Фроська

Шестеро розовых пятачков сладко посапывали у теплого бочка мамы Хавроньи. Это были пятеро совершенно одинаковых новорожденных поросят. Только шестой отличался заметно меньшим размером и черным пятном во всё поросячье ухо. Маша сразу заприметила этого последыша: «Это будет моя свинка. Я назову её Фрося». Отец, осматривая недавно рожденных хрюшек, сухо сказал: «Ты бы дочка, не привязывалась к нему сильно. Не жилец он». Таким поросятам часто не хватает материнского молочка. Более крупные братья и сестры его попросту выпивают первыми. Они часто выталкивали младшую сестру от корыта с кормом.Но Маша не отчаивалась. После уроков спешила домой, чтобы накормить из бутылочки коровьим молоком проголодавшую Фроську. Гладила по теплому щетинистому бочку, чесала за ушком, а та, изнеженная Машиным почесыванием, довольно улыбалась во всё поросячье рыльце.

Когда маленькие свинки немного подросли, мать-свинья по неизвестной причине околела. Шестеро поросят остались на попечении Машиных родителей.

Спустя немного времени, когда поросята окрепли и научились самостоятельно есть готовое пойло, пятеро из них сразу же продали. Оставили только одну поросюшку с пятном во всё ухо — Машину любимицу.

Фроська росла на удивление понятливой и чистоплотной свинкой. В просторном хлеву с многочисленными овцами и пятнистой коровой Зорькой у нее было самое теплое и чистое местечко. Она беспрепятственно ходила по ограде. Даже огород от нее огораживать не стали и благородная скотинка словно бы понимала, что лучше туда свой пятачок не совать. Ей даже разрешалось покидать хозяйские владения, огороженные деревянным штакетником, и гулять по улице. Автомобилей тогда еще особо не было, да и в деревне все жители знали друг друга хорошо. Чтобы украсть чужую скотину — такого не водилось. Далеко от дома по своим поросячьим делам она не уходила, лишь изредка сопровождала свою хозяйку до магазина, находившегося на другом конце деревни. Старый цепной пес Тризор только с завистью провожал гуляющую свободно свинку грустными глазами. Другие же отпущенные на волю собаки с заливистым лаем гоняли Фроську по деревне.

Незаметно наступили летние деньки, манящие своим теплом и ласковым солнышком поближе к местной речушке. Маша с деревенскими мальчишками подолгу бултыхалась в ее прохладных водах. Следом за своей юной хозяйкой к реке спешила и Фроська. За прошедшие пару месяцев свинка заметно выросла. Она совершенно не боялась воды и под дружный хохот ребятни по-собачьи плавала в чистых водах Ильинки, а после купания провожала Машу домой или до лесной полянки, где девочка со своими друзьями собирала ярко-красные ягодки дикой земляники. К Фроське в деревне все вскоре привыкли и стали ее воспринимать просто, как дворовую собачонку.

Вскоре из города приехала Наталья — старшая сестра Маши - студентка педучилища. Она была гордостью родителей. Маше ее всегда ставили в пример: красавица, с длиной русой косой, еще чуть-чуть и будет работать учительницей. Долговязая, вечно коротко стриженная, двенадцатилетняя Машка всегда ей завидовала, но только не показывала виду.

За несколько лет учебы в городе Наталья отвыкла от деревенской жизни. Ее тяготили огород и уход за скотиной. Целыми днями она проводила за чтением книг. Родители только радовались за нее: «Какая умная у нас дочка!», считая это занятие для студентки более важным, чем какая-то прополка. Весь груз домашней работы камнем свалился на хрупкие плечи ее младшей сестры.

Одним пасмурным душным днем отец и мать сестер уехали по делам в город: «До дождя должны успеть». С самого утра тучи собирались в плотную серую завесу, своей грузной тяжестью создавая эффект парилки. Лишь к вечеру задул прохладный ветерок, вызвавшийся пощекотать бока дождевых туч. Маша убиралась в хлеву по наказу родителей. Наталья же долго крутилась у зеркала, примеряя новое ситцевое платье в горох с гипюровой отделкой, подаренное матерью на день рождения. Вечером она собиралась в клуб на танцы. В деревне это единственное развлечение и даже дождь для молодежи не помеха. Засверкали стрелы молний, рассекая вечернее небо на куски. Закрапали мелкие капли долгожданной влаги. Наталья ушла к подруге, живущей по соседству. Платье же девушка повесила на дверь платяного шкафа. В дом после прополки огорода, чистки в хлеву и кормления скотины, вошла уставшая Мария с корзиной собранных в курятнике яиц. Увидела нарядное платье и ее взяла такая обида на старшую сестру, вечно занимающуюся ничегониделанием, на родителей, которые никогда не ругали Наталью даже за серьезные проступки, что со злобой, с каким-то остервенением, Маша стала размазывать свежие яйца по платью старшей сестры, под шум начавшегося ливня. А дальше в дом вбежала намокшая под дождем Наталья. Истерика, брань приехавших родителей за испорченное платье. Маша босиком бросилась вон из дома. Она бежала без оглядки к другому концу деревни. Дождь смывал ее горькие слезы, оставляя пылевые разводы на лице и на босых ногах.

