12. Сказки тетушки Мелиссы. Подарок феи (VII)

- Запаять замочек? – недоверчиво переспросил заспанный кузнец – принц сделал то, что собирался: вытащил его из постели.

- Запаять, и немедленно! – припечатал он. – Так, чтобы никто, никакая сила, не сумела его разомкнуть. Никогда! Перед вами – будущая королева, - прибавил он, видя, что кузнец – спросонок, видимо – никак не может сообразить, что от него требуется.

- Но как же так можно, - прогудел наконец тот. – Тяжело всю жизнь носить браслет на руке, не снимая!

- Вы не понимаете, - процедил сквозь зубы принц, теряющий терпение. – Браслет – волшебный! Он дает красоту и стать. Без них будущая королева превращается в обычную девицу, каких сотни в королевстве.

- Но готова ли ваша избранница сама носить целую жизнь этот браслет, до самой своей смерти? – проговорил кузнец, сощурившись и глядя пристально на Эйдин. – Милое дитя, вы по доброй воле идете на это?

У нее язык примерз к зубам – она не в силах была промолвить и слова. Мысли панически метались – но решиться возразить девушка не могла. Воля покинула ее.

- Вы заговариваетесь, почтенный, - со злостью проговорил принц. – Будущая королева, как видите, не возражает! Она пришла со мной по своей воле, разумеется. А вам приказывает наследник престола! Выполняйте приказ! Или вы еще не проснулись? Так проснитесь немедля и выполните приказ!

Кузнец встрепенулся, точно и впрямь проснулся лишь только что. Вид у него сделался растерянный. Он взглянул на принца – точно лишь сейчас заметил его, и склонился в низком поклоне.

- Простите, ваше высочество! Приказывайте, я все выполню.

У Эйдин оборвалось сердце. Бежать! Нужно бежать скорее отсюда, пока злосчастный браслет не сделался частью ее самой.

Вот только ноги отказывались повиноваться. Волю ее будто парализовало. Возразить самому принцу – как?! Но ведь она не желает быть королевой, не хочет связывать свою судьбу с его. Да и красота, даруемая браслетом – волшебным тетушкиным даром – ей больше не нужна.

- Идемте в кузницу, - проговорил кузнец.

Он окликнул помощника, принялся раздувать огонь в печи. Пара минут – и пустое помещение ожило, озарилось пламенем. Творец всемогущий, как же он станет запаивать замочек прямо на ее руке?!

Толком испугаться Эйдин не успела. Ее усадили возле стола с устрашающими приспособлениями. На пышные юбки накинули какие-то тяжелые душные дерюги – чтобы от искр из печи ее будущее высочество не вспыхнуло, аки свечка. На стол положили руку, и кузнец с изумляющей быстротой и ловкостью капнул золотые капли в замочек, что-то себе под нос приговаривая.

И вот уже Эйдин недоуменно глядит на браслет на своем запястье. Тот же самый – и вроде уже другиой.

Попыталась открыть замочек – не получилось. Застежка не двигалась. И слабое тепло напоминало, что кузнец выполнил свою работу. Теперь открыть замочек она не сумеет, как ни пытайся. Эйдин сделалось жутко. Она навеки сделалась прекрасной – прекраснее мачехи и сводных сестер. И останется такою до конца дней своих.

А еще – как сказать принцу, что она хотела бы стать женой другого?! Тем более, что тот другой еще не сделал ей предложения.

И, вполне может статься, никогда и не сделает.

Он вообще покинул страну. На несколько седмиц, а возможно – месяцев. Он даже не станет присылать почтовых голубей и кречетов, да и гонцов тоже.

Точно в полусне, она покидала кузницу. Все еще теплый металл браслетов грел ее руку, но сердце сжимал холод.

А на следующий день во всеуслышание объявили о помолвке наследника престола с девицей знатного дома, дочерью распорядителя королевской охоты. Придворные были потрясены и обескуражены, мачеха – ошарашена, сводные сестры – раздосадованы и взбешены, отец – горд. Кажется, впервые в жизни горд за дочь, невзирая на несказанное изумление.

Свадьбу назначили на скорое время – спустя пару месяцев после окончания осенних балов. Торжества после этого, кажется, стали еще торжественнее.

Балы – еще пышнее.

Наряды и украшения дам – еще богаче и изысканнее.

Увеселения – еще веселее и шумнее.

Музыка – еще мелодичнее, а танцы – еще воздушнее и легче.

