Дела давно минувших дней...

– Васильич! Охренеть просто! Смотри, что я нашел! – Виктор Степанович, даже не переобувшись, буквально влетел в дом к своему соседу, оставляя на только что вымытом и местами еще влажном полу следы от грязных сапог. – Я яму под подвал для сарая копал, метра на два выкопал и тут оно…

Он тут же уселся на табуретку, поставив на стоящий рядом стол плотно закупоренную пузатую бутылку, с сильно потемневшим, от времени, стеклом, через которое, все же, просматривалось очертание то ли бумаги, то ли чего-то похожего, скрученного в трубку.

– Прикинь… А если там карта сокровищ, а?

Виктор Степанович, из своих сорока пяти лет около тридцати просидевший за баранкой грузового автомобиля, даже в детстве интересовавшийся больше разными железками, нежели поисками сокровищ, в отличии от своих сверстников, по какой-то, неведомой ему, причине так увлекся этой своей раскопкой, что остановить его было сложно. Возможно сказывалось что-то упущенное в детстве, а может и просто отсутствие чего-либо интересного в жизни сыграло свою роль, но, как бы то ни было, Виктор Степанович сидел со своей таинственной находкой у своего старого приятеля, бывшего одноклассника, Сергея Васильевича, отработавшего около двадцати лет в школе учителем истории, а сейчас выступающего в роли индивидуального предпринимателя, выращивая и продавая различные овощи со своего приусадебного участка.

– И с каких это пор ты, Витя, сокровищами интересоваться начал? – Сергей Васильевич аккуратно взял в руки бутылку и теперь с неподдельным интересом ее разглядывал. – Да, впрочем, не важно…

Покрутив в руках бутылку, бывший учитель истории, со знанием дела принялся тереть ее, разглядывать через свет, соскребать что-то ногтем со стекла. Опыт работы в соответствующей сфере позволял ему, с долей вероятности порядка 90 процентов, утверждать, что перед ним находится ни что иное, как послание, оставленное далекими предками. С другой стороны, Сергей Васильевич впервые в жизни сталкивался с такой находкой и понятия не имел, что нужно с ней делать: то ли отдать государству, как того требовали правила, то ли попытаться разобраться самостоятельно, то ли закопать обратно от греха подальше.

– Ну что скажешь? – Виктору уже не терпелось. – Штука-то древняя?

– Древняя… Только, может, ну ее. Мало ли, что там находится. Да и сам же в курсе – по закону нужно государству отдать, а оно нам вознаграждение потом…

– Ага! Знаем мы эти вознаграждения: нам за бутылку и папирус тот мелочь кинут, а сами потом все сокровища себе заграбастают: мол, ничего интересного и ценного там не написано…

Виктор поднялся с табуретки, резким движением выхватил бутылку из рук Сергея, крепко сжал ее за горлышко направился к выходу.

– Не хочешь – не надо! Я сам посмотрю, что там находится!

– Подожди ты, не горячись, – Сергей обогнал друга и загородил собою дверь. – Я разве сказал, что не хочу посмотреть, что там? Я лишь предположил, а ты уже психовать начинаешь… Неси ее на кухню.

Вскоре этот предмет старины уже стоял на кухонном столе, а Сергей Васильевич, на правах хозяина, во всю гремел дверцами шкафчиков, доставая непочатую бутылку водки, пару рюмок, да нехитрую закуску в виде овощей со своего огорода. Когда все необходимое было расставлено, друзья уселись за стол, молча выпили по несколько рюмок подряд, после чего Виктор Степанович взял в руки бутылку и, вооружившись ножом и штопором, стал рассматривать, с какой стороны подступиться к пробке, а Сергей Васильевич, откинувшись на спинку стула, смачно похрустывая свежим огурцом, учил товарища, как и что нужно делать.

– Ты же смотри, Степаныч, там пробка восковая – ее сразу штопором не возьмешь. Попробуй верх ножом срезать, ну а там…

– Не учи! Знаешь, сколько я бутылок открыл?

