Про людей и ангелов

Мотыга легко вошла в мягкую землю, обнажив чёрный пласт плодородной почвы и дождевой червяк, растревоженный ярким солнечным светом, попытался поскорее скрыться в спасительном мраке. Адам, вытерев пот со лба, посмотрел на прояснившееся небо.

Холодный ветер, гнавший тяжёлые серые тучи со стороны моря, вчера столкнулся с тёплым дыханием юга, пришедшим из-за дальних холмов. Битва, продолжавшаяся всю ночь, закончилась и теперь земля грелась, радуясь ласковым лучам солнца. Оглушительный птичий гомон провозглашал безоговорочную победу весны.

Работа была простой, но Адаму не нравился запах сырой земли. Он всегда с удивлением наблюдал, как Ева жадно вдыхала после дождя влажный воздух и уверяла, что мокрая земля пахнет жизнью. Адам не спорил. Стоит ли принимать всерьёз странное поведение поглупевшей неуклюжей женщины, вынашивающей очередного ребёнка?

Адам был уверен, что именно такой тошнотворный запах перегноя имеет смерть. Неотвратимая, неизбежная, пугающая она теперь всегда маячила где-то поблизости. Гибель таилась в оскале хищника и в языках дикого пламени, в мутных бурлящих потоках реки и даже в обычном камне под которым притаилась змея. Страх неустанно шёл по пятам, не отставая ни на шаг. Человек хорошо помнил тот день, когда по-настоящему осознал, что стал смертен. Тогда ему чудом посчастливилось избежать убийственного удара разъярённого вепря.

Адам сидел у реки, смывал кровь, сочившуюся из раны и множество вопросов рождалось в его душе. Человек с недоумением посмотрел на равнодушное осеннее небо, затянутое серыми тучами. Боль смешалась с обидой и вырвалась коротким: "За что, Господи?"

Вечером прилетел Гавриил. Ангел утешал, говорил, что не стоит отчаиваться. Создатель позаботится о человеке. Адаму хотелось верить, но безраздельный страх заполз в душу и больше не отпускал.

Жизнь есть смерть. Смерть есть жизнь. Круг замкнулся. Он понял это, когда Ева впервые рожала. Слушая истошные крики, глядя на мокрые волосы, прилипшие к обезображенному мучениями лицу жены, на голову ребёнка, разрывающую обессиленное страданием женское тело, он мог лишь беспомощно наблюдать и ему мерещилась перепачканная кровью морда льва, с наслаждением вгрызающаяся в тёплую плоть молодой антилопы.

Его стошнило прямо у ног роженицы.

Ужас, как и счастье не длятся бесконечно. Кровь смылась, младенец мирно спал, причмокивая во сне. Ева стала прежней: с ямочками на щеках и ласковой улыбкой. Она пела ребёнку колыбельную. Адам слушал, задумчиво глядя на языки костра, пляшущие среди поленьев и чувствовал, что страх отступает. Всего на несколько шагов, но этого было достаточно, чтобы в ту ночь уснуть спокойно.

Тень большой птицы мелькнула в облаках и человек, чувствуя необъяснимую тревогу в сердце, стал следить за приближающимся чернокрылым существом. Когда женские ноги коснулись земли, мотыга выскользнула из рук Адама и упала, разрубив дождевого червяка пополам. Гостья направилась к мужчине, в гневе размахивая руками. Щёки её пылали, а злоба исказил прекрасные черты.

- Твоя Ева - лгунья, лицемерка, обманщица! Скажи ей, чтобы она перестала сочинять небылицы. Она не смеет говорить, что у меня острые клыки и по ночам я пью кровь младенцев! - женщина капризно топнула, угодив ногой в перекопанную землю.

Гостья брезгливо стряхнула налипшую грязь и с вызовом посмотрела на замершего в изумлении Адама.

- Лилит, у тебя появились крылья?! - мужчина наконец вышел из оцепенения.

Гостья посмотрела на Адама, словно только сейчас заметила. Взгляд её смягчился. Она осталась довольна произведённым эффектом.

- Подарок, - Лилит, кокетливо повела плечами.