А насмешки, что отпускали мачеха и сестры в сторону Эйдин, еще злее и ядовитее. Ей, правда, сделалось безразлично. Она едва обращала внимание на их выпады. Ее не покидало ощущение нереальности происходящего.

Всего несколько недель – и она станет женой принца. Мечта множества девушек королевства. Вот только ей это совсем не нужно.

*** ***

Через какую-то неделю – свадьба.

- Тетя, где же ты, тетушка?! – Эйдин, не выдержав, расплакалась.

- Я здесь, - та появилась у ее кровати незаметно, невесомая и волшебная. – И зачем же ты меня зовешь? Разве нет у тебя всего, чего ты хотела?

- Ты насмехаешься надо мною, тетушка?! – воскликнула девушка. – Да, я не послушалась тебя, опоздала с возвращением домой. И выпросила этот браслет – а теперь не могу его снять. Да, я сама во всем виновата, - она снова расплакалась.

- Ну-ну, это уж чересчур, - та погладила ее по голове. – Эдак казнить себя – да стоит ли, право? Да и так ли уж все плохо? Ты выходишь замуж за принца – многие, очень многие мечтали бы оказаться на твоем месте. Даже твои напыщенные сводные сестрички. Они завидуют тебе, Эйдин. Завидуют и жаждут поменяться с тобой местами.

- Только проку мне с этого, - девушка с горечью усмехнулась. – А я вот не хочу замуж за принца! Да, он молод, обходителен, красив. И даже будет когда-нибудь править! Но я не об этом мечтала.

- И что же, ты бы отказалась и от принца, и от браслета?

- Я бы отказалась! – горячо воскликнула Эйдин. – Да только, - она помолчала. – А ведь ты фея, тетя. Я и забыла. Ты можешь сделать так, чтобы я отказалась от этого?

- Вернуть, как прежде, я не в силах, не стану обманывать, - ответила, подумав, та. – Но я могу снять с тебя браслет с тем, что надеть их, с запаянными замочками, согласится кто-то другой. Просто так снять их я не могу – замки запаяли, а бласлеты – волшебные.

- Одна из моих сестер, например, - Эйдин кивнула. – Аманда на самом первом балу танцевала с принцем. Она потом долго говорила, что мечтает, - она замолчала.

Такого младшая из сводных сестер не говорила. Подобные разговоры были неприличны. Но она так многозначительно вздыхала и закатывала глаза, рассказывая о танце с принцем, что все становилось явным и без слов. Да и последующие ее поступки были красноречивы.

Старшая просто завидовала внезапному взлету Эйдин. Завидовала и досадовала. А младшая – сокрушалась о несбывшихся мечтах.

- Тогда – сейчас самое время! В доме как раз все уснули.

- Да, - девушка кивнула. Подскочила на ноги и замерла – сковала странная робость.

- Вперед! – поторопила тетя. – Решительность – самое главное. Приняла решение – выполняй!

- Да, - Эйдин кивнула. Вышла потихоньку из спальни. Хотела было вернуться, прихватить свечу – и отдернула руку от двери.

Нет, никуда не годится! Выдумывать нелепые предлоги – лишь бы оттянуть неприятный разговор. Объяснение с сестрой пугало ее. Она не знала, как подступиться. И готова была придумать любую отговорку, лишь бы протянуть еще хотя бы мгновение.

*** ***

Эйдин окончила рассказ и умолкла.

- И чего же ты ждешь? – осведомилась Аманда спустя пару минут, прищурившись. – Ты ждешь, что я соглашусь нацепить вот эту безделушку, - она щелкнула пальцем по браслету, - с запаянным замком?! И всю жизнь таскать его?

- Браслет – не мешок картошки, сестрица, - тихо отозвалась Эйдин. – Ты ведь мне завидовала. Вы обе!..

- Я? Тебе?! – Аманда расхохоталась и Эйдин невольно вздрогнула – а ну, как проснутся старшая сестра и мачеха?! – Значит, я завидую нескладной замарашке, - протянула она насмешливо. – Невзрачной недотепе и глупой обжоре! Ты что-то перепутала, сестренка, - она высокомерно выпрямилась. – Вляпалась во что-то, а я должна тебя спасать? А о чем ты думала, когда дерзила мне и матушке?

- Я лишь предлагаю тебе то, что мне самой не нужно, - возразила Эйдин, пораженная тем, как сестра вывернула услышанное.

