Первая вещь, которую вам стоит знать о Стэне Нормалле – это то, что ранее ни в каких странных историях и авантюрах он участие не принимал. Работал учителем математики в небольшой школе – дети его обожали. Пользовался уважением родителей своих учеников. Приветливый сосед, примерный семьянин, председатель совета своего района. Словом – золотой человек.

В рассказах о Вайноне было множество всяческих разногласий и споров, даже если дело касалось её внешности. Грубо говоря, звучало это примерно так: "Приятной наружности темноволосая особа, чьи ослепительно белые волосы можно сравнить лишь с цветом осенней листвы или самого солнца, а красивейший голос напоминал крики безумной совы". У неё, как и у любого достаточно популярного человека, были как и обожатели, так и завистники. Однако число людей, желающих познакомиться с ней и войти в её доверие значительно превышало тех, кто всем сердцем желал скорейшего её переезда из этого города.

На дворе первое июня, а это значит, что началось лето. Впереди ещё три месяца жары и палящего солнца. Три месяца безмятежности и лёгкости, когда ничего не хочется делать и никуда не надо спешить. Три месяца езды на велосипедах, игр, речки, веселья, цветущих парков, скрипа качелей, ушибов, разноцветных огней в небе. Три месяца мороженного сладкой, ваты, яблок, вишни, клубники. Три замечательных месяца. Три месяца долгожданного лета.

Часто ли у вас так бывает, что ваш психолог даёт глупый совет - записывать всё происходящее с вами в дневник? При том, что этот самый психолог купил свой диплом. Более того, купил он его именно у вас. Часто? Не думаю. Хотите верьте, хотите - нет, но со мной произошло именно это. Но всё же я решил опробовать затею с дневником. Ну... начнём.

Пятница, полдень, а это значит, что прямо сейчас в маленьком-маленьком магазинчике на 32-ой улице, между двумя высокими, по сравнению с этой старой, разваливающейся лавочкой, затеяна большая уборка. Пожилой антикварщик мистер Эктор, вооружившись щёткой и сняв свой старый жилет, чтобы не запачкать его пылью ещё больше, начинает чистить свои сокровища.

Сегодня ночью я видел... нечто. Нечто странное. Пугающее. Нет. Не пугающее. Это "что-то" было человеком. Или его тенью. И оно буквально источало одиночество и грусть. Я никогда не верил в россказни стариков на лавочках в парке или одноклассников на перемене. Россказни о Похитителе Снов.
Я и сейчас не верю. Потому что все они оказались обманчивы. Теперь, когда я уверен в существовании Вора, теперь, когда я видел его, теперь я знаю, что все разговоры о нём - обман.

В нашем небольшом городе есть одна история о человеке, ворующем чужие сны. Я слышал разные варианты легенд о нём. Кто-то во весь голос утверждал, что видел своими глазами, как он, одетый в свой чёрный плащ с капюшоном, залезает в окна, а потом вылезает, держа что-то маленькое в руках, кто-то шептал, что это дьявол, что выходит из преисподней по ночам, чтобы лишать людей снов и воспоминаний. Иные считали, что это проклятая душа, которая должна собрать тысячу сновидений, чтобы отойти на тот свет. Но большинство всё же отказывалось верить в байки, придуманные для запугивания детей.

Вам когда-нибудь задавали вопрос:"Какого бы ты хотел быть цвета?" Мне да. Задумайтесь и вы. Вдруг это поможет вам лучше понять себя? Быть может, всё это - пустые слова, бредни сумасшедшего, однако, я все же считаю, что каждый человек должен "иметь" свой цвет. Чёрный, белый, а может радужный? Цвет должен быть у каждого, и у каждого он есть, просто многие его скрывают. Или даже не знают о его существовании. Свой цвет нужно беречь, а иначе, вместе с ним можно потерять интерес ко всему и к себе самому. Сохранить свой цвет можно только одним путём - жить.

Я взял лист бумаги и нарисовал человечка. Это был самый что ни на есть обыкновенный человечек, руки, ножки и туловище которого представляли из себя ровные полоски, а голова - небольшой круг. Я подписал рисунок так:"Человечек по имени Оливер".
Мне было пять лет.
Позже рисунок Человечка по имени Оливер затерялся среди гор других рисунков других человечков, но именно Оливер, почему-то, запомнился мне больше других. Оливер, по неизвестной мне причине, и вправду запал в душу пятилетнему мальчику.

Дверь вокзала оказалась несколько тяжелее, чем я ожидал. Вернее намного тяжелее. Чтобы открыть её понадобилось приложить немало усилий. Мой чемодан оттягивал руку. Галстук давил на горло, как удавка. Ботинки, казалось, прилипали к полу, тонули в нём, будто я иду по смоле или пробираюсь сквозь болото. Эта жизнь явно не хотела меня отпускать. Она хотела вдоволь насладиться моим позором, выжать из меня всё соки, заставить меня каяться до последнего мгновения пребывания здесь.