В считанные минуты она оказалась в крытом колхозном сеновале. Здесь она бывала не раз с друзьями, роя лабиринты в сене в тайне от взрослых. Сторожа — престарелого Саныча, вечно не было на месте. Вспышки молний через дощатые стены старого сеновала озаряли кучу прошлогоднего сена. Спряталась в одну из нор в пахнувшем травой сене, обхватив руками худые коленки. Монотонный шум дождя заглушал всхлипы девочки. Крепкая злость на сестру и на мать с отцом неприятно сжимали ее грудь. Все прошлые обиды всколыхнули память Маши. «За что?» - не понимала двенадцатилетняя девочка. Негромкий хруст сухой травы прервал ее воспоминания. Из глубины сеновала вынырнула Фроська, ткнулась своим влажным пяточком в руку Марии и приветливо хрюкнула. От прихода любимицы даже на душе стало легче: «Фросечка, хорошая моя, только ты меня понимаешь». Девочка обняла мокрую от дождя, словно почувствовавшую боль любимой хозяйки, свинку и вскоре уснула.

Вслед за теплыми летними деньками пришла листопадная осень. Дни стали заметно короче и прохладней. Наталья укатила на учебу в город. Маша в седьмой класс отправилась в родную деревенскую школу.

В конце лета Марии исполнилось тринадцать лет. Девочка стала ощущать в себе что-то новое, до этого незнакомое. Ей стало уже не интересно бегать с мальчишками на перегонки, хлюпать вместе сними после дождя по лужам и гонять взъерошенных воробьев. Чаще стала она заглядывать в зеркало, рассматривая свою всё хорошеющую фигуру в отражении. Надумала Маша отрастить длинную косу, совсем как у Наташки, чтобы понравится Василькову Петьке — парню, учившемуся на два класса ее старше. Всё меньше времени стала она проводить со своей любимицей — черноухой Фроськой. Не понимала Машка, что так: мелкими шажками, уходит ее детство с такими простыми заботами...

Фроська сильно тосковала по прежнему настроению своей юной хозяйки. Словно угадывая время окончания Машиных уроков, она ждала ее сначала у ворот дома, а потом всё ближе и ближе к школе. На добротном пойле выросла она с добрую овчарку. Маше не хотелось, чтобы кто-нибудь ее видел рядом со свиньей. Она просила отца запирать Фроську в хлеву, но хитрая хрюшка, делая многочисленные подкопы в земле, снова и снова убегала навстречу Маше.

Однажды, после первых уроков возле школы творилось что-то невообразимое. Все школьники, словно горох из переспелого стручка, высыпали на школьный двор. Смех учеников разносился на много десятков метров от здания школы. Посреди двора стояла упитанная Фроська с продетым через голову Машиным сарафаном. Как оказалось позже, она сделала очередной подкоп в земле и направлялась в сторону ворот, когда на пути у нее встала мама Маши с полной лоханью постиранного белья. Она пыталась загнать освободившуюся свинью обратно в хлев, но та лишь недовольно хрюкала, а потом точным ударом рыла сбила женщину с ног. Белье из лохани плюхнулось в грязь, а на голову Фроськи как-то удачно приземлился Машин цветастый сарафан. Сейчас она сидела посреди двора в цветном, местами покрытом грязью сарафане, без страха смотрела на собравшуюся толпу и непонимающе хрюкала. Маше хотелось сбежать, спрятаться в каком-нибудь кабинете, лишь бы не видеть этого зрелища, но сестры Злюковы, учившиеся на класс старше девочки, под общий хохот вытолкали ее с крыльца. Они тыкали пальцами в нее и во Фроську: «Машкина подружка пришла. Смотрите-ка, еще и принарядилась». Смеялись все в округе. Улыбка скользнула даже на лицах вышедших на шум учителей. Но громче всех, как казалось девочке, смеялся Петька Васильков: тот самый парень, ради которого она хотела отрастить косы. Со слезами на глазах, не смотря на непонимающую Фроську, Мария бросилась домой. Не чувствовала Фроська своим животным умом, что девочке теперь становится стыдно за эту дружбу со свиньей.

Дома на двери висел замок. Родители ушли на работу. Маша, хлюпая носом, села на крыльцо. Вскоре, понуро опустив голову, пришла виновница слез девочки. «Фрося, что же ты наделала?» - свинья, словно осознавая свою вину, отвернула морду от Маши. Школьница прощающе почесала Фроську за ухом: « Ладно. Только в школу больше не приходи».

Этой же осенью снег покрыл землю аккурат на календарный Покров. На заснеженном покрывале школьного двора алели переспелой кровавой зрелостью расклеванные птицами ягоды калины. В воздухе витал запах свежести и чего-то еще не понятного. Небольшой первый морозец неприятно пронимал Машкино тело сквозь легкое пальтишко. Девочка спешила домой после первого урока. Учительнице по неотложным делам нужно было отлучиться в районо, поэтому она отпустила ребят из седьмого класса раньше времени.

Рядом с домом на старой березе расселись, жадно каркая, голодные вороны. Из ворот, попыхивая папиросами, вышли двое знакомых охотников с ружьями за плечами. Неприятное предчувствие чего нехорошего надсадно закорябалось в ее душе. Маша опрометью бросилась в дом, по дороге чуть не сбив выходящую на крыльцо мать с тазом горячей воды. С перекинутой через руку ветошью, та при виде встревоженной дочери охнула: " Дочь, ты чего так рано?". А потом виновато опустила глаза: « А мы тут это, понимаешь... Вам с Наташкой на зиму нужны новые пальто...».