- Брат Франсиск, брат Франсиск! - разнеслось громогласно в полумрачном, освещаемом одним светильником, коридоре монастыря и постучалось гулким эхом в кельи монахов. И кажется, даже жители прибрежного поселения безмятежно спящие в этот момент проснулись, услышав этот крик.
- Брат Франсиск, они плывут!
- Да тише ты, оглашенный!
Из библиотеки выглянул Франсиск и замахал рукой на не в меру эмоционального брата Серико:
- Тише... Где они?
- Подплывают к подъёмнику, - перешёл на хриплый шёпот запыхавшийся от бега Серико.

Прямой выход к реке перегородили две небольшие гряды. Одного спуска хватило по горло и я решил идти вдоль - где-нибудь они должны закончиться.
Не прошёл и нескольких метров как услышал впереди стук камней и чужие шаги. Я встал как вкопанный.
"Вот же невезуха, из огня да в полымя! Боевики..? Но те уехали. А вдруг другие, пешие? А если хищник, зверь какой..? Эх, не надо было соваться сюда до утра..."

Второй месяц моего перехода был на исходе... Скорее мой исход переходил в завершающую фазу. И чем ближе я приближался к конечной точке вынужденного путешествия - Иерусалиму, тем многолюднее становилось на дорогах, ведущих к нему. Толпы людей пересекали границы некогда существующих стран, а ныне стёртых не только на картах, но и на местности.

- Давай, принимай! - мой гость с усмешкой кинул три последние козырные карты - девятку, валета и короля - на стол.

- А вот так не хочешь?! - огрызаясь, ответил я и покрыл карты своими козырями - десяткой, дамой и тузом.

И вот уже в остывающем подводном мире зарождается жизнь. А сквозь выжженную землю, разламывая камни, прорываются первые растения. Манимые светом софитов, они тянутся к небу, по которому клин птеродактилей летит на зимовку к тёплым озёрам и морям, богатым жирной и вкусной рыбой. По пышным лугам бродят стада разнообразных животных.

Ник вцепился в острые камни и пытался дотянуться до спасительного выступа на скале. Но, истёртые верёвкой и изрезанные камнями одеревеневшие пальцы уже не подчинялись своему хозяину. Взглянув на Элю, он протянул к ней руку... Но вдруг сам стал отдаляться от Эли с нарастающей скоростью!

Рыбка, из семейства иглобрюхих, попала в водоём этого прекрасного леса случайно. Она так и говорила, если её спрашивали:
-Да, как-то невзначай... Сама виновата - захотелось мир посмотреть и отбилась от стаи.
Но об этом она ни капельки не жалела. Лес был полон птиц, зверей и прочей мелкой живности. А главное - обитатели леса были талантливы! Птицы заливались трелями, причём их песни никогда не повторялись... Звери были прекрасными рассказчиками - правдивые истории про другие леса, заповедники, джунгли которые они когда-то посещали, а не очень правдивые - воплощали в своих фантазиях.

Периферийность сознания, вкупе с совокупностью экстриатеальных взаимоотношений между индивидуумами определяет патагенность восприятия.

С другой стороны - эти же восприятия являются прочным союзом для макрополизейных совокупностей в микростатном мире.

"Не, надо бежать! Бежать не раздумывая! Куда угодно, хоть на край света, лишь бы подальше отсюда! Из этого ада!
Десять лет я уже планирую этот побег, а никак не решусь! Что меня держит?! Страх перед свободой? Что ждёт меня там? Постоянные поиски того, чем бы перекусить? Да, здесь кормят, пусть не всегда вкусно, но всё же кормят! Эх, свобода... Так мечтаешь о ней, а когда получаешь не знаешь, что с ней делать?! Всё бы ничего, жить и здесь можно, но эти взгляды..! Словно змеинные: холодные и ядовитые! Особенно в спину... Так и ждёшь удара ножом сзади!

Темнота с красным нахлынула и отступила...

Двое смотрели на меня в упор с явным интересом к моей персоне: мало того, что они бегло осмотрели с ног до головы, так один ещё и пальцем ткнул.