16. Незваные гости. Эпилог

Происходящее напоминало нелепый сон - громадная фигура чудовища в сердце разрушенного города, улицы, залитые кровью, перевернутые дымящиеся автомобили. И тринадцать зловещих фигур, окруживших монстра с ядовито-синей кожей. Альберт невольно отметил цепким взглядом, что темных клубков внутри чудовища тоже тринадцать. Один его собственный и двенадцать сожранных собратьев. Неудивительно, что даже демоны сочли такое обжорство проблемой!

Толстяк метался в замкнутом круге, всюду натыкаясь на невидимую преграду и оглушительно ревел от обиды и ярости. Жирные телеса колыхались студнем - то и дело, на разных его частях открывались все новые пасти, полные острых зубов. Демоны не сходили с места ни на шаг - вытянув вперед руки, они без труда удерживали незримый барьер. По воздуху плыл леденящий кровь шепоток, древний напев заклинаний завораживал, погружал сознание в смертельно опасный сон. Альбатрос то и дело тряс головой, не давая себе уснуть и отвешивал тычки клюющему носом Илюхе. Чтобы слегка отвлечься, он разглядывал демонов. Кого-то из них он знал по картинкам старинных летописей, о других рассказывали в свое время наставники. Большеголовый крылатый карлик с крошечным тельцем и обезьяньим личиком - Гаа`Ракши, пожиратель нерожденных младенцев. Мужчина в набедренной повязке с головой шакала - Сиавло, собиратель мертвых душ. С него в свое время писали образы египетского Анубиса и многих других Темных богов. Других демонов Алик видел в первый и, как он надеялся, в последний раз.

Рев пойманного толстяка мало-помалу стихал. Колышущаяся туша металась все медленнее, неохотнее. Скоро Жирдяй грузно осел на землю, содрогнувшуюся под его телом. Многочисленные пасти неохотно открывались, выпуская наружу клубы черного дыма. Сгустки медленно поднимались вверх и таяли в воздухе.

Демон в белой маске отделился от круга и приблизился к монстру. Тот повернул массивную голову и глухо заворчал. Рука в серой перчатке ласково погладила его по лбу, провела по макушке, заставляя вращающийся алый глаз закрыться.

- Хороший мальчик, - прошелестел демон в маске, извлекая из рукава крошечную бутылочку.

Спустя минуту, он наклонился, чтобы поднять с земли нечто небольшое и увесистое. Затем повернул голову и на миг встретился глазами с Гордеичем.

"Те ` Ин Гва Рт ТаХ?" - вопрос, заданный на древнем наречии, прозвучал, точно заклинание.

Тот еле заметно кивнул.

Демоны исчезли незаметно, просто растворившись в воздухе. Альбатрос подождал, пока Гордеич переборет очередной приступ кашля и поинтересовался:

- Что он у тебя спросил только что? Даже с курсов языка такое не помню!

- Спросил: "Уговор в силе?" - с горькой усмешкой перевел Гордеич. - Язык слишком древний - у нас его мало кто помнит... так что, жизнь продолжается, Алик!

- И где гарантия, что все не начнется по-новой? - доктор мрачно обвел взглядом то, что осталось от города. - Один раз они уже нарушили слово - что помешает им явиться сюда опять?

- А мы на что? - Гордеич невесело усмехнулся. - Явятся - будем гнать их в три шеи! В конце-концов, кто, если не мы?

О том, что будет с "Крестом", когда не станет его, он старался не думать. Последний крещеный Светом... вряд ли теперь стоит рассчитывать на подобную милость со стороны светлой братии. Оставалось только надеяться на слово, данное Темными. И ждать.

- Пусть только сунутся - выдворим пинками! - ухмыльнулся один из крестоносцев, ушастый крепыш Женька. Альбатрос хлопнул его по плечу:

- Твои бы животворящие "пинки" полчасика раньше, когда Жирный тут топтался! И демонов бы звать не пришлось!

Ребята хрипло засмеялись, выпуская накопившиеся эмоции.

Илья подошел к Гордеичу и молча отдал ему оплавленный металлический круг - все, что осталось от Сильвии. Тот молча взял его, приложил к щеке.

- Не мучилась хоть? - спросил он через минуту. Все знали, Сильвию Гордеич обучал лично. Не имея ни семьи, ни детей, часто называл дочкой. И сам практически заменил девочке, давно потерявшей близких, родного отца.

- Не успела, - твердо ответил Альбатрос. - Погибла сражаясь, ты можешь ею гордиться.

"А ведь я верил, что однажды она заменит меня... и может, даже получит крещение Светом. Видно, тянуть мне этот крест одному. Что же ты не убереглась, доченька?"