Женщина расправила крылья, демонстрируя переливающееся на солнце чёрное оперение. Заметив в глазах Адама восхищение, она немедленно забыла о причине собственного недовольства и с любопытством посмотрела на взрыхлённый клочок почвы. На женском лице выразилось удивление.

- Чем ты занимаешься? Почему ковыряешь землю? Вы едите насекомых? Как кроты? Это вкусно? - вопросы посыпались без остановки.

Лилит брезгливо поджала губы, заметив жирную белую личинку.

- Это Ева придумала. Если весной положить в тёплую землю зерно, то осенью... - начал Адам.

Услышав ненавистное имя, Лилит вновь нахмурилась.

- Твоя женщина глупа. Неужели она может придумать хоть что-то толковое? У неё фантазии не больше, чем у палки. Наверное ты слышал последнюю сказку: у Люцифера, оказывается, рога и длинный хвост, - Лилит презрительно рассмеялась. - думаю, в этот раз на скудное воображение "Созданной из ребра" подействовала встреча с диким буйволом.

- Но выдумки Евы помогают нам пережить долгую зиму, - попытался заступиться за жену Адам и поправил сползшую с плеча баранью шкуру.

- Зачем ты укрыл своё тело мёртвым животным? Это мерзко! Ты выглядишь как... - Лилит не смогла подобрать подходящее слово и досадливо поморщилась.

- Здесь порой бывает очень холодно, - оправдываясь, пробормотал Адам.

- Холодно? - Л расправила крылья. - Хо-лод-но. Хо-лод-но. Хо-лод-но, - пропела она, прислушиваясь к звучанию слова.

Женщина подпрыгнула и закружилась в воздухе. Её смех полился на землю серебряным водопадом. Адам стоял, задрав голову, слушал прекрасный, почти стёршийся из памяти голос Лилит и не замечал, что улыбается. Она смеялась так легко, что казалось может веселиться бесконечно. Адам знал: если это произойдёт, то он останется и будет слушать до тех пор, пока Создатель не лишит его слуха.

Лилит осталась такой же волнительно прекрасной, как и в тот день, когда Адам впервые увидел незнакомку, спящую в тени цветущей яблони. Все нескончаемо долгие дни, которые он проводил с первой женщиной, это дерево не переставало цвести. Только когда в саду появилась Ева, лепестки опали, а на ветвях появились первые завязи плодов. Это было совсем недавно или бесконечно давно, а может и вовсе приснилось?

Сейчас жемчужно-белое тело Лилит, светившееся в лучах солнца, казалось нежнее лепестков. Адам забыл, какой восхитительной может быть женская кожа. Тело Евы, опалённое солнцем, иссушенное ветрами, измождённое тяжёлой работой, давно стало грубым. Адам иногда приносил жене цветы, чтобы напомнить о том времени, когда она была подобна распускающемуся бутону белой розы и Ева всегда искренне радовалась неожиданному подношению, словно несколько сорванных маргариток могли вернуть утраченную красоту.

Наконец мелодичный смех стих. Лилит спустилась на землю и оказалась рядом с Адамом. Несколько мгновений она пристально рассматривала мужчину. Выражение женского лица оставалось для Адама загадкой. Ему почему-то стало неловко. Он, скрывая чувства, нахмурился и демонстративно сплюнул, а Лилит, словно что-то вспомнив, сделала шаг назад. Она с наслаждением вдохнула утреннюю прохладу.

- Какой приятный, чудесный аромат! Что это? - спросила женщина.

Адам повертел головой, резко втянул носом воздух и посмотрел в сторону землянки над которой поднимался дым.

- Наверное Ева варит яблоки с мёдом, - как можно равнодушнее ответил он.

- Невероятно! Теперь у вас столько яблок, сколько пожелаете! - не скрывая ехидной усмешки, воскликнула Лилит. - Неужели ты мечтал об этом? - добавила она тихо.

Её лицо оказалось совсем близко и Адам не смог отвести взгляд. Когда-то он забывал обо всём, стоило заглянуть в манящую бездну чёрных глаз, где бушевало необузданное пламя сладострастия.

К счастью, Яхве оказался мудр и милостив.

