Рисунки смерти

 2. Рисунки смерти

Знаете, что мне хочется знать о загробном мире? Я сразу скажу, - в ад и рай не верю, слишком тяжело себя заставлять в это верить после всего этого лечения. Все это чушь. Мне интересно, - есть ли любовь после смерти? Способны ли мы после смерти, там, любить? Я расскажу вам сон, который показал мне эту любовь.

Если любить можем, это и плохо и хорошо. Хорошо, особенно для тех, кто успел это испытать при жизни. А плохо, тем, что и нового значит, ничего там не будет.

Мне снились страшные, гнетущие своей ясностью образы, и все это было охвачено тревогой и пониманием, что это правда.

В больницах нужно спать, особенно если хочешь побыстрее свалить. Все эти препараты делают из тебя растение, которое ползает по коридорам, мрачно рассматривая окружающий мир. После дня такого хождения, игр в шахматы с «замороженными» (так называют психов, у которых нарушена мимика), спорами с другими пациентами за кровать у окна, спать хочется еще сильнее. Тебя колют, и предлагают довести до палаты. В тот вечер я отказался, - обычно тебя провожает хорошенькая практикантка, лет двадцати. Она так не по-детски серьезна, сочувствует тебе, а ты идешь, держа ее за теплую руку, к себе в палату и завидуешь ее парню. Сегодня работал Макс. Урод, невысокий, с грязным носом, он все время подбивает других работников прикалываться над нами, - они заводят иногда «покойника Фреда» в чулан или подвал под лифтом, тот начинает аукать, думая, что он воскрес. Здесь содержатся люди, брошенные своим же разумом, в вашем мире живут люди, покинутые душой. Я бы посмеялся, но все быстро меняется в таких местах, знаете ли.

Выключен свет, темно и тихо, подходит время долгожданного сна. Я  уже чувствую его приближение, свинец растекается по моим конечностям. Член напрягся, - нужно было подрочить в туалете, ну да бог с ним, я уже засыпаю. Скажу сразу, что не любил никогда, и не верю во всю эту чушь. И сейчас, уже выйдя из больницы, верить, не собираюсь. Сон повторить не возможно, а в моем случае даже опасно, я просто попытаюсь жить как смогу, играя с разрушенным мозгом.

Говорят мозг – ловушка для души, слыхали такое? Мне нравится мой крайслер, красный, мощный, мчится по городу, словно бык – не подходи! И город такой незнакомый, низенькие стены из кирпича и бетона, пластиковые окна, а вдоль синей дороги тянутся, словно мозаика кусты. Я еду очень быстро, сам удивляюсь этому, обычно 120 для меня предел. Да и машиной такой никогда не владел, наверное, подарил кто-то. Я еду на свидание с девушкой. Она, сказала, что будет ждать меня на стоянке, возле какого-то клуба. Ее зовут Лера, симпатичная светленькая головка с двумя ушками и зелеными глазками, всегда ходит в своей любимой футболке с нирваной и тугих джинсах, выделяя попу.

Но подъезжая к остановке, я вижу длинную очередь, в ней вперемешку стоят и живые и мертвые. Она тянется от самого входа до жестяного забора за парковкой и далее, но мне уже не видно. Я ищу Леру, ее пока нет, но она сказала, что будет ждать меня здесь, значит скоро подойдет.

Очередь быстро движется, я подхожу к самому входу, но охранников нет, - видимо они внутри. Почти перед самым входом стоит высокий парень в красной кепке и белой футболке, к нему подходит другой поменьше ростом и толкает, говоря, что это не его место.

Высокий парень в кепке срывается с места. Боже, я никогда не видел столь яростных и резких ударов, словно плоть его соперника была мешком с мукой. Уже через несколько секунд парень в кепке покрыт кровью, но словно не замечая этого, продолжает лупить лежащего на земле.

Не помню, почему их не разняли, но я оказался уже внутри, было темно, впереди была темная спираль, она весела в воздухе и быстро вращалась, от чего возникала иллюзия замедленного движения. Я шагнул в нее и очутился за старой деревянной партой. Пахло свечами, потом, старой одеждой. Я поднял глаза и обомлел, - передо мной сидел скелет, местами обтянутой мясом, местами виднелись кости. Это была Лера, я сразу узнал ее, по светлым, немного рыжим волосам, опадающими на рваную футболку, болтающуюся на ее груди. Она улыбалась, я сразу понял это, хотя и не мог видеть ее улыбку, из-за отсутствия мышц на ее лице.

- Я тоже умер, да?

-Ты спишь и сейчас со мной, я умерла, пока ждала тебя.

- Но теперь мы вместе.

- Конечно, пока ты спишь, мы всегда будем вместе.

- А когда я проснусь?

- Когда-нибудь ты не проснешься, а пока мне нужно кое-что показать тебе.

Я взглянул на свои руки, они тоже стали бледными, с проступающими костями. Лера села возле меня и обняла, я обнял ее. Мы поцеловались. Я ясно помню этот поцелуй, я чувствовал ее язык и губы, хотя их и не было на ее лице.

За соседними партами сидели другие влюбленные. Я понял тогда, что это за место – это клуб встречи влюбленных, чья страсть не угасла и после смерти. Тут были и живые и умершие. Одни приходили к другим, чтобы поговорить.

- Значит и они спят, и все мы спим сейчас?

Лера обняла меня за руки. Я почувствовал холод, и мне стало страшно.

- А как же мама? Она теперь как, без меня?

- Пойдем.

Мы встали и пошли с ней к соседнему столику, там лежала бумага.

- Я покажу тебе, то, что запечатлело время, когда любовь была прервана смертью. Мы зовем это «Рисунки смерти». Здесь есть и мы с тобой, но пока тебе этого видеть не стоит.

Я отпустил ее руку и нагнулся над столом. Леденящий страх стучал в моих жилах. На первом рисунке был изображен профиль кучерявого парня лет двадцати пяти с высоким лбом, пухлыми губами и волевым подбородком. Он смотрел влево. Кожа на лбу и щеках слегка пульсировала розовым цветом. За ним, в левой части листа стояла кричащая девушка, она была бледна, как зимнее небо пасмурным утром. Черные глаза смотрели в никуда. Руки она выставила вперед собой, словно слепая, ощупывающая стену, за ее снежным платьем в той же позе, вытянув руки вперед, маршировали скелеты.

- Это момент ее смерти?

- Да, посмотри, как она тянется к нему, но не видит его.

- Это грустно.

- Немного, она мертва и сейчас сидит с ним за твоей спиной, вон за тем столиком.

Я обернулся и увидел коренастого мужчину, держащего на коленях хрупкую девушку, они слились в поцелуе до самого пробуждения.

- Когда он умрет, его лицо на рисунке побледнеет.

- Я никогда не хотел тебе этого, я бы хотел, чтобы ты жила.

- Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

Я проснулся от грохота тележки, заехавшей ко мне в палату. Включился свет, медсестра, намазала мне задницу спиртом и всадила иглу, пожелала хорошего дня и пошла дальше по коридору.

Я пролежал почти весь день, но сон так и не повторился.

ЮРСЭЛФ 69

Сайт

рассылка