Виктор, от увлечения высунув язык, аккуратно срезал верх ножом, до самого горлышка, после чего вкрутил в пробку штопор. Предвидя ответственный момент, Сергей снова наполнил рюмки, которые тут же были осушены, они оба зажмурили глаза и Виктор Степанович, зажав бутылку коленями, медленно потянул штопор вверх…

Негромкий хлопок возвестил о том, что пробка благополучно извлечена, однако друзья все еще сидели с закрытыми глазами, боясь пошевелиться. Сергей Васильевич первым решился приоткрыть сначала один глаз, потом второй…

– Степаныч! Все в порядке! – он, для пущей убедительности, даже в окно выглянул и, удостоверившись, что ничего страшного, после открытия бутылки, не произошло, налил еще по рюмке. – Хорош жмуриться! Открывай глаза, выпей, да давай глянем, что за папирус там.

Все еще немного сомневаясь, Виктор поочередно открыл глаза, опасливо огляделся, резко схватил рюмку и залпом влил содержимое в рот. Только после этого, расслабившись, он выпрямился, достал из кармана сигарету, закурил, откинулся назад, поднял голову и выпустил вверх густую струю табачного дыма.

– А прикинь, Васильич, джин бы из бутылки вылетел и такой: "Слушаю и повинуюсь, мой господин! Проси, что хочешь! " Вот что бы ты загадал, а?

– Какой джин? Что ты мелешь? Давай, доставай свою карту сокровищ!

Виктор Степанович побурчал что-то в ответ, докурил сигарету, потушил ее в пепельнице и снова взялся за свою находку. Перевернув бутылку, он начал ее трясти, пытаясь вытряхнуть содержимое, но сверток был немного шире, чем горлышко, поэтому, несмотря на все усилия, ни одна из попыток так и не увенчалась успехом. Поискав взглядом по сторонам, Виктор обнаружил на одной из полочек длинный узкий пинцет.

– О! То, что нужно!

Перевернув бутылку и держа ее над головой, Виктор, прищурив один глаз, аккуратно цеплял пинцетом за края бумаги, потихоньку, краешек за краешком, периодически откладывая инструмент и помогая пальцами, наконец-то вынул то, что лежало внутри и бережно расстелил на столе.

Осторожно, почти не дыша, Виктор и Сергей склонились над столом. Тот папирус, как они его называли, представлял собой что-то среднее между бумагой и тканью, размером с лист формата А4, бежевого, или скорее, песочного цвета. Вся поверхность листа была покрыта темными пятнами, однако и через них можно было разглядеть символы, коими была исписана вся поверхность. Сергей Васильевич, вспомнив свое прошлое увлечение различными древностями, рассматривал через лупу надписи, переписывая их в свой блокнот. Надписи представляли собой набор каких-то непонятных знаков, похожих на латинскую букву "U" различных размеров, расположенных под разными углами, чередующихся с такими символами, как "X" и "I", обозначавшими, по-видимому, цифры.

– Интересно…, – Сергей нахмурился, словно пытаясь что-то вспомнить. – Где-то я подобное уже видел…

Он вдруг сорвался с места и побежал в комнату, откуда вскоре раздался звук включенного компьютера и стук ящиков стола. Через минут десять Сергей Васильевич вошел на кухню, держа в руке толстую тетрадь.

– Вот оно! – он потряс тетрадью перед носом Виктора. – Пару лет назад я помогал одному моему бывшему ученику, когда тот трудился над дипломом. Он тогда заканчивал исторический факультет и его темой было одно малоизвестное древнее племя, представители которого заселяли территорию нашей страны где-то в середине тринадцатого века нашей эры. Доподлинно известно, что они занимались добычей драгоценных камней, которые предлагали в обмен на то, что им было необходимо. О том племени сохранилось мало данных, но, среди прочего, сохранились их письмена, некоторые из которых удалось расшифровать. Вот, смотри!

Сергей Васильевич раскрыл тетрадь на нужной странице и указал на строки с символами, очень похожими с теми, что были на их письме.

– Видишь, похожее сочетание знаков, точек над ними, расположение между собой тоже очень похоже.

Видно было, что от волнения у него немного трясутся руки. Чтобы унять дрожь, Сергей налил остатки водки в свою рюмку, достал вторую бутылку, открыл и дополнил рюмку до краев. Подвинув поближе старинную рукопись, он начал что-то писать в своем блокноте, периодически заглядывая то в рукопись, то в тетрадь. Виктор, чтобы не отвлекать его, вышел покурить на улицу, а когда вернулся, застал своего товарища улыбающимся во весь рот.

