Номер 29

Гости почти собрались, за столом слышались обрывки дежурных фраз, хозяева проверяли, все ли на месте и где чего не хватает. Все ждали именинницу. Говорили, что ей поправляют прическу, она скоро выйдет.

И она появилась, как всегда, приковав всеобщее внимание. Золотые кудри, яркие счастливые всегда улыбающиеся серые глаза, ямочки на щечках — это была та куколка, тот ангелочек, который неизменно всех умиляет только одним своим видом. Ее так долго ждали и любили все. Сегодня ей исполнялось четыре. Четыре года этот комочек счастья дарил всем окружающим повод собираться, любоваться, наслаждаться, глядеть и не наглядеться. Ее звали Лада. И в ней, действительно, было все ладно. Она без умолку хохотала, забиралась к отцу на колени, бегала вокруг дедов, когда они топали ногами : догоню- догоню. Мама ласково смотрела на нее, говоря, что она счастлива, что Господь подарил ей Ладушку. И Лада слышала это каждый день, впитывая каждой своей клеточкой любовь, ласку, заботу...саму жизнь впитывала. Во всех ее красках, проявлениях, фантазиях...

Рядом с именинницей незаметно сидела худенькая девочка лет одиннадцати-двенадцати. В простеньком сером платье, подчеркивавшем ее глубокие искренние синие глаза и своей простотой и ненавязчивой неброскостью оттеняя ее застенчивость.. Она внимательно осматривала стол, подмечала, кому какой прибор положить, где чего не достает, а где есть лишнее. Точным привычным беглым взглядом скользя по скатерти, она успевала искоса поглядывать на Ладу, смотря, чтобы та ненароком локотком не задела чего и не пролила на себя, чтобы могла достать любимые кушанья. Это была старшая сестра Лады — Лида.

Лиде было одиннадцать, и она всегда была взрослой. С детства слышала, что к ее рождению мама полностью не была готова, надо было окончить еще институт, но так уж вышло, что появилась Лида. То у одной бабушки ночевала, то у другой. Лида быстро научилась тихо спокойно сидеть, играя и не раздражая. Рано вставать, убирать свою кровать. Никому не мешать. Она не понимала, что такое : не была готова к рождению. Не осознавала ровно до того момента, пока у мамы не появилась Лада. Лиде было семь, но она как губка впитывала совсем не понятные для нее :" вот теперь я могу наслаждаться беременностью", " сейчас все по-другому, совсем другие ощущения". Что "по-другому" — Лида не понимала, но зато сразу уяснила, что она — теперь главная мамина опора и помощница, ведь она же такая умница, такая самостоятельная и взрослая, может помогать маме по дому, ведь маму надо теперь беречь. Разве Лида хотела быть самостоятельной? Она не знала, никогда не задумывалась над этим. Да ее никто и не спрашивал. Она просто взрослела.

Но окончательно поняла, что ее жизнь поменялась полностью, когда родилась Ладушка. Мама ее " взрослила" не специально, нет, но так уж получалось, что с появлением Лады Лида стала " опорой, единственной маминой помощницей", приобрела дополнительно, незаметно для себя, уйму обязанностей, что разучили ее играть, отобрали ее время на танцы, которые она любила больше всего на свете. Теперь после школы она должна была забирать Ладу из садика, потом вести домой и до прихода мамы и папы отвечала полностью за сестренку. Если в комнате было не прибрано — спрашивали с нее; потому что она — старшая, должна быть примером. Причем Лида четко помнила, что в свои четыре она самостоятельно убирала свои игрушки. Теперь она убирала и свои, и Лады. А ежели Лада не слушалась и Лида пыталась ей что-то объяснить, а та впадала в недовольство, скрещивая руки, надувая губки и убегая к папе с мамой, то неизменно из комнаты доносилось : " Лидия!". И Лида знала, что она зайдет, начнет объяснять, стоя перед мамой и папой, видя, как Лада уткнулась в папин живот, а ей непременно скажут, что она же старшая, почему не могла уступить, почему не могла отойти, проиграть, поступиться...Почему не могла...

Вот и теперь Лида сидела тихо и спокойно, выполняя "свои" обязанности. Вдумчиво, четко, правильно.
Краем уха слышала, как бабушка, умиляясь Ладой, сказала, что внучки такие разные. Надо же. Лида всегда была такая самостоятельная, взрослая, правильная. А Ладушка...ну чисто ангелочек. И хохочет, и играет, и губки так надувает...видели?
Слышала, но не обратила внимания на разговоры, потому что мама встала подавать горячее, значит, надо будет собрать тарелки из-под салатов и снести на кухню.

Лида часто ловила себя на мысли, что хотела быть младшей.
Почему? Потому что можно пачкаться, не убирать, просить и знать, что зайдет папа и сразу все разрешит.

Почему? Потому что можно было бы опять ходить на танцы. Потому что не надо на бегу делать уроки. Потому что можно было бы с утра бежать к маме с папой в кровать. Потому что хотелось просто почувствовать, что такое :" по-другому", что такое " наслаждаться", что такое...быть ребенком.

В свои одиннадцать Лида очень хотела быть маленькой. Хотела быть...не взрослой.

А сейчас, вставая со стула, она оправила Ладе платье, зная, что раз та потянулась наливать себе компот, то сейчас может пролить. А если прольет, то заплачет, ведь это — ее любимое платье. И тогда прибежит из кухни мама и спросит с Лиды. Спросит, почему не уследила, ведь была рядом, неужели трудно просто проследить за сестренкой, пока мама на кухне.


Оправила платье, посмотрела на Ладу, опустила глаза и вышла на кухню, не оглянувшись, потому что знала, что после ее ухода все скажут, какая она умница, но саму ее все равно никто не заметит.


А маме сейчас надо помочь вынести горячее. Гости ждут...