Сашка

Вечер расплывался по очертаниям аллеи, укутывая в сумрак лавочки, деревья, ответвление мелких тропинок. Двое шли прогулочным шагом держась за руки. У мужчины в руках был собачий поводок из мягкой блакитной кожи.

- Она не потеряется? - Спросила девушка, отводя рукой светлые пряди волос. Ветер упрямо засыпал ими её лицо и от того причёска разлохматилась, придав облику своей хозяйке нотку милой небрежности. В голосе молодой женщины явно слышались тона обеспокоенности.
- Не должна. - Уверенно ответил мужчина. И громко крикнул в зачинающуюся темноту:
- Сашка ко мне!
Сперва из ближайших к ним кустов послышалось глубокое дыхание, перемежающееся с треском сухих сучьев и шорохом опавшей листвы. Потом из темени выступил абрис тугого комка мускулов, венчавшегося крупной лобастой головой.
- Саша, Сашенька. - Женская тоненькая рука, с обломанными ноготками, взъерошила короткую бежевую шерсть огромного, не смотря на явную щенячесть, бульмастифа. Собака стояла, тяжело дыша после бега, свесив длинный розовый язык из мощной и зубастой пасти. Её чёрные маслины глаз, поочерёдно отражали облик хозяев, от того, что она радостно вертела головой от одной человеческой фигуры к другой и обратно. Язык мотался вместе с головой, и от того длинная слюна летела во все стороны, забрызгивая и людей и утоптанную землю, цвета жжёного кофе.
- Красавица моя. - Улыбнулся мужчина одной рукой тоже наглаживая палевую от света фанарей шкуру собаки, а другой сжимая девичью ладонь. И женщина и бульмастиф могли принять сей комплимент на свой счёт. Что, впрочем, они и делали. Каждой тоненькой веточке на деревьях, каждому их жёлтому листочку было понятно, что эти трое довольны прогулкой, вечером, любовью к друг-другу в целом, да и жизнью в общем.

Через месяц мужчина и женщина поженились, а потом у них родился сын. Молодой породистый щенок вырос в собаку, размерами с небольшого жеребёнка. Каждый день хозяин шёл с Сашкой на утреннюю прогулку, начиная её день с себя. Вечерами они продолжали гулять все вместе, только уже вчетвером. Сперва с коляской, которую собака ревниво охраняла, солидно порыкивая на проходящих мимо. Потом, когда её обладатель подрос, пара вела его за ручки, поддерживая с двух сторон, а любимица семьи продолжала оберегать их мирный шаг.
Вот уже ребёнок сам начал мерить шагами аллею, без родительских рук, важно покрикивая:
- Фафка, мене!
Лобастый верный друг и тут всегда был рядом.
- Сашка, фу! Мне потом его не отмыть. - Смеялась женщина, глядя, как собака, норовилась обмазать своей горячей слюной маленького хозяина по всем выпуклостям и пухлостям.
- Ко мне! - Звал мужчина и все оглаживал, нахваливал свою питомицу: - Красавица моя.

В тот вечер они не пошли гулять. Женщина с сыном и собака остались дома, а мужчина поцеловал всех их троих по очереди и шагнул за порог. Дверь закрылась, что бы никогда больше не открыться под его рукой.

