Сны фракийца

Тишина во мраке душном
вдоль стен каменных крадётся.
Здесь никто не шевельнётся.
Посредь спящих тел ей скучно.

Лампы маслом начадили,
закоптили всё тревогой,
их фитильный срок недолгий,
догорели и остыли.

Сны во тьме сплелись в клубок.

Тишина в них заблудилась.

Время тут остановилось;

и не сыплется песок

в колбе треснувшей часов.

Заострила смерть таран,

ждёт зари, в ворота дышит.

И всем телом лёг на крышу,

липкой патокой, туман -

враг сквозь сон саднящих ран.

Ночь - за днём, за ночью - день...
Жизнь трепать ему не жалко,
помня прищур злой гадалки:
лавры славы - смерти тень.

Путь к свободе не свободен.
Он привык к тому, что дико:
людус тут, не базилика
и богам он не угоден.

Но судьба его домчит! -

вера бьётся пленной пташкой -

на собачьих ли упряжках,

вплавь, бегом, под стук копыт...

Кровью пыл в висках стучит.

Днём станет за него болеть

всей Капуи народ голодный.

Вот тут он в выборе свободный -

под ретиария лечь сеть

иль гладий врежет в рёбра смерть.

Вновь приходит ночь за днём.
Снова каменные стены.
Остывают громко вены.
Вкус побед запит вином.

Полумёртвым и больным -
к солнцу, в мысленном полёте.
Счёт всем лестничным пролётам
потеряет. И чёрт с ним!

Бабка старая с ключом
на табличку у ворот
тычет пальцем, то, что вход
посторонним воспрещён.

- Не кричи и не сердись.

Посторонним? Что за бред?

Ты свобода? Я к тебе!

Правды нет в ногах, садись...

Сон короткий,

как и жизнь.
_ _ _