Василий открыл глаза, когда ласковое весеннее солнышко своими теплыми лучами вовсю проникало в просыпающийся аил. Старик колдовал у костра, подбрасывая в кипящий котелок сухие листья бадана и еще каких-то душистых травы.

Посмотри-ка, солнышко,
Я совсем как ты...

Молодой тигр, лежа на высоком выступе скалы, старательно вылизывал переднюю пораненную лапу. Прошло несколько месяцев, как его мать-тигрицу убили, а младшего брата забрали с собой двуногие с двуствольными палками, которые плюются жалящими камешками. Что это такое он узнал, когда рой таких камешков убил старую мать-тигрицу, а по его задней лапе чиркнул один из них. Тогда двуногие забрали с собой его мать и брата на большом и страшном фырчащем звере.

Густые сизые сумерки скоро опустились на горную долину. По краям ее возвышались еще не тронутые апрельским солнцем горы, укутанные в плотное снеговое одеяло. Небольшое село, укрытое от лихих бурь, уютно расположилось в чаше этой долины и сейчас готовилось ко сну.

Красной зорькою утро умылося,

Бросив под ноги россыпь из росс.

Ты мне, вешняя, снова приснилася:

Тонкость стана да нежность волос.

Ночь накинула на плечи горной долины плотную шаль из космического мрака. Но то тут, то там мелькают яркие всполохи зарниц, вперемежку с возрастающим или тут же быстро затихающим громом. Сквозь начавшееся светопредставление эта хозяйка, сменившая суетливый день, изредка поглядывает на засыпающий мир своим единственным оком-фонарем.

Шестеро розовых пятачков сладко посапывали у теплого бочка мамы Хавроньи. Это были пятеро совершенно одинаковых новорожденных поросят. Только шестой отличался заметно меньшим размером и черным пятном во всё поросячье ухо.

В кабаке сигаретный туман пеленой.

Слов плевки все отборные, бранные.

Не найти в этих стенах душевный покой

Только счастья часы вечно-пьяные.

Тысяча тысяч лиц

вместе в бессмертном строю.

Тысяча тысяч лиц

рядом с живыми встают.

Свет, проникший из-за отодвинутой портьеры, больно режет глаза. Сколько времени я не был на улице? Неделю, а может быть месяц?
- Афанасий, принеси воды испить! - снова давящий приступ удушья. Нестерпимо жжет в груди и хочется пить, как после тяжелой попойки.
- Сию минуту, барин, - Афанасий, негромко хлопнув дверью, быстро удаляется из спальни.