Во сне я открыл глаза: затянутое лёгкой облачной пеленой небо уже набирало яркость. Световой день как летом. Да и погода... "Ах, если бы было так всегда, без изнуряющей жары, но тем не менее", - подумал я, встал и подошёл к окну, за которым на деревьях у дома напротив щебетали птицы, начиная по-утреннему порхать туда-сюда.

"Одно слово - Алеся", - негодовал Паша. В его глазах это звучное имя - теперь всё, что осталось от той, с кем он познакомился вчера в кинотеатре. "Всего-то?" - спросите вы. Да, эта непритязательная на вид история случилась в 1970-м, когда такой расклад был вполне в духе времени.

Максим приехал на сухумский вокзал, сошёл с поезда и осмотрелся. Уже когда ехали по Абхазии, взгляду предстала удивительная природа вперемешку с необустроенностью. После отделанных напоказ Сочи и Адлера здесь ощущалось, что люди стесняются портить природное величие.

Илья Алексеевич услышал, что в дверь позвонили. Он знал, что сегодня должна прийти соцработник Жанна, и даже ждал её визита. Ещё бы: самому передвигаться по квартире можно было разве что привычно устроившись в инвалидном кресле-каталке, а о том, чтобы сделать уборку не могло быть и речи. Не говоря уж, чтобы куда-то пойти или поехать.

Упрёшься в скалы. Новый штурм плато,

Хоть не намылена кривой судьбы верёвка,

Забьёшь на всё. И - на кол день, а то

Усядешься на колышек неловко.

Как на пеньке, витая в вышине

В минуту белоснежного релакса,

Забудешься в печали. И вдвойне

Забудут все, кто не сказал, что плакса.

Захочешь встать, куда-то там идти,

Но окруженье полоснёт по ветру.

Тропа любви. Но ног не обрести,

Пурга не даст понятного ответа,

Куда идти. Зачем на остриё

Вершины подниматься в одночасье.

Любовь Яковлевна не знала, где она умудрилась заболеть. Простуда подкралась исподволь, словно из ниоткуда. А может, это и не простуда была. "Хорошо, что не пресловутый коронавирус", - замечала она при случае, пожимая слегка сгорбленными плечами.

"Почему на свете нет завода,

Где делается разная погода?" -

В канцелярии небес ребром вопрос.

Вот и корпус цеха к синеве прирос.

Документация чернилами дождя

Написана. Но малость погодя

Всё смыто, перенесено

На ленту, что спускается в окно

Сквозь браузер, который напрямик

Программу неба людям кажет вмиг.

А за станком уж ангел во плоти

На небесах сейчас на полпути

Изготовления подённого фрагмента:

Сквозь радугу продета перфолента,

Появился я на вашей земле давненько. Годах так в 1950-х по тем неведомым временным меркам, по которым ведёте отсчёт вы - те, кто меня построил и приспособил не только как крышу над головой. И стены, и двери, и окна - всё должно было дать тогда вам комфорт и внутренний простор.

Хозяин наш неведом толстой коже,

Не в силах мы его пока понять:

Со всеми носится. И нас он носит тоже

Со странностями, коих не отнять.

На босу ногу натянул игриво,

Шнурки он завязал одной строкой

И бант из рифмы присобачил криво.

Мы рот открыли, молвили: "Накой?"

Немного просим каши из той пыли,

Что летом наглотались у дорог.

Зимою тоже мы надеты были -

Отведали вот творог (иль творог),

Что в нас попал из стоптанного снега,

Глядит сквозь незадачливый апрель

Из космоса спускаемая дата,

И нынче воскресает колыбель,

Что светом озарила всё когда-то.