09. Армянские друзья

9. В гостях у Норика


Утром, побрившись, я спустился в ресторан, где и привычно позавтракал – кофе с молоком и бутерброд. В номере переложил из своей дорожной сумки в полиэтиленовый пакет подарки для бабушки и родителей Норика. Всё, готов в путь.
Вскоре стук в дверь. На пороге Норик и его младший брат. Познакомились и на выход. Брат Норика сел за руль, а мы развалились на заднем сиденье. До жилого посёлка, построенного одновременно с атомной электростанцией и предназначенного для работников электростанции, немногим более двадцати километров от Еревана. Поэтому доехали очень быстро. Для меня оказался интересным выезд из города, а именно только мы миновали городскую застройку, как с правой стороны открылся впечатляющий вид на заснеженную вершину Арарата, а с левой стороны – в синей дымке виднелись очертания вершин Кавказа. И всю дорогу по холмистой местности эта гора сопровождала нас.
Забежали в маленькую, плохо обставленную двухкомнатную квартиру Норика, чтобы только забрать его жену и двух маленьких дочек. Давно не видел супругу Норика - повзрослела, подобрела. А девчонки-погодки уже на «выданье» в школу. Собрали сумки и в машину. Я рядом с водителем – братом Норика. Он со своей семьёй на заднем сиденье. До родной деревни братьев километров тридцать. По моей просьбе ехали, не торопясь. Я с интересом рассматривал небольшие селенья, непривычные деревья за обочинами. В одном месте свернули с трассы, сделали небольшой крюк в сторону Арарата, чтобы подъехать к Араксу. Эта неширокая горная река отделяла Армению от Турции. Посидели на травке высокого берега реки, глядя свысока на турецкий низкий берег.
Вот и деревня. Небольшая, но судить точнее не было возможности, так как выгрузились из автомобиля непосредственно у входной двери какого-то странного деревянного и протяжённого сооружения. На большой сарай не похоже, с русской избой или украинским куренем ничего общего. Вошли в «предбанник» типа прихожей. Норик открыл следующую дверь и все мы оказались в помещении, из которого исходил ровный гул людской многолюдной беседы. Не знаю с чего начать описание до сель неведомого для меня зрелища. Начну, так сказать, с архитектуры. Длинный, метров пятнадцать-двадцать зал, шириной метров шесть-семь, с земляным полом, без потолка. Дощатая кровля настелена на фермы из лесного оструганного кругляка. Сразу вспомнились исторические рыцарские кинофильмы про Шотландию средних веков. Вдоль всего зала по всей его длине стоял стол, накрытый кусками полотна зеленоватого цвета. По обе стороны стола - скамьи, плотно засиженные людьми обоих полов и разных возрастов. Похоже, что ради этого зала вся деревня обезлюдела. Хотя стол был заставлен всякой снедью, никто не жевал. Значит, народ ждал нас. С нашим появлением гул сразу затих и ко мне, окаменевшему от перебора впечатлений, подошёл пожилой мужчина с седоватой ассирийской бородой, разогнал столпившихся вокруг меня детей и произнёс коротенькую, но очень эмоциональную речь, в которой часто повторялось: «дорогой друг», «аргели Георгий», «долгожданный и уважаемый гость» и проч. Потом приобнял меня за плечи и повёл к началу стола, посадил на свободный, отдельно стоящий между лавками стул рядом с таким же стулом, занятым старушкой. Я сразу понял, что это и есть легендарная бабушка Норика, а встречал так торжественно меня отец Норика. Сам он занял место на стульях в торце стола рядом с пожилой женщиной – несомненно матерью Норика. Я было хотел произнести алаверды, но он остановил меня жестом руки и сказал, что сейчас произнесёт тост в мой адрес, все выпьют за моё здоровье, а потом внимательно выслушают мой тост.
Всё пошло по заведённому в Армении обычаю. После тоста хозяина дома (он же тамада) в мою честь и во имя моего и моих родных здоровья поднялся из-за стола и я. Говорил о горячей благодарности к родителям и родственникам моего друга Норика за столь тёплый приём, которым я удостоен. Благодарил всех сидящих сегодня за этим столом за то, что они оставили свои важные дела, чтобы приветствовать меня на земле прекрасной Армении … и т.д. Потом я достал подарки и вручил бабушке и матери Норика по павлово-посадскому платку, а отцу – флягу в кобуре для ношения на поясе. После моих слов все поднялись и выпили за здоровье собравшихся здесь и за вечную дружбу русских и армян.
