Я стою на мосту, где тебя в первый раз повстречала.
Был тогда тёплый май. А сейчас осень город сковала.
И застыли в тоске тёмно-серые воды канала.
Где ты? Жив ли теперь? Если б только я это узнала!


Ты ушёл в магазин в летний вечер. Гроза собиралась.
Как жалею теперь, что тогда я в квартире осталась!
Третий месяц ищу я тебя безуспешно повсюду.
И, пока не найду, никогда спать спокойно не буду.


Может серые воды тебя, свою жертву, забрали?
Или бродишь один на чужбине в тоске и печали?
Неизвестность страшней, чем любые, ужасные вести.

Тёмный вечер. Окончен день летний.

На качелях в пустынном дворе

Грустный мальчик сидит восьмилетний,

Одинокий, как дом на горе.

Клеёнкой голубою
Стол кухонный накрыт.
С поникшей головою
Старушка здесь сидит.


И чашка голубая,
В ней чай давно остыл...
Старушка вся седая,
Ей вечер так постыл!


А раньше с нею жили
Два сына, муж и дочь.
Но дочь и сын забыли
О ней, умчались прочь.


Живут они в столице
И даже не звонят
От сердца муж в больнице
Угас семь лет назад.


В войне чужой, далёкой
Погиб и младший сын.
Так стала одинокой.
Любил он мать один.


Как тяжело под старость
Остаться без родных!
Застыли грусть, усталость
В глазах её больших.

За стеклом киосков мёртвые цветы,

И грустят под снегом здания, мосты.

Как блестят снежинки на моём шарфе!

Мертвенно мигают вывески кафе.

Пятнадцатилетняя Кристина сидела за письменным столом в своей комнате и читала параграф по истории. Но строчки расплывались у девушки перед глазами, а смысл прочитанного совершенно не доходил до неё. Казалось, параграф в учебнике был написан на каком-то незнакомом языке.

-Мама, не выключай ночник, я боюсь спать в темноте,- крикнул Миша, когда мать, уложив его спать, выходила из детской.

-Но ты же уже большой мальчик. Тебе десять лет. Пора научиться засыпать без света,- сказала мама.

-Там под кроватью....-начал мальчик.

-Всё, я больше не могу об этом слышать. А если бы твои одноклассники узнали, что ты боишься темноты, то стали бы над тобой смеяться,- проговорила мама.

- Ну, пожалуйста, оставь мне ночник. Ну, что тебе стоит,- канючил мальчик.

-Ну, ладно,- тяжело вздохнув, сказала мама.

На рассвете в саду дожидалась

Я тебя средь жасмина и роз.

Птичья трель из кустов раздавалась.

И блистали везде капли слёз.

На цветах, на траве под ногами,

Словно слёзы, блистала роса.

И кружились, как вихрь, над кустами

Пчёлы, бабочка, мошки, оса.

Но прошёл час, другой. Не явился

На свидание в утренний сад.

Зной палящий на землю спустился.

Ожидания огненный ад…

Через час у ворот показался

Твой отец с томной грустью в глазах

Юная студентка медицинского училища по имени Лида, её шестидесятилетняя бабушка Матрёна Павловна и сорокадвухлетняя мама Аэлита Юрьевна сидели на кухне и пили чай с вишнёвым вареньем. Вечер был душный, жаркий. Где-то собиралась гроза. Квартира их находилась на первом этаже панельного девятиэтажного дома. Лида и её родичи жили на улице с поэтическим названием Калинина. Из окна приятно пахло сиренью и жасмином, как всегда бывает перед грозой.

Стояла невыносимая жара. Тесная городская квартира, в которой жили Ира и её бабушка, раскалилась, как печь. Внизу, во дворе, дети бегали друг за другом наперегонки, играли в мяч, качались на качелях. Их весёлые крики долетали даже до двенадцатого этажа.

Поздней ночью неласковой, тёмной

Покидала тайком дом родной.

Я была тихой, нежной и скромной,

Но с тобой быстро стала другой.