Гордеич молча сжал в ладони оберег, и показалось, что не металл держит - теплую девичью руку.

Месяц спустя...

Илья медленно шел по залитому солнцем городу, вдыхая запахи осени. Сладковатый - палой листвы, горький - дыма от костра, и томно-прощальный - уходящего лета. Мимо, едва не сбив с ног, пробежали мальчик с девочкой, сжимая в руках яркие пластмассовые пистолетики. За ними с возмущенным лаем несся рыжий пекинес.

"А ведь ничего этого могло не быть..."

Илья вспомнил развороченный асфальт, разгуливающих по городу чудовищ, остекленевшие глаза мальчика с вывалившимися внутренностями, скорчившегося в луже крови. И последний, виноватый взгляд Сильвии, перед тем, как она ушла к Свету навечно.

- Мы справились... Силь, мы это сделали, все вместе... - невысказанные слова щекотали губы, но глаза оставались сухими. Вряд ли теперь ему когда-то захочется плакать. Как и закрашивать пробивающуюся возле виска седину.

Демоны сдержали обещание и ушли. Надолго ли? Как знать.

Но город, пострадавший от "землетрясения" удалось восстановить удивительно быстро - видимо, без помощи извне тут не обошлось. Люди, проснувшиеся на следующий день, уже не помнили ничего. Вот и хорошо - ни к чему им это помнить. И знать, какой ценой оплачено все вокруг - звонкий детский смех, скрип качелей, умывающаяся на крыльце магазина пушистая белая кошка.

Жизнь будет продолжаться...

***

Что может быть страшнее отцовского гнева, гибели от светового импульса, или перспективы быть съеденным своей же прожорливой родней? Только встреча с Верховными демонами - элита, чистейшая кровь, Тьма их побери...

Они сидели за широким столом, пили вино из украшенных камнями золотых кубков и не обращали на нас ни малейшего внимания, беседуя о своем. За моей спиной испуганно сопел Воччи - если бы не мрачный Отец, идущий за нами, он точно бы дал деру. Я уже попытался один раз сбежать, когда мир людей остался позади, но пребольно получил по загривку плетью. Сестрица вела себя намного спокойнее - ее невозмутимости я даже аплодировал, мысленно, разумеется.

Я кожей чуял исходящую от Отца досаду и злость. Еще бы - нехило он влетел, выражаясь человеческим языком. Нарушение какого-то там договора, частных границ и прочего... насколько я успел услышать и подслушать - от него требовали отдать весь оставшийся питомник в более надежные руки. А что тогда будет с нами?

Теперь нас ждал суд совета Верховных. Красавцы, как на подбор - многие выглядели совсем юными, хотя, наверняка видели мир еще до рождения Света. Прощупать их мысли не стоило даже и пытаться. А мои для них как на ладони, скорее всего! Несправедливо выходит...

Мне показалось, или один из Верховных еле заметно хмыкнул и покосился в мою сторону. Пришлось начать усиленно любоваться обстановкой - роскошный зал с высоченным потолком, массивные каменные колонны с причудливой резьбой, старинные гобелены на стенах. Статуи из золота, черного камня и прозрачного материала, наминающего радужный хрусталь. Красота да и только!

Недалеко от нас я заметил Ветряную - высокую статную женщину с роскошными волосами. На ее руках дрожала от страха маленькая Желанная. Отец то и дело бросал в ее сторону убийственные взгляды, но близко не подходил. Ветряная презрительно скалилась ему в ответ, прижимая к себе дочку.

Наконец, Верховные соизволили обратить на нас свое драгоценное внимание, и тогда я горько пожалел, что тот усатый человечишка не пристрелил меня сразу. Гнев чистокровного Темного трудно описать словами. Он обрушивался сверху, давил, захлестывал волнами, выворачивая наизнанку сознание, заставляя чувствовать себя ничтожной песчинкой. Как оказалось, демоны тоже могут испытывать боль, даже малость несравнимую с человеческой.

Казалось, это безумие длится вечность, хотя прошла от силы минута - две. Верховные продолжали неспешно смаковать вино, будто ничего не случилось - большая часть из них на нас даже не смотрела. Терзало стойкое ощущение, что мой бедный мозг размазан по черным каменным плитам пола и его придется соскребать оттуда еще долго. Не сразу дошло, что один из элиты что-то выговаривает Отцу шипящим, как снежная поземка, холодным голосом:

- Забирай свое отродье. И если такое повторится еще раз...