Трагедия жизни, заключающаяся в том, что никто из людей не знает, когда и где остановится его шаг, пришла и в этот дом. Наложив на жизнь его обитателей, свой несмываемый отпечаток.
Видели ли вы, как горюют собаки? Они плачут молча, положив голову на сложенные лапы. Со стороны и не понять, что происходит, если не заглянуть в горечь потухших глаз. Влага, переполняющая их, незаметно вытекает, смачивая жёсткую шерсть и пропитывает её всю.
Сашка часто ложилась напротив двери. Нет она никого не ждала. Весь вид гордого и сильного животного показывал полное понимание того что произошло, хоть на похороны её и не взяли. Слёзы стекали по квадратным контурам скул. Собаки плачут, как люди, только молча. Она по-прежнему радовалась утренним и вечерним прогулкам, которые становились все реже и реже. Сильно заболел ребёнок и хозяйка не могла выгуливать её, так как раньше. Все чаще женщина выпускала зверя на улицу одного. Огромный бульмастиф, пугал прохожих угрожающим видом и резкостью движений. Собака металась по улицам, без смысла и без цели. Некого было охранять, никому не нужны были найденные по пути палки, никто не говорил больше: - Красавица моя! - Растрёпывая короткую соломенную шерсть.
Первыми ласточками новой беды, потянулись в дом соседи, с требованиями не выпускать клубок мускул с острыми зубами на улицу без присмотра. Женщина ругалась с ними, а после, плакала прижимая собачью морду к своему лицу. Её слёзы солёные и горячие Сашка хорошо изучила на вкус. Она всегда старалась зализывала их досуха, но этот поток казалось был не иссекаем. Решающим стал визит участкового, который поставил вопрос так что выбирая между усыплением и совместным выгулом, хозяйке бульмастифа пришлось найти другое решение, которое по своей сути не смогло стать достойным выходом из ситуации. Собаку совсем перестали выпускать гулять, она скулила и плакала у двери, терпя естественную нужду до самой последней капли своих сил. После чего, виновато пряталась под кровать, куда давно пролазила лишь её голова. Все остальное тело лежало на виду и дрожало от стыда. Женщина никогда не ругалась, просто вздыхала отмывая коридор. Запах в квартире с каждым днём становился все более тяжёлым и спёртым, не смотря на регулярное проветривание. Целыми днями, хозяйка разрывалась между больным сыном и телефонной трубкой. Сашка лежала у стола, где стоял телефон и слушала тихий уставший голос, рассказывающий в черно-жёлтый пластмасс, о том что денег не осталось совсем, что ребёнок не встаёт с постели, что если бы хоть кто-то мог бы на время взять её, собаку, на передержку. Видимо никто не соглашался, потому что ничего в их жизни не менялось, до тех пор, пока в их дом не пришли два мужчины, стойко пахнувшие лекарством и морозной улицей.
- На сколько нас положат?
- Минимум вы должны будете провести в больнице месяц. Нужны анализы, обследование, МРТ.
- Мне не куда деть собаку. Совсем.
- Позвоните родственникам, знакомым.
- Звонила. Родные живут совсем далеко, а друзья не готовы взять такое большое животное.
- О чем вы думали, когда его заводили?
- Это была собака мужа. Но он умер.
- Вы отказываетесь от госпитализации? Это невозможно! Ещё не много и ваш сын никогда не сможет ходить.

Сашка, лежала возле стола, уткнув нос в лапы. Каждая клетка её тела понимала, что происходит что-то невероятно страшное.
- Усыпите её. - Вынес один из мужчин приговор.
- Я не смогу!
- Выбора нет...
Они ушли, забрав с собой женщину и ребёнка. Собака долго ходила по квартире, обнюхивая опустевшие кровати и развороченные шкафы. Уходя хозяйка от чего - то раскидала вещи по полу и не собрала их потом. Единственная обитательница опустевшего жилья сгребла их в одну кучу и легла на них. От одежды исходил острый запах родных ей людей и Сашке казалось, что так она продолжает их охранять.
Вечером хозяйка вернулась и радости в собачьих глазах не возможно было измерить. Хвост её ходил ходуном, лапы тряслись и пригибались, голова вертелась вслед за каждым человеческим движением и слюни летели во все стороны, как тогда, когда с ней гуляли ещё двое, самых близких ей людей. Уставшая и заплаканная женщина не разделяла радости своей питомицы. Скорее наоборот, на её хмуром лице развивалась нечеловеческая по своей силе боль.
- Сашка, гулять! - Позвала она собаку и голос предательски дрогнув, сломался на самой высокой ноте и упал, смешиваясь с радостным визгом.
Улица встретила давно забытыми запахами и обжигающим снегом. Сашка уже и забыла, какой он холодный, белый и ароматный. Почему-то хозяйка не повела её на аллею, а наоборот затащила в малолюдный трамвай. Они ехали долго, удивление сменила покорность. "Хоть куда главное вместе" - Плавно текли мысли в лобастой и умной собачей голове. Она даже не поняла, как вышло, что такие добрые любимые руки, вдруг стали каменными и жестокими, вытолкнув её на одной из остановок. Трамвай закрыл двери, унося её хозяйку с собой. Сильное тело животного рванулось в прыжке следом, мускулы рвали кожу в усилиях догнать, остановить, вернуть металлическую коробку.
- Что вы сделали! - Ахнула кондуктор над ухом у женщины и тут же испуганно осеклась под абсолютно мёртвым взглядом.