Со временем пройдет...

Железнодорожный поселок Кочетовка, близ Мичуринска, благоухал цветущими садами. Весело щебетали птицы, был теплый солнечный весенний день сорок пятого года. Война окончилась, Николай возвращался домой спустя пять лет разлуки. Еще до начала Великой Отечественной он поступил в лётное училище, оттуда и был направлен на фронт младшим лейтенантом, летчиком в эскадрилью на «истребитель».
Он шел по родной улице своего детства, внимательно осматривал все вокруг, время здесь словно остановилось, всё было, как и прежде. Домики частного сектора, цветущие яблони, босая ребятня у парка гоняющая какой-то предмет, напоминающий мяч. Сестра – Мария писала, что немцы прилетали строго по расписанию и бомбили только станцию, которая была важным стратегическим объектом, сортировочным узлом отправления воинских эшелонов и поездов оборонного назначения. Посёлок не бомбили, а лишь раз сбросили на него дырявую бочку, которая пока летела, издавала жуткий вой и перепугала всех баб, детей, да стариков. Муж Маши имел бронь, работал замом начальника станции, и после одной из бомбёжек в сорок втором году, когда начальник был на совещании в Москве, был осужден за задержку эшелона и отправлен в штрафбат, где и погиб вскоре. Сестра Николая осталась вдовой с тремя детьми и с клеймом на всю жизнь.
Вот и родная хата, мать ровняет покосившийся плетень.
- Мужчина, Вы кого-то ищите? – спросила она, глядя на остановившегося, седого капитана с орденами, мужчину неопределенного возраста.
- Мама, это же я Коля, - сказал он, подхватывая её обмякшее тело.
Потом было застолье, собралось много народу, у каждого на душе была своя горькая отметина после этой проклятой войны, и даже веселые песни пели со слезами на глазах. В перекур один мужик решил рассказать анекдот,
- Новый, про Евреев, вчера слышал…
- Прошу в моём присутствии такого не рассказывать, - взволнованно сказал Николай, - меня Еврей раненного на Курской дуге из горящего танка вытащил! Не потерплю!
Утром Мать помогала умыться во дворе, поливала ему воду. С болью смотрела на раны от ожогов и осколков.
- Ты ночью кричал, перепугал до смерти, воевал всё. Не могла успокоить, выпил наверно вчера много?
- Пройдет, Мам. Врач в госпитале сказал, что пройдет со временем.
Позже, самым близким, он рассказал, что был сбит на вражеской территории, спрыгнул с парашюта и пробирался к своим через линию фронта. Фашисты организовали на него облаву. Прятался в стогу на поле, немцы штыками тыкали скирды и прокололи ему бок, когда выбрался, увидел, что все стога пожгли, а его укрытие почему-то нет. Ночью он двинулся дальше к своим, хотел перейти дорогу, но ехали вражеские машины, и пришлось притаиться в кустах. Один автомобиль остановился напротив, вышел офицер и, не видя его, обоссал. Обоссал - это его слова, после них он всегда плакал.
«Я лежал в кустах с пистолетом в руке и понимал, что патронов на этих гнид мне не хватит. Стрелять, не стрелять?»
После того, когда Николай добрался в расположение наших войск, его списали с летного состава и перевели в танкисты командиром экипажа «тридцатьчетверки».
Война закончилась, а дед Коля так и воевал каждую ночь, ходил в атаку, кричал, будил всех - не прошло.