Отчаявшаяся

Да уж, работа Иде досталась тяжёлая! На протяжении восьми часов ей приходилось следить за жизнью огромного, южного города. К концу рабочего дня голова, глаза и кости у неё невыносимо болели. Вахта Иды была гораздо тяжелее, чем у её брата Иулиана или у сестры Инны или у дедушки Ива. Ведь ей выпадало самое жаркое и душное время суток, и никакого освежающего, ласкового ветерка, ни малейшего спасения от нестерпимого зноя… Воздух в эти часы становился липким, плотным, неподвижным и тяжёлым.

Сначала Ида наведывалась на огромный базар в центре города, и от запаха пряностей, брынзы и всякой всячины у неё кружилась голова. А от мелькавших тут и там разноцветных тканей у бедняжки слезились глаза. О шуме, оглушавшем девушку со всех сторон, и говорить нечего. Ида ступала по грязному, раскалённому асфальту и морщилась от боли. Носить обувь ей, её сестре, брату и дедушке не полагалось. Так что горячие камни обжигали босые ноги Иды, и волдыри на них никогда не заживали.

Потом Ида проходила по лабиринту узких и грязных улочек старого центра, наведывалась в новые районы, полные раскалённых от зноя девятиэтажных, двенадцатиэтажных, шестнадцатиэтажных и двадцатиэтажных домов.

Больше всего Иде нравились парки. Там она отдыхала душой и телом, сидя в тени платана или дуба, положив израненные, обожжённые ноги на мягкую, как шёлк, изумрудную траву. Краем глаза девушка наблюдала за растрёпанными матерями в светлых летних платьях. Они сидели на зелёных деревянных скамейках и укачивали малышей в колясках. Смотрела на резвящихся под деревьями ребятишек и умиротворённо улыбалась.

Но пора было отправляться в другую часть города. И вот Ида оказывалась на тихом и прохладном кладбище. Садилась под кипарисом и задумчиво смотрела вдаль.

А потом срывалась с места, и спустя пару минут уже бродила по бедному кварталу города, где на пустыре играли мальчик и девочка лет семи или восьми. Эти дети почему-то особенно полюбились Иде. Она знала их по именам. Девочку лет семи звали Марианна, а мальчика Ярославом. Славное и даже экзотическое для этих мест мужское имя…

Природа подарила Иде утончённую и нежную красоту. Длинная, светло-русая коса девушки была толще её руки. Ярко-голубые, почти синие, глаза, красиво выделялись на смуглом лице Иды. Серо-зелёное длинное платье отлично сидело на тоненькой фигурке семнадцатилетней прелестницы. И пахло от Иды замечательно. Горькой полынью, выжженной на солнце травой да розами.

В этот день у Иды с самого утра болела голова, и она чувствовала какое-то неопределённое беспокойство. Ей казалось, что скоро с жителями большого, чудесного и такого многоликого города случится что-то страшное.

Когда Ида, как обычно, в два часа дня, оказалась на пустыре бедного квартала, где Ярослав и Марианна играли в догонялки, она увидела высокую женскую фигуру в ярком цветастом платке на голове и платье такой же расцветки. «Неужели… - замирая от ужаса, подумала Ида. - Нет, этого не может быть. Это просто невозможно. Она уже много лет не бывала здесь». Но на пустыре, действительно, стояла Зена. С исказившимся от ненависти лицом она смотрела на серую шестнадцатиэтажку, находившуюся чуть поодаль.

- Привет, Ида, давно не виделись. Как работа? - проговорила Зена, насмешливо глядя на помертвевшую от ужаса девушку.

- Да как ты смеешь? - задохнувшись от возмущения, воскликнула Ида. - Ты пришла в этот город не с добрыми намерениями. Я тебя правильно поняла?

- Ты, как всегда, невероятно проницательна. Да, завтра, когда твоя размазня-сестра будет дежурить, я устрою… акцию, если это можно так назвать. Я здесь давно не была и очень соскучилась по этому городу и глупцам, живущим в нём. Они меня смертельно боятся. Вот потеха.

- Посмотри на этих детей, - Ида махнула рукой в сторону резвящихся на пустыре Марианны и Ярослава. - Ты хочешь их погубить? Что они тебе сделали? Тебе их ни капельки не жаль?

- Ни капельки, - кивнув головой, отозвалась Зена. - Меня в их возрасте никто не жалел. Все и всегда меня ненавидели и презирали. Куда бы я ни пришла, всюду я была отверженной. Мне даже куска хлеба ни разу в жизни не дали. Приходилось воровать. А потом… Ну да что с тобой говорить? Тебя все и всегда любили. Ты всюду желанная гостья. А я... - чёрные глаза Зены сверкнули недобрым огнём. - Я ненавижу их всех и отомщу. И мне никто не сможет помешать.

