Как долго я тебя искала

среди искрящихся огней,

ночного города сетей,

знакомые инициалы

под светом тусклых фонарей.

Как долго я тебя искала,

средь одиночества брела.

О, Боже, как была смела -

меняла с легкостью вокзалы

и провожала поезда.

Как долго я тебя искала,

чтоб на мгновение найти:

услышать сердца лейтмотив,

взглянув в глаза, вновь отпуская,

на вечность... К счастью и любви.

По венам яд твой, что зовешь любовью.

Я ее не просил и не ждал, хваленной новью

в жизни и без того суетной, нескладной

появилась она, и течет во мне жадно,

отравляя меня.

Звезды с неба глядят в тишине,

наблюдают за городом сонным.

Мы с тобою наедине,

словно струны тугие, в ознобе.

Мне казалось, настал наш предел,

почему так томительно грустно?

На мгновение мир опустел

после слов твоих: скоро отпустит...

И когда отболею тобой

знают только далекие звезды,

что в тиши, под взошедшей луной

созерцают лгунов и прохвостов.

Не сравнивай меня с другой,

Мой мир иной, в нем снег и стужа,

в нем вьюга в вальсе тихо кружит

и ветер вечный, ледяной.

Ты наверное мне приснилась,

отчего же так больно, ответь мне?

И за что такая немилость -

засыпать с трудом, на рассвете?

Отчего образ твой всё тревожит,

ведь прошло былое, вчерашнее?

Ты - кошмар мне посланный может,

Мою душу терзать уставшую?

Говорили, что память - дура,

идеал хранит. Бесшабашная!

Ни одна не подходит "микстура",

И становится просто страшно мне.

На рассвете, в моих объятьях

спит другая, я тихо радуюсь -

вновь мне снишься ты...

Соль на теле загорелом паутинки рисовала,

Капельки воды холодной медленно к земле стекали.

Ветер волосы тревожил, развевая по плечам,

Взгляд, скользящий твой по коже, сладко-сладко обжигал.

И в глазах лукавых, теплых, солнце янтарем сверкало,

В них ловила отраженье, безнадежно утопая.

Губ соленых послевкусье на рассвете лишь осталось...

Жаль рисунок паутинкой, не стерпел он нашу шалость.

В моем апреле немного сыро,

Немного снега с небес на плечи,

Температура, и эликсиры

Нет не спасают, никак не легче.

Ненавижу сны, они обманывают, дают ложные надежды,
они рисуют невозможное.
В них я с тобой,
в них нежность твоих рук,
в них чувства зашкаливают.
Сны - яркие, живые
убивают.
По капле серой реальности
дождем накрывает утро,
отбирая образы, навеянные Морфеем-плутом.
Смятение.
День в пелене.
Жизнь во лжи.

- Мамочка, дождик в лицо, - дочурка бастует.

Я заслоняю зонтом, малютку-букашку.

- Мамочка, дождик, ты слышишь? - вновь негодует.

И улыбаясь, ей вытираю мордашку.

Что же останется после меня? -

Прах к праху...

К Богу, на суд взлетает душа -

нет страха.

Там, в цветущих чудо-садах

вишни,

их лепестки утопают в снегах...

Вышний

чуть зевая книгу прочтет -

скучно.

Скажет: - Смотри, что тебя ждет,

Везунчик.

И приоткроет рая полог, -

мурашки...

- Что же ты медлишь? Лети скорей,