Не так давно читал я лекции по предмету довольно узкой технической специализации. Слушатели, в основном, работающая молодежь. Разношерстная и разнополая. В процессе начитки материала с грустью понял, что базовых школьных знаний у работающих разгильдяев нет. Отсутствуют напрочь. В частности по физике. Делать нечего, начал сеять доброе и вечное в головы поколения, которое вскорости должно будет обеспечивать мне безбедную старость. Поколение попалось весьма среднего уровня сообразительности и усидчивости, и к концу дня взмолилось о пощаде.

Есть у нас на самом краю Ужопинской волости горы. Не такие горы, конечно, как Эверест. Или Джомолунгма. Скорее каменистые холмы с очень крутыми склонами. Даже вершины у наших гор называют не вершинами, а верхушками. Летом на этих горах трава горит, а зимой люди на лыжах катаются. На горных. Если снег выпадет. Не Швейцарские Альпийские курорты, конечно, но горнолыжные трассы у нас имеются. И по местным меркам трассы вполне приличные. Спрашиваете, можно ли на них разбиться? Я так скажу – дурная голова всегда найдет, где лоб расшибить.

Стою на перекрестке. Радио бубнит о курсах валют и новых достижениях в экономике. На размышления «куда бы податься» у меня минута – пока горит красный. Загорится зеленый, и как в сказке – три дорожки прямо-налево-направо. Бильярд-бассейн-волейбол. Здоровый образ жизни.
Стук по стеклу.
- О-о-о! Привет! Сколько Лен, сколько Зин! Как-где-куда-откуда?

Обычная встреча двух приятелей, которые волею судьбы долго не виделись.

В руках – иголки. К иголкам трубки. В трубках – препараты. Вот скажи мне, незнакомый доктор, можно получить инфаркт за две минуты в продуктовом магазине? Можно, говорит, и совсем даже запросто. И инсульт можно. Сотни случаев. Так мне сказал незнакомый доктор. Мой-то доктор в отпуске. Отдыхает от нас, больных тяжелым прошлым. А мы продолжаем болеть. Поэтому сейчас у моей койки сидит незнакомый доктор. Точнее - докторша. А по-простому - врачиха. И говорит, что инфаркт получить можно очень даже запросто.

На другой стороне улицы, через дорогу из замершей грязи, стоял дедуля лет под сто, с огромной белой бородой и орал на всю ивановскую. Орал на родном, исконно-русском языке.
- Иуда! Ах, ты ж …мать-мать-мать…!!!! Ах, ты ж иуда!!!
Хорошо так орал. Громко, забористо, витиевато.

- А хочешь, в театр пойдем? – эх, хорошая ты девушка. Только москвичка.

Был ли я когда-нибудь в театре? Конечно, был.

Организм вел себя в высшей степени неадекватно. В чем это выражалось? Например, в противоположности его требований. Организм одновременно требовал выпить ведро холодной воды и кружку горячего кофе. Требовал плотно поесть, и, простите за моветон, проблеваться. Организм требовал покорную женщину и контрастный душ, и в то же время хотел лежать и вовсе не шевелиться. И очень-очень хотел в туалет. Пожалуй, это требование было единственно четким, конкретным, понятным и без возможных двойственных толкований. Значит, начнем в самого понятного. Санузел большой. Душ, туалет, ванна, раковина.

Вышел к народу

- А ну, разойдись!
Кто без греха –

бросай в меня камень!
В черное небо

тучи взвились
Брошенных тот час

cвятыми руками.

Сел за рулетку

- А ну-ка, крутись!
Фишки – в помойку,

на кон – патроны!
Кто тут фартовый?

Напротив садись!
Пусто напротив –

нету фартовых…


«Хватит, родной мой…»

Какой теперь день???
Рвется душа

между ребер, стеная!
«Хватит, родной мой,

пугаешь людей…»
Как ты нашла меня…?

Здравствуй, родная…

Дедуля, который стоял у крашеной закрытой двери, внешность имел классическую. Будто из какого-нибудь рассказа Чехова или Тургенева. Поношенное пальто, не чищеная обувь, старая шапка.

- Ой, нет, Тома, я таки прекращаю жить!

- Что такое, тетя Циля?

- Я решила! Я наложу на себя руки!

- Цецилия Львовна! Немедленно передумайте!

- И зачем?