- Ты часто видишься с Ним? - выдохнул Адам, испугавшись собственного вопроса.

- Конечно. Со стариком всегда приятно поболтать, к тому же вишни в его саду по-прежнему самые вкусные. Нигде нет лучше. Ты ведь не забыл наш Эдем? - женщина откинула прядь волос с лица.

Перед глазами Адама мелькнул обрывок воспоминания: женские губы, испачканные густым алым соком и сладкие капли, стекающие по подбородку.

"Иди сюда. Не бойся", - мягко ударило в затылок, прошелестело и растворилось в прохладном утреннем воздухе.

Неуловимое, ускользающее, несбыточное. Адам тряхнул головой, спасаясь от наваждения.

- А ангелы? - спросил он резко, почти крикнул.

- О! Они так радуются, когда я навещаю их, - женщина провела ладонью по бедру.

- Неужели Люцифер не ревнует? - недоверие шевельнулось и паучьими лапками сжало душу Адама.

- Ты же не злишься, когда лучи солнца ласкают кожу Евы. Это почти то же самое, - Лилит подошла вплотную к Адаму и, касаясь губами мужского уха, прошептала: "Если Люцифер и ревнует, то только к тебе".

Слова, пробив броню, вонзились ядовитыми жалами и стало нестерпимо больно. Призрачное самообладание и хладнокровие унесло резким порывом ветра.

- Ты любила меня когда-нибудь? - ветер приглушил сорвавшиеся с губ слова.

Адам повернул голову, стараясь коснуться щекой мягких благоухающих волос.

- Какой же ты глупый! Я и сейчас люблю, - Лилит весело рассмеялась и положила руку на мужское плечо.

Сделав несколько шагов, она оказалась позади Адама. Тёплое дыхание приятно защекотало мужскую спину.

- Ты странно пахнешь. Соль и кедр, огонь и жестокость, полынь и пряная трава. Мне это почему-то нравится, - шёпот, похожий на заклинание, заставил вскипеть человеческую кровь.

Адам понял, что ещё немного и он собственноручно разрушит хрупкое равновесие, ставшее привычным, обыденным, то чему покорился и принял как данность. Загнанная глубоко внутрь всепоглощающая тоска по утраченному сейчас поднимется и бешеной волной смоет каменные стены смирения.

Внезапно звонкий детский смех прогнал морок.

Лилит оглянулась. У реки, возле большой ивы, поваленной ветром, играли два мальчика. Один из них бил палкой по воде и восторженно хохотал, другой поводил худыми плечами, когда до него долетали холодные капли. Малыш сосредоточенно мастерил что-то из коры. Наконец мальчик опустил свою поделку в воду. Братья одновременно радостно закричали и побежали вдоль берега, стараясь догнать игрушку, уносимую речным потоком.

- Какие хорошенькие! - Лилит восторженно прижала руки к груди. - И, кажется, Авель не безнадёжен, - задумчиво произнесла она.

- Детей не трогай, - неожиданно грубо сказал Адам, перегородив женщине дорогу. Он непроизвольно сжал кулаки и лицо его стало суровым.

Лилит отшатнулась, взглянув на собеседника с изумлением. Губы её дрогнули. Она отгородилась от Адама чёрной завесой крыльев.

Сердце пропустило несколько ударов. Человек почувствовал, как течение времени замедляется и вязкими каплями стекает в бесконечность.

- Я родила бы тебе девочку. В её голубых глазках светились бы лазурь неба, а волосы малышки были бы нежны и светлы, подобно лучам весеннего солнца, - раздался грустный голос.

Как она узнала? Это было запретное, тайное, спрятанное от самого себя желание. Прижать к груди ребёнка, похожего на Лилит. Адам не заметил, как впился ногтями в ладонь.

Когда женщина обернулась, мужчина понял, что больше не интересен ей. Он превратился в частичку скучного унылого пейзажа. Серая точка, песчинка, пыль, прах. Стоит подуть ветру и Адам исчезнет. Тоска вновь стала царапать изнутри, не находя выхода.