- Что?! – Аманда рассмеялась еще громче. – Вот это славно! Ты предлагаешь мне то, что даже тебе не сгодилось! А мне оно на что?

- Но тебе-то оно нужно! – возмутилась Эйдин. – Ты ведь хотела именно этого!

- Какая прелесть, - процедила сестра сквозь зубы. – Мало того, что я должна лезть из кожи вон, чтобы вытащить тебя из передряги, так ты еще и выставляешь себя эдакой благодетельницей! Эйдин, если тебе нужна помощь, ты могла для начала попросить прощения за все, что вытворяла, - принялась она выговаривать. – Ты обманула принца, а теперь, значит, боишься, что обман вскроется…

Девушка вскочила с кровати сестры, на которую присела, когда будила ее. Ясно: та решила отыграться за все мнимые обиды и за свою же зависть.

Аманда ни за что не признается, что свадьба с принцем – это то, о чем она мечтала. Она не согласится просто так надеть браслет – ей нужно унизить Эйдин, заставить умолять на коленях взять предложенное.

- Ну, и что ты корчишь из себя королеву? – высокомерно осведомилась Аманда. – Ты ею пока не стала – и, похоже, и не станешь! А я выйду замуж за барона, когда он вернется. Это случится уже скоро! Он мне писал…

Знала, как ударить по больному! Эйдин надеялась, что у нее не слишком вытянулось лицо при словах сестры.

А вот то, что барон писал Аманде – это новость. Значит, нашел способ. И вспомнил об Аманде. В памяти всплыло – тот спешно уходит прочь, не оглядываясь.

Ну, ладно же, сестрица Аманда!

- И куда ты пойдешь?! – зло швырнула та.

- Как это – куда? – делано удивилась Эйдин. – К себе, спать. Доброй ночи, сестренка. Не бери в голову, что я тут наболтала. Это я так, от волнения перед свадьбой, - она вышла прочь.

Замерла на мгновение перед дверью, а затем торопливо пошла к себе. У нее мелькнула на мгновение мысль – зайти к старшей сестре. Возможно, та окажется более сообразительной и менее злорадной. И примет драгоценный браслет без кривляния и жеманства. Но в душе всколыхнулась злость.

Значит, они все ее ни во что не ставят! Что ж, это не новость. Вот только…

Что именно – вот только, Эйдин еще не придумала. Но гнев требовал выхода. Она открыла Аманде душу, просто так предложила той браслет, который открыл бы ей дорогу всюду, куда она пожелает! Но у сестрицы Аманды взыграла гордость. Что ж, у нее, Эйдин, тоже есть гордость.

А еще у нее есть в запасе неделя времени.

*** ***

- Ах, мне барон прислал письмо! – заявила за завтраком Аманда. – Вчера принес почтовый голубь. Я хочу вам его прочесть.

- Я рада за тебя, милая, - мачеха кивнула, слегка улыбнувшись. Похоже, она еще не навела справок о состоянии молодого рыцаря.

- Ох, как интересно, что он тебе пишет! – прощебетала старшая.

Эйдин едва сдержала смех. Это для нее, что ли, устроила сестрица эскападу? Решила напомнить про барона, чтобы заставить-таки отдать браслет. Сразу взять – гордость взыграла, не ожидала, что недотепа Эйдин разозлится и передумает.

Что ж, удачно. Она-то раздумывала – как бы пробраться в комнату сестренки, чтобы найти и прочесть письмо! Теперь и стараться, голову ломать не нужно.

Навряд ли, конечно, барон напрямую пишет, что за поручение ему дал принц. Но вдруг? Опять-таки, возможно, он всерьез увлекся Амандой. Настолько всерьез – что и правда решил жениться на ней. А коли так…

Эйдин не была уверена, что ей хватит злости и решимости забыть барона. Но, может, после чтения письма она таки прекратит маяться мыслями о нем!

Ах, если бы все в жизни было так просто: решила забыть – и забыла!

«Дорогая леди Аманда, - читала тем временем сестра. – Пошла третья седмица, как мы наконец-то добрались до цели. Треклятые дожди в нынешнем году зарядили куда раньше обычного, так что в дороге мы серьезно застряли – почти пару седмиц пришлось проторчать в кочевье на окраине Западной равнины. Дороги размыло так, что лошади увязали, даже когда с них снимали поклажу.

