Спирт Рояль и другие товары народного потребления

По телевидению без конца транслировались заседания съезда Народных депутатов, развлекая обывателей, только что оправившихся от борьбы с пьянством. Остальные мужики, которым было важнее обеспечить свою семью, кто как мог, занимались предпринимательством. У опытных, бывших фарцовщиков оно было сверх выгодным. Начинающие, бывшие рядовые ученые и инженеры, брались за любую работу, приносящую деньги.

Перебрасывая тяжелые жигулевские колеса через борт вагона-платформы в кузов Газика, подбадриваю себя:

- Раз! - пол оборота направо, нагибаюсь, хватаю покрышку.

- Два! - распрямляюсь, с поворотом налево, перебрасываю ее через борт платформы.

Гриша, худой, высокий и очень экономный предприниматель из инженеров, гасит их полет ладонями, распределяет по кузову. Мы успеваем в течение часа запустить машину на территорию, загрузить, выехать, разгрузить и вновь заехать. Это позволяет нам за каждый второй заезд не платить. Пока Гриша ездит с машиной до склада – это в ста пятидесяти метрах от товарной станции – я успеваю немного передохнуть и оглядеться.

Наш вагон стоит в тупике, вторым от въезда, за обычным пассажирским. Около тех, которые за нами, тоже кипит работа. Соседний путь, метрах в двадцати, за асфальтированной площадкой. В ее начале, у самого въезда на товарную станцию - несколько белоснежных автофургонов. Таких длинных я никогда не видел: метров по пятнадцать, не считая тягача. Двое плотных молодых людей вышли из двери подъехавшего пятитонного грузовика «Продукты», забрались по лесенке в пассажирский вагон. Грузовик причалил вплотную к вагону, после чего начался характерный для погрузочно-разгрузочных работ топот и стук. Это же не вагон-ресторан, что туда можно загружать или выгружать оттуда.

Вот и Газик вернулся с Гришей.

Раз - хватаю.

Два - бросаю.

Однообразная это и скучная работа. Я – научный сотрудник, а не грузчик, но забота о семьях приучила каждого зарабатывать любым способом. Хорошо, что я еще и спортсмен, мне не трудно вагон разгрузить. Меня начальники попросили найти и привезти им покрышки. На складе у Гриши они закончились. Пришлось помогать ему в разгрузке. Он торговал жигулевской резиной, которую производил завод в Нижнекамске.

- Раз! Два! – считаю, подбадривая сам себя, отправляя покрышки в Газик.

Вот он уже полный, на склад отправился.

Один из молодых людей водителю грузовика «Продукты» денег отсчитал, он отъехал от вагона. Только он скрылся за воротами, к плотным парням мужичок в железнодорожной форме подошел, что-то им объяснял, ногами топал, руками размахивал.

Когда перестройка началась, я успевал зарабатывать. А когда цены «отпустили» все наперегонки побежали – если сегодня заработанные рубли не успел в доллары обменять, к утру еже в минусе.

Покрышек на пару-тройку Газиков осталось. Потом Гриша приехал – опять погрузка. Надо отъезжать. Ан, нет. Белый длинномер площадку перегородил, протянул свой фургон от самой двери пассажирского вагона до соседнего пути, голову на бок свернул, чтобы уместиться.

Гриша шлепнул худыми руками по своим худым коленям:

- Пойду, узнаю! Время – скоро семь.

Минут десять я покорно ждал. Наконец Гриша появился из-под кузова длинномера, давясь от хохота, приблизился:

- Таких крутых мужиков я еще не видел! Сходи, посмотри!

Ничего не понимая, я наблюдал сквозь щель между вагоном и фурой за работой молодых крепышей. Ничего особенного – они носили коробки со спиртом «Royal» из тамбура вагона в кузов автомобиля.

- Сейчас пропустим! – крикнул мне на ходу один из молодых людей.

Я пожал плечами, вернулся к Грише, ничего не понимая:

- Ну, грузят, ну и что…

Мною тоже постепенно овладевал смех по мере того, как он объяснял суть происходящего:

- Проводник пассажирского вагона взялся до Твери отвезти в тамбуре шестьдесят коробок спирта Рояль, дал им ключ и сказал, где вагон, – Гриша вытер слезу, размазывая по лицу черную сажу от покрышек, - ребята пригнали Зилок с товаром, загрузили, но в тамбур со стороны служебного купе. Проводник велел перенести, а расстояние между тамбурами около двадцати метров. Так они наняли эту огромную фуру, к ее дверям загрузили ящики, сейчас нас пропустят и переставят фуру к другой двери и там разгрузят. Так удобнее, чем через весь вагон таскать! Крутые мужики!

Мы расхохотались вместе, одновременно понимая насколько прибыльнее торговать голландским спиртом, чем Жигулевской резиной: нанять фуру – не вопрос!

Через пару месяцев я решился повидать Гришу. Маленький лысый толстячок, сидевший в конторке, сообщил, что Гриша умер от инфаркта, оставив жену и троих детей. Я погоревал, но вспомнил почему-то этот веселый случай. Через пару недель мой друг предложил помогать ребятам из Кишинева, освободившегося от политического союза с Москвой, реализовывать их вина, произведенные из винограда, чудом уцелевшего от лигачевской вырубки. Бывшие фарцовщики дали мне такую работу, что «Лихие девяностые» показались мне очень даже благоприятным периодом жизни.