Своих не сдаём

Раздался звонок и Сашка навострил уши. Было понятно, кто может оказаться за дверью. И ничем хорошим это не светило. Покрепче сжав в руке перо, он начал усердно выводить в тетрадке букву за буквой, одновременно прислушиваясь.

Мать вышла в коридор и спросила, кто там. Потом щёлкнул замок, заскрипел навес и послышался голос. По визгу стало понятно – соседка.

– Здравствуйте, Нина Васильевна! И вот что, что же это творится у нас?

Мама поздоровалась:

– Здравствуй, Маруся. Что у тебя стряслось?

Визг стал громче:

– У меня стряслось! Это у меня-то стряслось! Нет, вы посмотрите! Вы когда своего Сашку приструните? Он моего Илюшу чуть не убил. Кирпич ему в голову запустил…

Во врёт! Сашка аж привстал.

Но тут послышался глухой голос Илюхи:

– Бомбочку водяную.

– А это что, не кирпич? Не кирпич? – продолжался визг. – Вон всю рубаху замочил! Ещё не хватало, что бы кирпичами начали швыряться!

– Илюша! – голос матери оставался спокойным. – Что случилось? Кто тебя облил водой?

– Какой водой? – кричала соседка. – Какой водой!

– Маруся, дай парню сказать. Что случилось, Илюша?

Снова забурчал глухой голос:

– Я не знаю. Я во дворе был. Кто-то сверху пакет бумажный с водой кинул.

– А кто кинул?

– Да вот ваш Сашка и метнул! Кто ещё то? Он и на прошлой неделе драться лез, и в школе…

– Марусь! – голос мамы отвердел и стал резким. – Илюша, кто в тебя бросил?

Сашка слушал. Сейчас этот гад точно наврёт и тогда…

– Не знаю. Не видно было. Сверху.

– А когда это случилось?

– Только что.

– Нина Васильевна! А вы своего Сашку зовите, чего не зовёте! Пусть сознается!

Наступила короткая пауза, потом Сашка отчётливо услышал ответ матери:

– Его дома нет. С дедом еще утром на склады уехали.

– Как нет? Совсем нет? – теперь соседка не визжала. – А кто же тогда?

– Уж не знаю. Да и чего ты дом полошишь? Из-за баловства.

– Сегодня баловство, а завтра кирпичом кинет! А то и чего хуже…

– Нету никого, – оборвала её мать. – Уймись!

Дверь захлопнулась.

Нина Васильевна была справедлива, всегда говорила прямо, на отсутствие тяжёлой руки не жаловалась, поэтому Сашка ждал ее без радости. Хотя Илюхе этому, ябеде кукурузному, все равно не выгорело. Поделом.

Она подошла к столу, вытерла ладони о передник и глянула сыну в макушку.

– Ну, красавец, как было?

– Чего было? – тот явно попытался оттянуть признание.

– Ты слышал.

– Чего слышал?

– Не дури. Ты кидался?

Сашка положил перо на стол и молча кивнул.

– А что не поделили?

– Да этот козёл вчера Алёнке глаз разбил! – тут уж он заговорил громче и зло. – Я обещал, что ему достанется, и сделаю!

– Я тебе сделаю! – мать отвесила крепкий подзатыльник. – Ещё не хватало. Я что, опять стану Маруськины крики выслушивать? Оно мне надо? – и, понизив голос, спросила: – Что с Алёнкой-то?

Сашка раздражённо воскликнул:

– Фингал под глазом, я же говорю! Этот хмырь ей палкой саданул ни за что! Там, на пустыре. Мы у складов сидели, а эти…

– Ну, так пошёл бы и надавал ему, а не водичкой поливался, как трус!

– Не трус! Алёнка попросила! Наоборот, никто его бить не собирался, пошутить только. Сейчас вот пойду и настучу как следует!

– Ладно, и ты уймись. – мать даже усмехнулась. – Крику-то мне устроили. Пойдёт он! Дурой меня выставить хочешь? Сказала же, что с дедом ушёл. Алёнка его попросила! Чтоб никого больше не слушал! – она положила обе ладони Сашке на плечи. – Значит, будет так. Ещё раз с балкона чего кинешь, сам полетишь следом. Алёнка не помрёт твоя. А про Илюху этого забудь. И что б я не слыхала больше. Понял?

– Понял.

– Обещай.

– Чего обещать-то?

– Что не тронешь.

– Ладно.

– Не ладнай! Обещай по-человечески.

– Обещаю.

– Уроки доделал?

– Пишу.

– Давай быстрее и на кухню. Начнём капусту под закваску резать. К вечеру надо закончить. Всё-таки у деда день рождения не каждый раз.

Она дёрнула Сашку за ухо и улыбнулась:

– Мститель мелкий!

Сашка вывернул голову и спросил:

– А чего ты не сказала, что я дома?

Мать сделала большие глаза.

– Не сказала? У меня сын-то, ты или Илюха? Кто ж своих сдаёт! Дописывай уроки, обормот пакостный, и на кухню. До вечера из дому ни шагу! – мать потрепала его по голове.

Она ушла, а Сашка почёсывал затылок, улыбался во весь рот и шептал:

– Придётся дурака этого не трогать. Козёл он, конечно, но раз пообещал – своих не сдаём…