04. Тайна бездны (16+)

4

Запомнил я все игрища антелий,

трёхмерный длинный ряд живых картин,

фантомов пляс и танцы приведений,

с открытым ртом в ту ночь был не один.

Запомнил ребус я умом и сердцем,

и мне сейчас не трудно повторить.

Я видел, как с трудом большую дверцу

лохматый чёрт пытается открыть.

Не получилось. Он достал взрывчатку,

поджёг бикфордов шнур и дверь взорвал.

Довольный этим, станцевал вприсядку.

Вот чёрный рыцарь острый меч поднял,

коня пришпорил и в проём помчался,

за полководцем следом легион.

Затем дворец вдруг Зимний показался,

и как к нему бегут со всех сторон

матросы злые в лентах пулемётных,

штыки сверкают, бескозырки в ряд,

лавина мокрых, сильных и голодных

врата ломает, остовы оград…

Затем вдруг руки, но в перчатках белых,

сжимая аккуратно огнемёт,

струёй сжигают тараканов зрелых

и саранчу. Затем рука берёт

совок огромный, а вторая – веник.

Прах подметён и спущен в унитаз.

Затем был стол, а на столе светильник.

И микроскоп. У окуляра глаз.

Затем опять знакомые перчатки,

а на ладони страшный злой циклоп.

Он изгибался в жестах, мерзкий, гадкий,

но получил щелбан в нечистый лоб.

Затем амфитеатр был и трибуны.

Большие пальцы показали вниз.

Судья, вердикт, признания, поклоны.

На мантии эмблема "Парадиз".

Затем доярка молоко парное

льёт на дорогу прямо из ведра.

И существо в бинтах ещё живое.

И звёздной пыли сильные ветра.

Затем опять перчатки, в правой – спица,

в другой руке циклопище в бинтах.

Он, как личинка, в коконе томится,

лишь глаз открыт, в котором злость и страх.

Как мясо на шампур надет был кокон

по центру строго. И «шашлык» волчком

вдруг закружился, словно был под током,

стал обдуваться звёздным ветерком.

Когда же стала пыль к нему лепиться,

он превратился в шарик небольшой.

Так во сметане масло может взбиться,

когда вращать в ней быстренько рукой.

Затем вулкан фантомы показали,

как лава в море не спеша ползёт,

затем волну, которую не ждали,

как Землю пучит и во всю трясёт.

Затем был змей Горыныч трёхголовый.

Показывая гланды, он рычал.

И взгляд его был грозный и суровый,

как зажигалка огонёк давал.

Вдруг головы синхронно закружились.

Сменился образ: слева был Джеймс Бонд,

а справа – Зорге, головы дымились.

А кто был третьим, чёрт не разберёт.

Мгновенно друг от друга оторвались,

надели каски, стали твердь бурить.

Сломался бур, они не потерялись,

достали новый, надо им спешить.

Как будто на объекте на секретном.

Но, вот, охраны что-то не видать.

Их троица чумная газом вредным

смогла жестоко умертвить, убрать.

Затем опять их образы сменились.

Страшнее лиц я просто не видал!

Чужие монстры, триста лет не брились,

как будто, дальний космос их прислал.

Запомнил Менделеева таблицу

и серу, обведённую кружком.

И радий был отмечен. Наши лица

переливались в сумраке ночном.

Затем грибы я видел с тонким телом,

наросты спорыньи и корешки.

Затем был фармацевт в халате белом,

он смешивал в пробирке порошки.

Затем был аппарат какой-то странный,

похож на чайник, только носик мал.

Не круглый аппарат и не овальный,

он был квадратный и во всю дрожал.

Из носика дробинки вылетали

и быстро наполняли медный таз.

Три пары глаз за этим наблюдали

и были очи красными как Марс.

Внезапно увеличилась дробинка:

на ней ворса, как уголёк, росла,

зубастый рот открыт был как ширинка,

а в нём язык – колючая игла!

Ядро ехидно, злобно улыбнулось,

как острозубый чёрный колобок.

И капля яда на игле свернулась.

На лбу дробинки штамп стоял: «Злой рок».

Затем опять уменьшилась, соринкой

прошла с компотом жертве в пищевод.

И к сердцу сразу, к ближней половинке!

Вот мышечную ткань уже грызёт.

Язык воткнула, угостила ядом.

А зубы – рыболовные крючки!

Заякорилась. Жертва, крикнув матом,

открыла рот, а там уже клыки.

Затем картинка резко поменялась:

наверх и в темноту тянулась нить,

марионетка-кукла кувыркалась,

и даже рот пытался говорить.

На кукле балахон, он ей скрывает

шахида пояс – всюду проводки.

Марионетка в магазин шагает,

на кнопку жмёт…И сразу на куски!

Затем фантомы глобус показали

и чёрно-белый Гитлера портрет,

взрыв водородной, полигона дали.

И резко – всё! Исчез на море свет.

Тогда сказал нам боцман оживлённо:

«Ещё не всё, последний будет акт».

Прошла минута. Из глубин синхронно

взметнулись в небо, удивив ребят,

два искромётных ярко-жёлтых шара.

Вдруг хрюкнули и квакнули шары.

Соединилась тут же эта пара.

Шар вмиг исчез, взял курс в антимиры.

И только штрих светящийся остался.

Он быстро трансформироваться стал.

Объект, как будто, в небе расписался,

две пары цифр оставил и пропал…

Вот море успокоилось и встало.

Сияли звёзды в тишине ночной.

«Прикольно!» - кто-то выдохнул устало.

«Не может быть!» - проговорил другой.

Промолвил боцман: «Сколько существует

на белом свете наш надежный флот,

среди матросов мнение бытует,

что это дьявол чудеса плетёт.

От скуки что ли шоу раздувает,

престранную включает карусель?

И моряков он до смерти пугает.

Такая, вот, ребята канитель.

Вы треугольник помните бермудский?

Там тоже дьявол шутки всё шутил,

гипноз включал свой пагубный и жуткий,

и корабли без жалости топил.

Бывало только, что одни матросы

в водовороте дьявольской игры,

не затушив сигары, папиросы,

вдруг исчезали. Ясно вам, бобры?»

«А я, Петрович, - капитан вдруг вставил, -

другое слышал. Азиатский флот

всегда круги светящиеся славил.

Считал индус, что Будда знак даёт.

«Кругами Будды» это называет

любой островитянин тех широт,

вращеньям света только доверяет,

хоть объяснить не может обормот.

А я считаю, мнение имею,

что это всё энергии пучки.

И что устав нарушил, не жалею,

что мы поднялись. Правда, мужики? –

мы тут же согласились с капитаном.

И он продолжил. – Странно это всё.

Весь этот ребус, Гитлер крупным планом,

и карусель, и Будды колесо.

Кто в этой тайне главный энергетик?

Кто голограмму так зашифровал?

Я говорю как реалист, как скептик,

хотя Стругацких, Брэдбери читал.

И Шекли мне сознание припудрил,

СтанИслав Лем расширил кругозор, –

майор Бобров примял фуражкой кудри. –

Теперь в душе я, братцы, фантазёр».

Стояли молча, потирая веки.

«Всё, - кинул боцман, – чудесам каюк».

И побежали быстро мы в отсеки,

задраив главный и центральный люк.