После ливней даже узкие ручейки в горах вздуваются так, что обращаются неукротимыми потоками, которые уносят все, что им попадается – человек ли то, вьюченные лошади, целые обозы или громадные каменные валуны».

- Помилуй Творец, какая поэтичность! – хмыкнул отец. – Барон – истинный менестрель.

- Вы насмехаетесь, батюшка, - с притворной обидой Аманда потупила взгляд.

- Что вы, дочь моя. Как можно. Однако так красочно расписать слякоть, грязь и осенние ливни – это неподдельный талант! Однако я вас прервал, прошу извинить мою солдафонскую грубость.

Помилуй Творец, да отец умеет проявлять придворную куртуазность! Эйдин сама испугалась ехидства в своих же мыслях. Прежде она так об отце не думала.

«Итак, третью седмицу мы находимся в местечке, название которого ни о чем вам не скажет – настолько оно дикое, - принялась вновь читать Аманда. – Да я и не уверен, что название это известно кому-либо, кроме местных, что его и придумали.

Сейчас здесь далеко не так многолюдно, как было летом. Похолодало. Кочевники – кто убрался к югу, кто – засел в труднодоступных долинах. В окрестностях остались темные люди – живущий в этих местах народ страшных на вид карликов. Они живут в землянках и роют подземные ходы, точно кроты».

- Ну и скукота! – воскликнула, не сдержавшись, старшая из сестер. – Аманда, твой кавалер расписывает дикарей так, будто жениться намерен на ком-то из них, а не на тебе!

- А что за поручение у барона в тех землях? – полюбопытствовала мачеха.

- Об этом он не говорил, - поморщилась Аманда. – Сказал лишь, что дело касается интересов королевства!

- Барон думает получить себе кусок земли в тех местах, где он сейчас находится? – осведомился отец задумчиво. – Если я верно понял, где он очутился – дрянное местечко достанется вам, дочь моя, чтобы быть там хозяйкой, - лоб его рассекла вертикальная складка. – Места между Западной равниной, угодьями кочевников и западным побережьем! Врагу бы не пожелал я получить такой надел земли.

- Но ведь есть еще и мое наследство, батюшка, - проговорила Аманда, забыв о письме. – Замок в Сиреневой долине…

- Верно, этот замок с прилегающими землями – ваше наследство, Аманда. И вы, разумеется, получите его, выйдя замуж. Но не думаете ведь вы, что ваш супруг согласится удовольствоваться Сиреневой долиной и откажется от земли к западу от побережья – сколь бы дикой и опасной она ни была?

Аманда нахохлилась. Впрочем, ничего интересного, кажется, в письме больше нет. Толком о своей миссии барон не писал, так что якобы невеста сама не знала точно, чем он занят в своем путешествии.

А может, спросить на одном из приемов самого принца – куда он отослал барона? Может ведь она, в конце концов, проявить обычное женское любопытство?

В тот вечер, когда она стала свидетельницей разговора, она была простой девицей, случайно очутившейся не там, где надо. Сейчас она – невеста наследника трона. Эйдин бездумно покрутила на запястье браслет, глядя в окно. На что ей знать, чем там занят барон, если так задуматься? Не собирается она ведь сбежать и тащиться пешком туда, где он сейчас находится.

Она даже задержала дыхание от неожиданной мысли.

Да, бежать!

Именно бежать – это единственное, что поможет ей избежать свадьбы. Выходить замуж ей не хотелось. Решение, должно быть, зрело со вчерашнего вечера, когда она покинула, разозлившись, спальню сестры. Только словами оно облеклось лишь сейчас.

Вот куда именно ей бежать, если не к барону – это вопрос.

Интересно, удастся ей поговорить с тетей? Та накануне исчезла, пока она разговаривала с Амандой. Эйдин тогда решила, что это даже удачно – у нее напрочь исчезло желание плакаться. Обиду и жалость к себе, ставшие привычными, вытеснила злость и решимость во что бы то ни стало насолить всем троим обидчицам. А заодно – отцу, королю земли Ольтер, его наследнику – принцу, запаявшему на ней браслет, не спросив. И, само собой, барону, который так легко забыл о ней!

Некое поручение в диких землях на западе оказалось для него важнее. Да и письмо он написал Аманде.

Забыть о нем! Сейчас, при дневном свете, это не казалось таким уж невозможным или трудным. И даже почти не вызывало грусти. Хотя что ей мешает перед тем, как забыть, разузнать все-таки о таинственном поручении больше?