09. Ад. Дядя Кока

Братья собрали деньги на гитару через пару месяцев. Продавщицы в магазине музыкальных инструментов, молодящиеся пергидрольные дамы, со сложными конструкциями на голове и кричащими оттенками помады, видели Колю чуть ли не каждый день. От них не ускользнуло то, каким взглядом мальчик смотрит на выставленный в витрине ряд акустических гитар. Женщины жалели ребенка и разрешали потрогать самые дешевые экземпляры. Коля осторожно прикасался к гитаре, перебирая пальцами струны, и тогда хмурый, затравленный взгляд, становился мягче и теплее, блуждающая улыбка ложилась в уголки губ, и что-то светлое расцветало в больших, серых глазах.

В тот памятный день они пришли в магазин вдвоем с Васей. Гитары, той, что за двадцать рублей, на витрине уже не было, остальные были совершенно недосягаемы по стоимости. Коля прохаживался вдоль стройных рядов с инструментами, не веря своим глазам. Еще пару дней назад, его гитара, объект вожделения нескольких месяцев, стояла тут, между черным, глянцевым «Аккордом» и светло-бежевой «МL-C4». А сегодня ее уже не было. Подбородок предательски дрожал, глаза медленно наполнялись слезами.

- Будем заходить на неделе, ведь должны подвезти, – увещевал старший брат, пытаясь успокоить ребенка.

Но Коля ничего не хотел слышать. После стольких дней ожиданий и жесткого отказа от всего того, что могло, хоть как-то приукрасить его безрадостное детство, он хотел гитару сегодня! Сейчас! Не в силах больше сдерживаться, мальчик заплакал навзрыд, возвещая всему миру о своем горе.

- А, это ты! - раздалось вдруг из-за прилавка. Высокая, дородная продавщица, уложив на стеклянный прилавок роскошную грудь, ласково поманила Колю. Всхлипывая, мальчик медленно подошел к ней.

- А ведь я как знала, что ты все же придешь за гитарой, - заговорщически зашептала она, игриво подмигивая, - ну-ка подожди тут.

Женщина исчезла за темно-вишневыми, бархатными складками занавеса, отделявшего торговый зал от складских помещений. Через минуту она вернулась с гитарой и, с торжествующей улыбкой, протянула инструмент мальчику:

- Позавчера пришла небольшая партия, ее быстро раскупили, а одну я для тебя приберегла, как чувствовала.

Мальчик Коля, чуть дыша, держал в руках заветный инструмент, боясь поверить собственному счастью. Наконец он выдохнул, лучезарно улыбаясь. Братья заплатили восемнадцать рублей, а на оставшиеся деньги купили простой, черный чехол и несколько наборов струн.

Через неделю Коля был записан в кружок игры на гитаре в местном Доме пионеров, и исправно посещал занятия два раза в неделю. Педагог- седоватый, неопределенного возраста мужчина с помятым лицом и большими, карими, печальными глазами побитой собаки, вел урок, спокойно, не повышая голоса. От него часто несло спиртным, но Коле находиться тут, в казенных стенах класса, было гораздо уютнее, чем дома. Вячеслав Анатольевич, тихо вздыхая, ставил мальчику руки, объяснял как правильно сидеть, как держать кисть.

Придя домой после школы, Коля забрасывал портфель в угол, трепетно расчехлял любимую гитару и садился отрабатывать сложные пассажи. Не чувствуя усталости, или раздражения от однообразия тех или иных упражнений, он мог часами предаваться любимому занятию. Его усердие вскоре принесло плоды. Ребенок осваивал игру на гитаре, демонстрируя серьезные успехи. Вячеслав Анатольевич, удовлетворенно кивал, тихо радуясь и распространяя вокруг себя винный перегар. После занятий, он ставил Коле пластинки с разными мировыми исполнителями. Очарованный виртуозным игрой Франсиско Гойи, Карлоса Сантаны, Джими Хендрикса, мальчик уносился далеко за пределы не только класса, но и окружающей действительности. Он полностью растворялся в музыке, наслаждаясь профессиональным исполнением.

- Хочу играть так же, как они, – сказал однажды Коля учителю.

- Будешь стараться и все получится, все эти люди, когда-то впервые держали гитару в руках...

- с готовностью отозвался Вячеслав Анатольевич.

Описанные выше события совпали с некоторыми переменами дома. Однажды отец вернулся домой жестоко избитым. Он скрывал от семьи кто и по какой причине сотворил это с ним, но мать подозревала, что это дело рук его приятелей – собутыльников. На предложение снять побои и написать заявление в милицию последовал агрессивный отказ. Как бы то ни было, отец на работу не ходил.Трезвый и злой, он слонялся по квартире, раздавая подзатыльники сыновьям по поводу и без, придираясь к матери в течение дня и вымещая раздражение на жене по вечерам. Уставшая после работы, с отваливающимися от тяжелых сумок руками, она принимала его агрессию, как что-то само собой разумеющееся, даже не пытаясь защитить себя и детей. А он только зверел от этой животной покорности, становясь просто невыносимым. Пару раз Коля ловил взгляды, которые Вася кидал на отца. Океан черной ненависти клокотал в них, готовый выплеснуться в любую минуту.