– Похоже, я близок к разгадке! Смотри…, – Сергей Васильевич жестом указал на место рядом. – Некоторые знаки из-за пятен сложно разобрать, но по остальным можно уловить некоторую закономерность. Сопоставив то, что удалось ранее расшифровать ученым с тем, что у нас есть, получается что-то вроде отчета, где описывается сколько на что потрачено, сколько и чего добыто, сколько людей жило, сколько похоронено. Видишь эти символы – они означают деньги, или то, что вместо них использовалось, а вот эти – цифры, то есть, если я правильно расшифровал, то мы имеем 8 097 того, что они называли деньгами, то есть драгоценности. Более того, здесь указывается про одно захоронение, где были погребены важные персоны этого племени, а их, насколько я помню, хоронили увешанными драгоценными камнями и золотыми ожерельями. Многое в письме, конечно, еще остается загадкой, но того, что есть, вполне достаточно. Более того, здесь четко видны точные координаты этих мест.

Сергей разложил на полу заранее принесенную карту и принялся сравнивать координаты в послании с координатами на карте. После недолгих поисков он уверенно ткнул пальцем в то место, про которое говорилось в письме.

– Вот оно, Степаныч! Всего в двадцати километрах отсюда!

Виктор Степанович тоже не мог уже сдерживать охватившего его волнения. Он живо представил, как они отыщут это место, найдут захоронение, а в нем…

– Я предлагаю не откладывать надолго, – Виктор уже в уме обрисовал картину, как они все это будут делать. – Сегодня уже поздно, да и выпили мы немало, ну а завтра с утра – в путь!

– Отличный план!

Друзья уселись за стол и продолжили застолье, попутно обсуждая планы на завтрашний день. Решено было следующее: завтра, с самого утра, они поедут на то место, чтобы, во-первых, оценить обстановку, ну и во-вторых, если не будет никаких проблем, приобрести необходимый инвентарь, привлечь, если потребуется, дополнительные силы, ну а дальше – как пойдет…

***

– Мам, а где папа? Вроде же дома должен быть... И что это за бардак такой у вас?

Посреди кухни стоял паренек, лет двадцати, и растерянно озирался по сторонам.

– Ой, и не говори, – мама подошла и обняла сына за плечи. – Захожу в дом: все разбросано, карта большая на полу кухни зачем-то расстелена, возле умывальника две пустые бутылки из-под водки. И что самое интересное – на столе та бутылка, что они с соседом нашим – Витей, два года назад у него на заднем дворе закапывали. Она-то зачем здесь…?

– Это та, типа, капсула времени?

– Она!

Сын с мамой в один голос тут же рассмеялись. Они очень хорошо помнили тот день – день рождения Сергея Васильевича, когда он, изрядно напившись со своим другом детства – соседом Виктором, сетуя на то, что нынешнее поколение совсем не то, что было раньше и боясь, что после них ничего не останется, решили оставить послание тем, кто будет жить после них. Весь вечер два пьяных человека сочиняли текст, после чего, не имея дома ничего подходящего, принесли с мусорки какую-то бутылку, чтобы это послание туда вложить, да только на улице, в темноте, рукопись упала на землю, и эти горе-посланники вместо рукописного текста засунули в бутылку кусок промасленного упаковочного материала со следами от шин, лежащего под колесом машины. Дальше они горлышко бутылки залили воском, спалив все свечи, что были в доме, выкопали глубокую яму и в торжественной, как им казалось, обстановке, поместили туда свое послание. Закопав яму, они, с важным видом вернулись домой, где и продолжили свои возлияния вплоть до самого утра.

– Да… Посмеялись тогда на славу… Интересно, мам, а они помнят об этом?

– Не знаю, сынок. Но сегодня утром, стоило мне только от тети Светы вернуться, смотрю: оба взбудораженные какие-то, вылетели из дома, ничего толком не объяснив, покидали в машину лопаты, ломы какие-то, сели в машину и уехали, сказав лишь, что вернутся очень поздно и что-то там про богатство…