02. Малинов

Болтун красноречивый,
Повеса дорогой!
Давыдов.

Скажите, добрый мой читатель,
Вы не в обиде на меня,
За то, что скрою, как приятель
Провёл в Малинове три дня?
Писать об этом, право, скучно:
Везде справлялся он докучно,
Кто та Армида, и когда
Бывает в домике одна,
И как наведаться к ней можно.
Он всех до смерти утомлял:
Свои вопросы задавал
Не исподволь, не осторожно.
Признаться стоит, плоховат
Из Сержа вышел дипломат.

Кого-то, может быть, и где-то
Страшит летящее ядро;
Оно приятней для поэта,
Чем своевольное перо.
Моё воспеть сегодня хочет
Ланиты, перси, тёмны очи.
Да будет так: начну рассказ
О той, кого избрал Ловлас.
«Mademoiselle звалась Эльвиной», —
Сказать я рад, да не могу,
Ведь против правды не иду.
Её крестили Акулиной:
Родитель девы Парамон
Романных не любил имён.

Конечно, имя не преграда
К соединению сердец:
Беседа — лучшая отрада,
И можно с девой под венец,
Когда она с образованьем.
К несчастью, милое создание
Не танцевало котильон,
Звало похлёбкою бульон,
Не ознакомившись с французским,
Не назвало бы вас mon ange,
Не знало Юлии д’Этанж,
Зато могло читать по-русски.
А почему? Её отец
Был третьей гильдии купец.

Пора, друзья мои, приняться
За описанье красоты.
Бледней Акулина румянца
Авроры нежные персты,
Зимою снег белее кожи
Девицы милой да пригожей,
И ночью небосвод светлей
Чем чернота её очей.
Есть список у неё предлинный
Природы-матери наград:
Тончайший стан, нежнейший взгляд…
Я буду краток: Акулина
Достойна всяческих похвал;
На этом кончен мадригал.

Семья держала стол для бедных,
Не для того, чтобы была
Средь мира суетного тлена
У сирых чуточка добра,
А потому, что с каждой плошки
Имела прибыли немножко.
Предположу: мудрец Жан-Жак
Вполне мог высказаться так:
«Не одобряю я всё это!
Нельзя жалеть нам ничего».
Но нам нет дела до него.
Другое важно для сюжета:
Серж к ним примчался на обед.
Для трапезы? Конечно, нет!

Щи, кашу и краюшку хлеба
Отведал повести герой.
Как низко пал питомец Феба,
Живописуя пир горой,
Где трюфлей нет, нет ананаса,
Где вместо вин — бутылка кваса,
Где не зальёте жир котлет
Лишь оттого, что их здесь нет.
Из-за стола Серж встал не весел:
Невкусным он нашёл обед
И в довершение всех бед
За скромной трапезой не встретил
Той, что сюда его манит
И тянет, будто бы магнит.

От эдаких препон ужасных
Серж не на шутку приуныл.
Потрачен вечер был напрасно,
Почти исчез любовный пыл —
Пришло ему на смену горе.
Но чу! Услышал в коридоре
Серж поступь лёгкую шагов…
Слова моих бессвязных строф
Едва ли передать сумеют,
Как сердце радостно в груди,
Как колокол большой, гудит,
Как замирает и как млеет.
Да это, может, ни к чему:
Здесь было ль сердце — не пойму.

Серж встал пред нею на колени.
Едва понятные слова
Слетели с губ его моленьем:
«Давно кружится голова
При всякой полной вами мысли…
Дамокловым мечом нависли
Над мною силы ваших чар,
От них меня бросает в жар!
Я верный ваш слуга навеки!»
Что ж Акулина? Холодна,
Как лёд зимой, ему она
Сказала, смеживая веки:
«Ведь это, право, всё одно:
Нам вместе быть не суждено!»