Через год, что-то решив про себя, отец закодировался, завязав с выпивкой. Только семье от этого не стало легче. Злой и трезвый, он стал настоящим домашним деспотом. Вялые поиски работы чередовались с диванной рефлексией, под монолог телевизора и дым сигарет. В эти дни заходить в гостиную можно было только матери и то, дня того, чтобы, обнаружив сына в плотном сизом тумане, подать к дивану еду и заодно опорожнить пепельницу с окурками. Васе было уже почти четырнадцать лет. Он сильно вытянулся за последнее время, став высоким, нескладным подростком. В этом он пошел в отца, тот тоже был рослым и плечистым. А Коля, наоборот, пошел в мать, переняв ее невысокий рост. Старший брат, словно боясь того, что день ото дня росло и крепло в нем, старался пореже бывать дома, избегая встречи с отцом. Он приходил только поздно вечером, что-то перекусывал на кухне, ложился спать, чтобы рано утром, пока отец спит, тихо уйти, затворив за собой дверь. Родителей не интересовало, чем живет паренек, как учится и учится ли вообще, где и с кем проводит свое время.

Только с Колей Вася был откровенен. Как-то перед сном, он вскользь сказал о том, что собирается уйти из дома навсегда.

- Возьми и меня с собой, я не хочу тут оставаться – горячо зашептал в темноте младший брат.

- Возьму, устроюсь и возьму, ты только подрасти немного...

А через несколько месяцев Коле предстоял первый творческий конкурс молодых исполнителей. Мальчик, наспех сделав уроки, целыми днями занимался, нарабатывая нужную технику. Они с учителем готовили сильную программу, со множеством трудных пассажей, которые требовали пристального внимания и тренировок. Пальцы левой руки послушно бегали по грифу, выдавая нужный звук и темп. В тяжелых, ежедневных, многочасовых занятиях ковалось драгоценное мастерство.

Отец был в это время дома, переживая очередное состояние между жаждой активного труда и черной меланхолией. По своему обыкновению, развалившись на продавленном диване, он был трезв, хмур и неразговорчив. Было три часа дня. Вася заскочил на минуту, перехватив на кухне бутерброд, он переодевался в спальне. Коля занимался, находясь в одной комнате с братом. Один из пассажей, особенно трудный, приходилось повторять помногу раз, пальцы не слушались, съезжая на соседние струны. Но мальчик упрямо шел к цели, раз за разом отрабатывая этот фрагмент.

Внезапно дверь в спальню распахнулась, ударившись о стену. На пороге стоял отец. Его тяжелый, давящий взгляд был направлен в сторону младшего сына.

- Ты надоел мне со своей музыкой, сворачивай этот концерт, голова болит - мрачно процедил он.

Коля, встал, неосознанно убрав гитару за спину и уставив на отца испуганные глаза:

- У меня послезавтра прослушивание....

- Да плевал я на твое прослушивание, убери к черту эту гитару, а то разобью об твою дурную голову.

- Но пап...

Отец не намерен был больше разговаривать, он двинулся на сына, чтобы реализовать угрозу. Спрятав за спину свое сокровище Коля с полными ужаса глазами наблюдал, как отец, словно в замедленной съемке неотвратимо надвигается на него. Между ними оставалось пол шага, когда Вася встал перед отцом, загораживая брата.

- Уйди – коротко бросил он, не сводя с мужчины глаз.

От неожиданности отец сглотнул и остановился. То, что он увидел в глазах старшего сына не удержало его, заставив задуматься. Наоборот, этот внезапный отпор вызвал в нем новую волну ярости:

- Ты как на отца смотришь, щенок?!

- Уйди – повторил Вася, выхватывая из кармана перочинный нож.

Мужчина отпрянул лишь на секунду, потом охваченный дикой злобой, не раздумывая кинулся на подростка. Он не успел занести руку для удара, напоровшись на лезвие ножа. Дикая боль в животе согнула его пополам, но не умерила ярость. Отец вскрикнул, прижав одну руку к кровоточащей ране, другой схватил Васю за горло. Подросток захрипел и начал наносить удары ножом наугад. Несколько ударов пришлось отцу в шею. Истекающий кровью мужчина повалился на пол, увлекая за собой сына. Рука, удерживающая горло давно разжалась, а Вася все колол неподвижное тело, что-то хрипло выкрикивая. Эксперты насчитают потом несколько десятков колотых ран на теле мужчины и установят, что бОльшая часть из них была нанесена уже посмертно.

На шум прибежала баба Люся и, увидев сына на полу в крови, истошно закричала. И лишь мальчик Коля, ставший свидетелем трагедии, оцепенев от ужаса, не проронил ни звука, молча наблюдая кошмарную сцену. А когда вокруг тела отца начала расползаться большая лужа крови, лишь медленно, короткими шажками отходил назад, стараясь не запачкать носки.

(продолжение следует)