С этими словами она перенеслась куда-то в другую часть города.

Оставшиеся часы своего дежурства Ида провела, как в тумане. «Как им помочь? Ну как мне им помочь?» - думала она и всей душой ненавидела Зену, несущую людям горе и ужас.

- Что с тобой? На тебе лица нет! - засыпали Иду вопросами дедушка Ив, Инна и Иулиан.

- Зена... Она... Она в городе. Назначила свою акцию возмездия на время твоего завтрашнего дежурства, Инна, - задыхаясь, пролепетала Ида и рассказала испуганным родственникам о своей жуткой встрече.

- Ты вела себя с ней слишком мягко. Жалостью к детям или к взрослым или к старушкам Зену не проймёшь, - заметил строгий и прагматичный дедушка Ив. - Надо было пригрозить ей тюрьмой или даже казнью. С такими, как Зена, по-другому нельзя. Ну что ж, эту задачу я беру на себя.

В девять часов вечера дедушка Ив сидел на крылечке ветхого каменного домишки в бедном квартале города(там жили любимцы Иды Марианна и Ярослав), пил квас и закусывал его чёрным хлебом. Несмотря на искреннее беспокойство за жителей города, над которым нависла страшная угроза, аппетита дедушка Ив не утратил. Он обдумывал, как повести разговор с этой зарвавшейся девчонкой Зеной и с каждой минутой сердился на неё всё сильнее.

Наконец, он встал и, опираясь на палку, пошёл по направлению к городскому кладбищу. Дедушка Ив знал, что Зена должна быть там, так как обладал изощрённой чувствительностью. Мимо него пробежала девочка лет семи или восьми с длинной золотистого цвета косой и мальчик года на два её старше.

- Скорее, а то мама будет ругаться. Она не велела нам гулять до темноты, - проговорила девочка, и дети вместе взбежали на высокое крыльцо и забарабанили в коричневую деревянную дверь.

Старик улыбнулся ребятишкам и пошёл по улице. Высокий, худощавый и прямой, как палка, дедушка Ив выглядел очень величественно. От его синего халата пахло квасом, кислым чёрным хлебом и табаком. Но запах был совсем не противным. Длинная седая борода и волосы, белые, как снег, придавали дедушке Иву сходство с древним пророком. Тёмно-синие глаза не утратили своей остроты и жёсткости с годами.

- Ты что о себе возомнила? - так и накинулся дедушка Ив на Зену, сидевшую под кипарисом на кладбище и смотревшую в одну точку. - Опять за старое взялась? Да знаешь, что судьи могут с тобой сделать? Привяжут к тебе четыре камня да потяжелее и кинут в воду. И только тебя и видели.

- Отвали, старый хрыч! - расхохотавшись, проговорила Зена. - Я ускользала от судей сотни раз. Ни одному полицейскому в нашем мире не удалось меня поймать. Ускользну и теперь. Красноречие прибереги для своих внуков. А меня оставь в покое. Мне надо набраться сил перед завтрашней акцией.

И с этими словами наглая и жестокая Зена растворилась в сумраке, окутавшем кладбище, словно туман. Чертыхнувшись про себя, Ив принялся разыскивать беглянку, но она где-то пряталась. И даже изощрённое чутьё не смогло подсказать старику, где Зена.

- То, о чём ты говоришь, это не наглость, а отчаяние, - сказала добрая и задумчивая Инна, когда дедушка Ив поведал внукам о своей неудаче. - Она ужасно несчастна. Разве ты не видишь? И потому ничего не боится. Ведь всё самое плохое, что могло случиться, с ней уже произошло. Её нужно понять, проявить сочувствие. Я тоже многое пережила. И мы с ней поймём друг друга. Я смогу её уговорить.

Инна отыскала Зену в саду богатого загородного дома. Чем-то эти девушки из разных слоёв общества были похожи. Одинаковые чёрные глаза, опушённые густыми ресницами. Длинные волосы цвета угля. У Инны прямые, а у Зены вьющиеся. Но существовали между ними ощутимые различия. Инна обладала кожей белой и нежной, как молоко или свежие сливки. А темнокожая Зена напоминала индианку. Кроме того, Инна носила чёрное скромное платье. А наряд незваной гостьи поражал цветастой разноголосицей. От Инны приятно пало жасмином, а от Зены исходил запах гари, отчаяния и смерти. Жестокий и неистовый нрав второй совсем не походил на доброту, спокойствие и неизбывную печаль первой.

- Зена, я хочу сказать, что совсем не сержусь и... и прекрасно тебя понимаю, - робким и тихим голосом заговорила Инна. - Люди обошлись с тобой жестоко и несправедливо. И потому ты хочешь им отомстить. Но, послушай, нельзя же так. У меня много лет назад трагически погиб жених. Утонул на моих глазах. Я была беременна и... и от потрясения потеряла ребёнка. Но я же не стала вымещать свою боль на ни в чём не повинных людях. Бывает, поплачу часок во время дежурства и всё.

