На небе уже зажглись первые звезды, когда подруги вернулись в домик Валентины. Ничто не напоминало о вчерашней грозе, таким тихим и безмятежным был этот вечер. Травница хлопототала у стола, с улыбкой поглядывая на сидящую рядом фею. Лепесток светился ярким, пульсирующим светом, словно Инесса держала на ладони искорку пламени. Волшебную, необжигающую искорку, обладающую чудесной силой...

- Теперь не будешь такой беспечной? - весело спросила Валентина.

Инесса и Валентина встали с первыми лучами солнца. От домика травницы до ближайших домов было совсем недалеко, но им не хотелось терять время. Быстро позавтракав и собравшись, подруги отправились в путь.

Инесса

Дождь лил, как из ведра. Яростно гремел гром, каждые несколько секунд небо освещалось вспышками молний. Неистовые порывы ветра сбивали с ног бредущую по тропинке фею, хлестали в лицо. Платье ее промокло насквозь, а раны на спине причиняли сильную боль.

Ненавижу выходные дни, когда просыпается это чудовище! Вот и сейчас сижу, прислушиваясь к его завываниям. Громко-то как, ужас! И как старенькая Татьяна Петровна его не боится? Наверное, прикормила чем-нибудь вкусненьким. То-то оно ходит за ней по всем комнатам! Приручила... Зачем оно ей нужно, не понимаю. Уф, замолкло наконец-то... Можно вылезать.

***

- Бабушка, а где Васька? - пятилетний малыш с тревогой оглядывается по сторонам.

Лет в шесть мой племянник увлекался лепкой из пластилина. Особенно ему удавались животные - своими маленькими пальчиками он лепил таких миниатюрных зверей, что все только удивлялись. Однажды он сделал крохотного козленка и подарил его мне.

Про одного парнишку
(А может, не парнишку...)
А может, про зверушку
Хочу я рассказать.


Его мы все здесь знаем
(Он часто в разных видах),
Такой вот он любитель
Менять лицо (и шерсть).


Как помнится однажды,
Сперва был "радиангел".
Затем он стал крысенком,
А далее котом...


Потом вдруг стал он хаски
И был им очень долго.
Но перемен возжаждал...
И стал отверткой вдруг!


Орлом крылатым взвился...
Но очень ненадолго.
(Орел ведь не собака,
Не гладили его...)

Был поздний осенний вечер. Я сидел на диване с книгой в руках, а на моих коленях, свернувшись калачиком, мурлыкал кот. Мы были настолько привязаны друг к другу, что, казалось, понимаем с полувзгляда все, что делает он или я. Куда бы я ни путешествовал, он всегда был рядом со мной.

В одном доме, в банке на подоконнике, жили две маленькие мохнатые гусеницы. Мальчик, который поселил их там, нашел наших гусеничек в саду совсем крохотными, когда они только вылупились, и они никогда не видели своих сородичей.

Спорят, кто в доме главный. Уже полчаса тихо "угораю" - смешные они, честное слово! Не знаю, кто тут был главным до моего появления, а сейчас и ежу ясно - я! Жаль, сказать ничего не могу. Хотя и без слов можно это показать, но пока подожду. Еще послушаю эту "комедию".

Уже светает, когда я наконец возвращаюсь. Устало подхожу к дому, смотрю вверх и понимаю, что не смогу запрыгнуть обратно на балкон. Вздыхаю, поджимая раненую лапу. Ночное столкновение со сворой уличных собак не прошло бесследно: я весь потрепан, искусан и совершенно обессилен. К тому же пришлось немало побегать по городу. Хорошо еще, что у меня чрезвычайно острый (прямо-таки фантастический) нюх, иначе я не смог бы "взять" вчерашний маринин след. На улице-то она с друзьями гуляла днем, а я превратился уже почти ночью...