Неожиданно человеку показалось, что раскалённая волна прошла по позвоночнику. Боль железными когтями сдавила шею. Стало трудно дышать. На лицо Лилит упала тень и она ласково посмотрела на кого-то поверх плеча Адама. Человек не посмел оглянуться, потому что догадался, кто стоит у него за спиной.

- Мне пора. У вас здесь действительно прохладно, - равнодушно сказала Лилит и легко взмахнула крыльями.

Адам отвернулся, перевёл дыхание, а затем подобрал мотыгу и яростно ударил по земле. В тот день он больше не поднимал глаза к небу.

В вечерних сумерках сладкий запах цветов стал угасать. Свежескошенная трава щекотала шею, но Авель, не замечая ничего, смотрел на тонкую алую линию заката. Огненный шар исчезал, отдавая землю во власть порождениям ночи. Лёгкий шорох заставил юношу насторожиться. Он приподнял голову, прислушался.

- Так и знал, что ты прячешься здесь, - раздалось совсем близко и юноша облегчённо выдохнул.

Когда Каин резво взобрался на охапку травы и сел рядом, Авель, перекусив стебель душицы, вопросительно посмотрел на него.

- Ты не пришёл обедать. Мама волновалась, - Каин достал из-за пазухи лепёшку и протянул брату.

- Мне не хотелось есть, - Авель с жадностью откусил хлеб.

- Ты какой-то странный в последнее время, - Каин лёг рядом и, закинув руки за голову, посмотрел на вечернее небо.

Авель ничего не ответил. Братья замолчали, наблюдая, как вспыхивают на небосклоне первые звёздные светлячки. Казалось, что ночь протягивает ладони, стремясь обнять Землю.

- Ты видел когда-нибудь ангелов? - помолчав, спросил Авель и провёл пальцем воображаемую линию от одной звезды к другой.

- Нет, но мама рассказывала, что встреча с ними приносит ни с чем не сравнимую радость.

- Думаешь они похожи на отца или на мать? - понизив голос спросил Авель.

- Ангелы похожи на ангелов, - пожал плечами Каин. - их одеяние соткано из солнечного света, а лица посланников чисты и прекрасны.

Авель покачал головой, словно не соглашаясь с мнением брата.

- Вчера мне приснился ангел. У него были чёрные крылья, гладкая белая кожа, длинные волосы. Она была прекрасна... - Авель спохватился. - Ангел поцеловал меня в губы и благословил.

- Умора! Ангел? Забыл, кто вчера вечером ел дикий мёд? Я видел, как овца облизывала твоё лицо, пока ты спал, - Каин захохотал. - У этого ангела чёрная морда, четыре ноги, к тому же он весь покрыт шерстью.

Щёки Авеля обжёг румянец. Он обиженно засопел и отвернулся.

Тишину летней ночи растревожил пронзительный крик птицы. Каину показалось, что внезапно стало холодно. Он поворочался, зарываясь глубже в траву. На душе стало тревожно, словно совсем близко бродит невидимый опасный зверь.

Назойливое жужжание комара отвлекло юношу от неприятных мыслей.

Он решил попросить прощения, но не смог подобрать нужные слова, поэтому тоже повернулся к брату спиной.

"Утром всё станет, как прежде", - подумал Каин и закрыл глаза.

Тропа, извиваясь и петляя между огромных валунов, покрытых мхом, вела вверх. Ветви величественных деревьев закрывали землю от палящих лучей солнца. Каин остановился и прислушался. Шум воды стал отчётливо слышен. Значит водопад и озеро под ним совсем близко. Место, хранившее прохладу даже в самые знойные дни, было тайным уголком, где братья проводили время, спасаясь от палящих лучей светила.

Сегодня Авель вновь исчез, не сказав родителям ни слова, поэтому Ева послала старшего сына разыскать брата.

Подойдя ближе к водопаду, юноша услышал шумный всплеск воды. Он спрятался за камнями и усмехнулся. Сейчас зазнайка получит по заслугам. Каин умел копировать голоса животных и птиц. Он решил, что рычание бурого медведя здорово напугает брата. Каин вдохнул побольше воздуха в грудь и выглянул из своего убежища. То, что он увидел, повергло юношу в такое замешательство, что он забыл выдохнуть. Рядом с Авелем сидел ангел. Он был точь-в-точь таким, как рассказывал брат. Чернокрылый посланник был без сияющих одежд и показался юноше совершенным. Ничего более волнительного Каин в своей жизни не видел.