- Да как ты можешь сравнивать? - вне себя от злости прошипела Зена. - У тебя есть брат, сестра и дедушка. Все они в тебе души не чают. А я с детства побиралась. Меня били, прогоняли. Бросали камнями. Я умирала от голода, холода и отчаяния. Я не помню своих родителей. Говорят, моя мать была шлюхой. Потому в детстве меня отовсюду гнали. Называли нечистой. У меня никого и никогда не было. А в пятнадцать лет меня взял в плен один султан и насильно сделал своей женой. Я этого не хотела. Жила у него много лет, как рабыня. И решила мстить. Ночами лежала на своём богатом ложе в этой тюрьме и скрипела зубами. И разрабатывала планы мести. А мои силы крепли день ото дня. Ночь от ночи. И тогда я сделала свою первую акцию. Все погибли в том городе. Все-все-все. Так что не говори мне о своих страданиях. Они не стоят и выеденного яйца по сравнению с моими.

И Зена исчезла. А Инна горько заплакала. Ей было жаль и эту бунтарку, и жителей большого южного города, которые завтра пострадают от гнева незваной гостьи.

Настала очередь Иулиана уговаривать Зену одуматься. Внешне он очень походил на Иду. Высокий, стройный, его светло-русые волосы были аккуратно подстрижены. Но благодаря белой коже, светло-голубым глазам и румянцу на щеках, внешность парня выглядела нежнее и мягче. Брюки свободного покроя и рубашка радовали глаз своей изумрудной зеленью. От Иулиана пахло мятой и свежей, студёной водой из колодца.

Он нашёл Зену в большом парке у озера. Она стояла и задумчиво смотрела на голубую воду, словно хотела туда броситься. Зена повернулась к Иулиану и уставилась на него во все глаза. Он тоже засмотрелся на девушку. «Какая же она красивая! - подумал парень. - Эти чёрные, как ночь, глаза. Кожа цвета кофе с молоком, цветастый наряд так идёт ей».

- Зена, ты же хорошая девушка. Зачем ты это делаешь? Ты же добрая, умная. Перестань нести людям зло и разрушения, и они тебя полюбят. Потянутся к тебе. Посмотри на моих сестёр. Люди всегда улыбаются им. Да что там, даже старого ворчуна дедушку Ива все просто обожают. А ты? Тебе не стыдно, Зена?

- Стыдно, - проговорила она и заплакала, уткнувшись в его плечо.

Эти двое полюбили друг друга с первого взгляда. Разница в общественном положении, национальности и мировоззрении ни капельки не смутила их. В тот день Зена и Иулиан не могли наговориться. Они рассказывали друг другу о своей жизни, строили планы на будущее. О своей затее Зена позабыла. Жестокость из её сердца вытеснила любовь. Чувство доселе неведомое несчастной и от того ещё более страстное, горячее, ненасытное.

- Это - моя невеста Зена, - тоном, не терпящим возражений, сказал Иулиан. - Я привёл её в наш дом и надеюсь, что она не встретит тут ни недовольства, ни попрёков, ни насмешек. Зене и так пришлось страдать с раннего детства.

- Но...- проговорила оторопевшая от этой новости Ида.

- Никаких но, - отрезал Иулиан. - Она - моя невеста и точка.

- Брат прав. Они просто созданы друг для друга, - встала на защиту влюблённых Инна и ласково улыбнулась Зене.

- Это судьба, и тут ничего не изменишь, - заключил дедушка Ив. - Будем надеяться, что Зена возьмётся за ум и никогда не вернётся к прежним привычкам.

***

Так Июньское Утро, по имени Иулиан, женился на Землетрясении, смуглой красавице Зене. Его невеста и Июньская Ночь, печальная, но добрая Инна, стали настоящими подругами. Ида, знойный и жаркий Июньский День, тоже мало-помалу привыкла к Зене. И даже дедушка Ив, синий Июньский Вечер, пахнущий квасом, табаком и чёрным хлебом, перестал ворчать на взбалмошную иностранку.

Зена родила Иулиану пять здоровых, красивых дочерей, похожих на неё, как две капли воды. И всё было хорошо, пока одна из них не утонула во время купания в реке. Гнев, печаль, ненависть ко всем и вся охватили Зену, и она выместила всю свою боль на ни в чём не повинном южном городе. Многие люди остались без крова, некоторые погибли под завалами или пропали без вести после самого страшного в истории страны землетрясения.

После этой истории Зена куда-то пропала. Инна и Иулиан были безутешны, и в тот роковой июнь уцелевшие жители города страдали ещё и от небывалых в эту пору дождей. Слёз Июньского Утра и Июньской Ночи.