Стернальная пункция

Пункцию мне сделали неожиданно.
Как говорится, ничего не предвещало беды. Чтобы выяснить окончательный характер угнездившейся во мне болезни, были назначены две процедуры – стернальная пункция и открытая биопсия, каковые процедуры предполагалось пройти, улегшись в стационар, в одном месте.
С такой просьбой и пришли мы к заведующей хирургическим отделением, имея направление от грузинской княжны, которая по совместительству работала терапевтом в нашей амбулатории.
- Биопсия! – воздевала руки к небу заведующая, ознакомившись с направлением. – Да еще открытая! Вы же понимаете, что это целое хирургическое вмешательство?! Три дня минимум. Но пункцию мы делать вам не будем. Вот Валерий Владимирович, идите к нему.
Дает нам бумажку с телефоном и адресом.
- Ложиться будете? А то прямо сегодня биопсию и сделаем, – деловито так говорит.

Найти Валерия Владимировича оказалось нелегко, хотя он и заведовал целым онкологическим отделением в центре физико-химической медицины. Встречные люди, предположительно медицинского назначения, направляли нас в самые разные стороны, а искомое отделение так и не находилось. Зато нашелся целый зоопарк с птицами.
Страусов не было, врать не буду,но курицы были самые разнообразные. И один грустный петух на всех.
В одном странном здании сквозь окно видно было желтых, иссохших людей, неподвижно лежавших на кроватях. Окно было приоткрыто, и я спросил, не тут ли онкология находится, и где у нее вход.
- Онкология то здесь, - горько сказал, не вставая, один мужичок. – Тут выхода нет, не то что входа… Вход ему.
И страшно зашевелился.
Оставили мы мужичка в покое и пошли дальше по территории центра физико-химической медицины. Ходили долго, и я в конце концов разозлился до такой степени, что уже хотел через окно залезть в другое странное здание, которое по своему периметру не имело дверей, а только окна, а внутри пили чай толстые, румяные тетки в белых халатах, подозрительно занюхивая его пряниками, чтобы выпытать у них тайну онкологического отделения.
- Вон там онкология! – замахала на меня пряником одна тетка сквозь окно. – Там кнопка и вывеска же есть! Туда иди!
И своим телом стала закрывать от меня чайник.
- С торца вход там, увидите!
Ну нашли, в общем. Не то, чтобы с торца – в квадратном здании торец я определить затруднился, но нашли.
Вывеска оказалась размером чуть больше кнопки. Такая липучая бумажка, которые лепят к монитору обычно. На ней было написано – онкология 2 этаж, инфекционное 3 этаж. Как оказалось, вокруг этого здания и мимо этой двери мы прошли раза три. Но кому бы пришло в голову обратить внимание на такой клочок бумаги?! Да и дверь была похожа на вход в трансформаторную подстанцию. Ну да ладно, главное мы на месте.

- Ха! – сказал Валерий Владимирович, полковник медицинской службы, ознакомившись со всеми бумагами, которые мы принесли. Среди которых была и справка об отсутствии в моем организме африканских паразитов, выданная инфекционной бабкой в институте имени Владимирова за немалые деньги. – Да я таких пункций знаете сколько делал?! Пять секунд неприятных ощущений. Подождите в коридоре.
Нехорошие предчувствия овладели мной, но деваться было некуда.

Уложили меня на кушетку, покрытую холодной, зеленой клеенкой, всю грудь залили спиртом, я почему-то вспомнил теток из здания без дверей и закрыл глаза, а Валерий Владимирович вонзил мне в грудь кривую иглу.
- Хм… Странно. – сказал он через пять секунд неприятных ощущений. – Нету мозга…
- Доктор, а может шприц помощнее? – робко сказала медсестра.
- Нет! Дайте иглу побольше.
Второй раз вонзил в мою грудь иглу.
- А вы знаете, сколько врачи зарабатывают в коммерческих больницах?
Тем временем надо мной завязался разговор. Глаза не открываю, нет сил смотреть на кривую иглу, торчавшую из моей груди.
- Надо же, опять нет мозга… Так вот – до трехсот тысяч рублей! Давайте уже ваш шприц. Диагноз то ставят они…
Звяканье и шипение, меня опять обливают спиртом.
- Диагноз ставят, а стекла не отдают! – торжествующе продолжает свою мысль Валерий Владимирович, и в третий раз пронзает мою грудь, и начинает там своей иглой вращать.

- Пять секунд? – дрожащим голосом спрашиваю я, открываю глаза и пытаюсь сесть.
- Да вы полежите, - с испугом смотрит на меня медсестра, - А то голова закружится. Взяли у вас материал то, все хорошо. Вы три дня не мойтесь только.
Полковника медицинской службы нет, наверно ушел с добытым из меня материалом. Я сижу, и правда голова кругом, ноги ватные.
- Да ладно, ничего, - говорю, - бывало и хуже. Я как-то неделю не мылся, представляете? А вы знаете, я стихотворение сочинил, пока вот тут вы это… Это самое. Меня.
В глазах медсестры уже неприкрытый ужас, хочет куда-то бежать. Я ее останавливаю.
- Нет, вы послушайте…

Не дрогнула рука херурга
В недобрый час
Он в грудь воткнул
И там два раза провернул
Свое оружье

Сверкают стеклышки очков
И слюни капают с клыков
Ждут предвкушения злые пальцы
И мозга жаждет шприц пустой

Не сразу сдалась кость херургу
Три раза он в нее вонзал
Свой инструмент
Пытаясь выжать
Костный мозг
Из бессловесной плоти

Сжав зубы я дрожал
И покрывался липким потом
Нет мозга, кровь плохая
И штопор в грудь вонзает врач
В последний третий раз

В груди кровавая дыра
Пришпилен бабочкой в гербарий
Зловещего врача

Лежу
Лишь ватка спирта
Родной, знакомый аромат
Вернул мне жизнь

Но мозга нет, херург в печали
И кровь плохая
Лейкоцит не тот