Авель что-то взволнованно говорил, а восхитительное существо задумчиво слушало, играя с озёрной водой. На губах посланника играла нежная улыбка. Каин удивился тому, как у него бешено застучало сердце и перехватило дыхание, стоило Авелю поправить упавшие на лицо ангела волосы.

Неожиданно прекрасное создание приложило указательный палец к губам собеседника, заставив замолчать. Посланник взял в руки тростинку и показал юноше на вырезанные сбоку отверстия. Авель внимательно оглядел подношение и, приложив его к губам, дунул со всей силы. Звук получился резкий, громкий, пронзительный. Ангел закрыл уши, затряс головой, весело засмеялся.

Стоило посланнику прикоснутся к тростинке, как Каин услышал ни с чем не сравнимые волшебные звуки. Юноше показалось, что вихрь чувств захватил душу и закружил, поднимая к небесам. Неизведанные чувства овладели Каином. Хотелось одновременно плакать, ликовать, кричать...

Внезапно наступила тишина. Каин увидел, как ангел благословляет Авеля поцелуем. Юноша почувствовал в груди странное жжение. Он провёл рукой по телу, не замечая, что оставляет на коже кровавые царапины.

"Почему Бог забыл о нём? Всевышний прислал брату чудесного ангела, но это не справедливо! Каин старше, сильнее, достойнее и всегда приносит Создателю щедрые дары", - жжение в груди усилилось, превращаясь в невыносимую боль.

Руки заскользили по валуну, сдирая с каменной поверхности зеленоватый мох.

Адам сидел на траве, обхватив голову руками. Что угодно, только бы не слушать, как Ева поёт сыну колыбельную. Адам хотел посадить мальчика на плот и отпустить в далёкое путешествие, но Ева кричала, плакала, умоляла. Говорила, что в дороге её ребёнка обидят дикие животные и птицы. Пришлось смириться.

Как женщине удавалось бороться с горем? Она смывая его слезами, словно топила глыбу льда. Это приносило Еве временное облегчение и она успокаивалась. Боль Адама была похожа на холодный тяжёлый камень, который вложили вовнутрь. Избавиться от него можно лишь вскрыв грудную клетку.

- Пойдём домой, - Ева опустила ладонь на плечо мужа.

Она вытерла слёзы и ещё раз оглянулась на холмик земли.

Подходя всё ближе к жилищу Адам чувствовал, как мысли женщины начинают занимать насущные проблемы.

- Загон для овец пора починить и не забыть покормить кур, а если не будет дождя, полить капусту... - устало вздыхая, перечисляла Ева.

Адам соглашался, особо не прислушиваясь к тому, что говорит жена. Он, в который раз, мысленно спрашивал всемогущего Бога, как тот допустил величайшую несправедливость.

Внезапно женщина замолчала.

- Что это! - воскликнула она.

У входа в землянку стояла плетёная корзинка, украшенная цветами.

- Ты помнишь это растение? - дрогнувшим от волнения голосом, спросила Ева. - Здесь оно не растёт.

Беспокойство жены передалось Адаму и он молча кивнул. Когда они подошли ближе, Ева удивлённо вскрикнула. В корзине лежал младенец.

- Это подарок Господа, посланный с небес! - женщина немедленно подхватила ребёнка на руки. - Посмотри, глазки у малышки голубые, волосы светлее облаков, а носик совсем как у Авеля в детстве.

Женщина не заметила, как по щекам потекли слёзы.

- Он сжалился над нами, - прошептала Ева, подняв лицо к небу.

Она прижала младенца к груди и, приговаривая что-то нежное, вошла в землянку.

Адам остался один.

"Я родила бы тебе девочку..." - вспомнил он.

Человек наклонился, достал со дна корзины тростинку с аккуратно вырезанными дырочками, внимательно осмотрел неизвестную вещь и вошёл в дом вслед за женой.