии. Для отличия от знака Владимира его потомки вынуждены были добавлять к трезубцу шарики, крестики, отростки в различных сочетаниях. Так сын князя Владимира Ярослав добавил кружок к центральной ножке трезубца.

В тех эмблемах, где изображён трезубец, можно при большом желании представить схематическое изображение сокола. Правда, там то крест вместо одного «крыла», то «крылья» неравной длины, поэтому очень сомнительно подобное предположение. Зачем тогда на трпецевидной серебряной тамге(подвеске), найденной при раскопках в Ладоге, понадобилось изображать с одной стороны — двузубец, а с другой — голову сокола?

Никита, слушая сестру, вдруг замер — его осенила мысль.

- Двузубец! Вот как надо было читать текст на пластинах. Попробуй прочти.

- Алёна тоже загорелась его идеей. И стала читать послание из прошлого.

Смысл оказался совсем иной.

Близнецы переглянулись. Что же делать? Такого они не ожидали.

- Мы должны сами отыскать захоронение, чтобы убедиться - правда это, или ложь, - высказала общую мысль Алёна.

- Но Лавровы с нас глаз не спускают!- с досадой возразил Никита. - Следят за каждым нашим шагом. У них и здесь свои уши. Соглядатаи докладывают им.

-Значит, остаётся единственный выход - уехать, чтобы в тайне вернуться и начать поискки. Скажешь, что нужда помощь специалиста по шифрам. Сомневаюсь, что в Пскове он есть. Придётся ехать в Санкт-Петербург.

- Лавровы нас не отпустят. Сами разыщут и привезут.

- Предоставь это мне. Я попрошу помощи у барона. Надеюсь, он не откажет.

- Ты хочешь ему всё рассказать?

- Вовсе нет. Секреты раскрывать не станем.

Через два дня близнецы получили официальное приглашение.

Вечером того же дня в зале дворянского собрания был дан бал.

Это долгожданное событие для местных дворян — место отдыха и разговоров.

Господин Лавриновский сопровождал их. Ну хоть поехали туда не под конвоем Лавровых. Парижский бальный туалет пришёлся кстати, как и фрачный костюм для Никиты.

Их встретил великолепный зал, окруженный колоннами. Зал освещался множеством свечей в хрустальных люстрах и стенных подсвечниках. В середине зала танцевали. В нарядных платьях, словно разноцветные мотыльки. кружились дамы, а их партнёры в чёрных фраках смотрелись строго и элегантно.
Музыканты разместились в амфитеатре.

Алёну уже просветили, что бал открывает полонез, второй танец на балу вальс, затем мазурка, а завершал бал котильон. Очень пригодилось, что она в своё время занималась бальными танцами.

Полонез, к вящему неудовольствию Павла Лаврова, который после её появления на балу, приклеился к ней, она отдала барону.

- О чём вы хотите со мной поговорить? - спросил Дмитрий Михайлович своим бархатным баритоном.

- Почему вы сделали подобный вывод? - поинтересовалась Алёна, подняв на него свои большие, по-кошачьи зелёные глаза.

- Полонез ещё называют «ходячий разговор». Вы последнее время избегали моего общества. Поэтому смею полагать и надеяться предложить свои услуги. Так чего вы желаете?

- Окажите такую любезность — представьте меня императору.

- Вы необычная барышня. Мне по душе, что вы без экивоков, сразу переходите к делу.

Но не переоцениваете ли мои возможности?

- Я в меру проницательна и наблюдательна, вы птица высокого полёта. Так могу я рассчитывать на вашу помощь?

- Сделаю всё, на что способен.

Потом Алёна танцевала с другими кавалерами. Читая романы Джейн Остин, уяснила, что нельзя танцевать больше двух танцев с одним и тем же партнёром.

Вальсировала она с гусарским ротмистром Прутченко, потом с графом Ростовцевым.

С бароном пересеклась лишь перед ужином.

Около девяти часов вечера последовало приглашение к столу. Персики и ананасы, шампанское и сухое вино.

«Ешь ананасы, рябчиков жуй.

Час твой последний приходит буржуй», - невольно вспомнила Маяковского и усмехнулась про себя.

Потом подали чай.

Что удивило, так это чашки. Одни были обычными, а другие имели странную форму.

- Это - чашка для усов со специальным уступом-площадкой наверху, чтобы укладывать пышные усы и спокойно пить горячий чай. Новинка! Изобрёл её англичанин Адамс, - пояснил барон, который оказался её соседом по столу.

Алёна не успела ничего сказать, почувствовав чей-то пристальный взгляд.

Она взглянула в ту сторону и увидела как на неё смотрит Павел Лавров. В глазах его тревога и… ревность?