Он был ослепительно красив - юноша с белыми, как чистейший снег волосами и глазами цвета плавленого серебра. Смотреть на него было по-настоящему страшно. Кожей ощущалась исходящая от красавца ледяная злоба. Он хотел, чтобы мы поскорее исчезли навсегда.

Так и случится - нас отдадут Отцу, и все, что останется - обрывки воспоминаний о другой, свободной и яркой жизни. Со временем исчезнут и они... будет только теплая желтая пыль, сладкое молоко и куча старых сломанных игрушек на полу. А прошлое превратится в забытый прекрасный сон. Для этого стоило пройти весь долгий путь?

Я поднял глаза и осторожно покосился на сидящего рядом с беловолосым злыднем мужчину. Он был непохож на других - в бездонно-черных, как ночь, глазах не отражалось злости. Только скука от происходящего, и пожалуй, чуть-чуть любопытства. Мелькнула мысль, что он не против уйти отсюда побыстрее, только этикет не позволяет. Вот бы и меня с собой прихватил...

Стоп... в голове медленно обрисовалась смутная идея. Или чья-то незаметная подсказка? Древний обычай, уже почти забытый даже здесь, среди элиты. Когда-то, демоны тоже вели сражения с подобными себе и было это не так редко. В то время, если у кого-то возникало желание примкнуть к свите избранного Верховного, достаточно было сложить оружие к его ногам и принести клятву верности. Но у меня нет при себе оружия...

Воччи тяжело сопел сзади, пытаясь спрятаться за мою спину от гневного взгляда Отца. Ему тоже суждено вернуться в комнаты, стать малышом, которого вечно обижают старшие братья. В мощной лапе он до сих пор сжимал блестящую стекляшку - я так и не смог заставить его выбросить эту дрянь, явно краденную у кого-то из тех, со стеклянными глазами. Стоп...

- Воччи, дай ее сюда, - я незаметно пнул братца в колено и выдернул у него игрушку. Едва зажившую ладонь обожгло нестерпимым жаром. И как этот обормот таскает ее столько времени? Видимо, шкура у него куда толще моей!

Отец шагнул к нам, явно намереваясь увести за собой. Элита почти не смотрела в нашу сторону - решение было принято, шишки розданы и точки расставлены. Или еще нет?

Не знаю, как решился на это под изумленными взглядами Верховных. Просто шагнул вперед и опустился на колени перед "моим" старшим. Стараясь не обращать внимания на боль в почерневшей ладони, сложил блестящую игрушку к его ногам. Надеюсь, не ошибся, и эта пакость, едва не оставившая меня без руки и правда является хотя бы подобием оружия.

- Ин` Та Скра, Ши... - по счастью, Черное Озеро успешно восполнило мои пробелы в знании старинного языка, и заодно обычаев. - Те` Гва, Ран...

Клятва верности, после которой нет шанса вернуться к прошлому. Навсегда привязывающая к тому, перед кем склонил колено. Я не увидел - ощутил, как брат с сестрой повторили мой жест не задумываясь. Просто доверились мне.

Теперь дело оставалось за нашим Верховным. Элита ждала - беловолосый зашипел было, но быстро заткнулся. Похоже, рангом он стоял чуть ниже "моего" старшего.

Изящная рука легла мне на голову, снисходительно потрепала по волосам. Я, не глядя, ощутил Его улыбку.

- Те` Сан Скра, Ин... - ушам не верилось - он и правда, нас принял! И больше не придется возвращаться к Отцу. Слава Тьме!

Осмелившись поднять взгляд, я увидел, что он и правда улыбается. И вертит в изящных белых пальцах мой подарок.

Собрание было окончено. Выходя из зала, я заметил злобный взгляд беловолосого. От него нужно будет держаться подальше.

И от Отца, который теперь держался на расстоянии - ведь мы, трое, ему больше не принадлежали.

С этого момента, наша троица на законных основаниях пополнила легионы Ада.

Изредка я приходил в камеру, где отдельно ото всех теперь держали маленького злого Жирайку. Отбирал у него бутылочки с едой, сладости и куски мяса под яростное рычание и визг. Разумеется, исключительно из благих побуждений! Вдруг переест и опять вырастет!

В соседней с ним комнате тосковала тщательно запертая дочь Ветряной, Желанная, некогда давшая нам нежданную свободу. Впрочем, скучала маленькая пакостница недолго - однажды, я отметил, что сдерживающая печать на двери ее комнаты становится все бледнее. Решил никому ничего не говорить - долг платежом красен!

С Отцом я избегал встреч еще очень долго. Хотя понимал - разговора по душам нам с ним не избежать.

Но это уже совсем другая история...