Несколько слов о бабушке. Сухонькая маленькая старушка в цветастом халате, в пёстром небольшом платочке, не плотно прикрывающем совершенно седую головку. Лет ей либо далеко за девяносто, либо перевалило за сто. Когда я успокаивался за столом, а не вскакивал на алаверды, она клала свою головку мне на плечо и тихо повторяла: «Сыночек, сыночек». Я так и не выяснил, знает ли она и говорит ли по-русски. Но эти её слова меня очень трогали и я нежно приобнимал её за худенькие плечи и легонько прижимал к себе. Время от времени братья Норика по сигналу отца объявляли перекур и включали радиолу. Молодёжь танцевала. Меня облепляла детвора. Норик сунул мне в карман горсть конфет и я ими одаривал мальчишек и девчонок.
Это застолье продолжалось до темноты с обильным возлиянием вин и коньяка местного производства. Наконец тамада объявил всем об окончании празднества, так как «аргели гость» достойно отблагодарил всех за гостеприимство и добрые пожелания и должен покинуть нас для отдыха в подготовленных ему покоях. Норик и его дядя – брат отца, хозяин «Волги» повели меня по короткой деревенской улице, застроенной в основном каменными небольшими домами. Почти в конце улицы остановились перед солидной дверью в каменной ограде. Дядя открыл замок и мы вошли на участок, который даже в темноте выглядел весьма живописно, утопая в богато цветущих зарослях южных кустарников. Дом двухэтажный с высоким цоколем и пристроенным гаражом. Поднялись по нескольким ступеням лестницы к богато украшенной входной двери. По обе стороны двери включились фонари пушкинских времён. Когда вощли в дом, мне прежде всего бросилась в глаза довольно широкая мраморная лестница на второй этаж. Вход на лестницу с обеих сторон обрамляли мраморные фигуры древних гречанок в туниках. Сейчас, когда я пишу эти строки, то подумал, что «новые армяне» появились намного раньше «новых русских». Поднялись на второй этаж и хозяин открыл одну из дверей в холле. Включил свет в комнате и я увидел кровать, метра три шириной, под балдахином, покоящимся на четырёх резных позолоченных столбиках. Норик и его дядя пожелали мне спокойной ночи и удалились. От выпитого вина и всего только что увиденного мне пришла в голову единственная мысль: «Живут же люди! Как в кино». Я разделся и рухнул в постель, даже не потрудившись спустить полог балдахина.
Утром, после завтрака в узком кругу, в этом же дворце Норик и оба его брата предложили мне посетить недалеко отсюда расположенный мемориал памяти жертв турецкого геноцида. Я, конечно, с удовольствием согласился. До мемориала проехали всё на той же «Волге» километров десять-пятнадцать. Место называется «Сардарапат». Высокий холм, под которым далеко внизу течёт Аракс. За рекой, как древнейший памятник Земли, сияет белизной своей вершины Арарат. На холме несколько архитектурных форм, вызвавших у меня какой-то внутренний трепет своей исторической монументальностью. В центре высокая, метров тридцати колокольня с тремя колоколами на верхней площадке. Колокола с постоянной последовательностью издают глубокий низкий звук. По моему впечатлению звук этот направлен в сторону пустынного противоположного турецкого берега Аракса, в сторону Арарата. По обе стороны колокольни на низких площадках-постаментах возлегают подобно сфинксу огромные каменные быки. Вглубь холма за колокольней проложена «Аллея орлов», названная так потому, что с обеих сторон аллеи стоят каменные фигуры орлов размером в два человеческих роста. Упирается аллея в мемориальную стену.
Полный незабываемых впечатлений я с друзьями вернулся к автомобилю. В доме дяди Норика мы пообедали. Не было только бабушки – тяжело далось ей многочасовое застолье.
Я с искренней благодарностью распрощался с родственниками Норика, попросил передать бабушке слова моей горячей любви и пожелания здоровья и долгой жизни. Норик сел за руль, я рядом, семья Норика сзади и мы укатили в Ереван.


Окончание следует.