Краюшка для солдата

В пехотный полк привезли почту. В такие дни особенно хотелось домой. Каждый думал о том, как тяжело родным в тылу, как из последних сил держатся люди, отдавая всё фронту.
Пехотинцы притихли над письмами, вспоминая родные лица.
- Андрей, расскажи про краюшку, - попросил кто-то.
Солдаты поближе придвинулись к рослому человеку с большими крестьянскими руками.
Слушали эту историю бойцы уже не в первый раз, поэтому поправляли рассказчика, если он переставлял слова. Так слушают дети давно знакомую, но любимую сказку.
Весной сорок третьего года после ранения возвращался Андрей из госпиталя на фронт. Эшелон остановился до утра на большой станции, а до родной Новопавловки – всего семь километров. Но как Андрей ни торопился, к дому подошёл уже в сумерках. Растерянно оглянулся: на знакомом месте не оказалось изгороди. Потом солдат понял, что её стопили в печке, когда кончились дрова и коровьи лепёшки. Покосились сараюшки во дворе, хмуро потупилась изба. Плохо дому без хозяина!
С радостным плачем встретили Андрея жена, старая бабушка и две дочки - младшая веснушчатая Тоня и старшая Маня, с такими же, как у отца, необычными глазами: зелёными в карюю крапинку.
Как уж узнали односельчане о приезде Андрея, но через час изба была полна. Приходили женщины узнать о своих близких, старики с расспросами о том, скоро ли прогонят фашиста. Все очень огорчились, узнав, что пришёл солдат только на одну ночь.
Собирали фронтовика в дорогу всей деревней. Люди несли картошку, солёные огурцы, молоко.
Десятилетняя Маня, стараясь подражать взрослым и добавляя голосу солидности, советовала отцу:
- Ты бери мороженое молоко, а то я свежее зимой несла, бутылка в котомке разбилась, всё по спине разлилось и замёрзло. Так и пришла в школу полосатая.
Особенно оживились девчонки, когда бабушка открыла свой сундук. Они знали, что именно там хранятся самые главные сокровища мира: несколько кусочков сахара и леденцы-лампасейки. Всё это извлекли и сложили в вещмешок отца. Бабушка так и не узнала, что Андрей отдал эти богатства дочкам, которые хоть и готовы были поделиться последним, но перед таким соблазном не устояли.
Соседка Настёна принесла табак.
- Летом на сметану выменяла в городе. Да только не нужен он теперь мне.
Андрей знал, что эта красивая, весёлая и очень молодая женщина – уже вдова.
Собрали бойцу гостинцы, а хлеба-то нет! Во всей деревне не оказалось. Больше всех переживала Настёна: как же солдата без хлеба из родного дома провожать!
Быстро пролетела ночь. На рассвете всей деревней отправились до большака. Уже прощались, когда услышали конский топот: кто-то галопом летел к притихшим людям. Верховых, да ещё таких спешных, здесь боялись, потому что именно так приходили в деревню самые плохие новости. Из леса показался всадник. Да это же Настёна! Дрожащими от холода и волнения руками она подала Андрею свёрток. В расшитом полотенце лежала краюшка хлеба. Была она чёрной и чёрствой. И всё-таки это был настоящий хлеб! Оказывается, Настёна ночью отправилась верхом в соседнюю деревню и разыскала у знакомых этот драгоценный кусочек.
Андрей уходил по дороге к станции, а все смотрели ему вслед. Бабушка всё крестила спину в серой шинели и шептала молитву.
Колючий мартовский ветер обжигал лицо, и крупные капли сразу превращались в льдинки. Но Андрей не смахивал их, чтобы стоявшие позади женщины не догадались, что солдаты тоже плачут.
Впервые Андрей вспомнил эту историю в теплушке, когда делился с товарищами деревенскими гостинцами. С тех пор и просили они в краткие минуты отдыха «рассказать про краюшку», это воспоминание согревало домашним теплом и в то же время вызывало пронзительно острое чувство причастности к судьбе родной земли. И каждый представлял себе усталую тоску в глазах вдов, леденцы в детской ладошке, затерянную в лесах деревушку и хлеб, вечный, как лики святых… Всё это стоило защищать даже ценой собственной жизни!
Победу встретил Андрей в Польше. Вернувшись домой, о войне говорить не любил, поэтому и сохранились в семейных преданиях только этот эпизод его фронтовой жизни да имя женщины, раздобывшей краюшку для солдата.
Эту историю мне рассказала бабушка. Тогда мне было всего шесть лет, но я запомнил, что в её зелёных с карими точечками глазах стояли слёзы.