Летняя ночь

Летняя ночь пахла медом полевых цветов и редких акаций, разбросанных тут и там. Пыль дорог осела в густых тенях придорожных канав, и ни единый порыв ветерка не тревожил засыпающую округу. Только легкое шуршание подошв моих сандалий нарушало безмятежность этого уголка света. По чуть заметной прохладе, которая касалась моего лица, скрытого под капюшоном, я понял, что я на верной дороге и впереди река. Казалось бы, а зачем идти, если все можно сделать так – не сходя, образно говоря, с места. Но разве можно с того места увидеть то, что вижу сейчас я? Услышать ту тишину, что слышу я, и понять весь набор тех самых чувств, которые позволяют оправдывать людям все на свете – и благородство с добротой, и глупость с мерзостью и подлостью. Для себя я давно решил, что люди живут тем, что называют чувствами. Для меня это что-то эфемерное, поскольку я знаю лишь те из них, что испытывают в тот момент, когда человек умирает. Да, я именно тот, кто провожает человека из этой жизни. Именно так. Не лишает жизни, а провожает. Я- Смерть. Вопреки распространенному стереотипу, я не старая женщина с косой в руке, хотя этот образ легче всего воспринимается людьми, утратившими последнюю надежду. Сейчас мне хотелось быть простым путником в сандалиях и куртке с капюшоном. Наверное, так проще подняться на этот взгорок перед рекой и сесть в густой траве, наблюдая неспешное течение облаков в ночном небе. Луна – лучшая подруга всех поэтов и тихопомешанных. Такая же одинокая, как и я, такая же холодная и безучастная, чей лик нередко сопровождает мою работу. Конечно, я сел и глубоко вздохнул медленно остывающий воздух. Внизу раскинулось село, в которое мне предстояло спуститься. По работе. И не говорите, что я нарушаю идиллию этого мира. Я его часть, и не мной это придумано. Я лишь проводник Его воли, которая для меня также непостижима, как и для людей, до которых эту волю я доношу. Я видел восхождение человечества из первобытной дикости, видел его древнегреческое увлечение моралью и божественным началом, видел эмоциональное опустошение древнеримских оргий. Я разлучал родителей и детей, влюбленных и супругов, провожал младенцев, доблестных воинов и седых стариков. Бесчисленные войны, неоправданные жертвы и неописуемая жестокость людей выжигали мое нутро. И я старался не задавать Ему лишних вопросов, не пытался вникнуть в Его замыслы и понять причины выбора. И сейчас я знал, что мне предстоит. Знал за три дня до этого, когда женщина, несущая воду с ручья, вернулась, прикрывая платком укушенную руку. Речная гадюка оставила следы своих зубов на тонком запястье. Три дня. Я смотрел со стороны эти три дня, как мужчина, живший с ней, сначала озабоченно перевязывал ей руку, затем менял повязки на ране и вливал в рот отвары собранных им трав, а затем, когда женщине стало совсем плохо, сел в угол их дома и тихо зашептал. Молится- решил я, но ошибся. Он просил. Просто просил именно меня забрать его взамен женщины. Бывало. Только ранее просили всегда Его.
Я не торопился. Разве ночь – то время, в которое нужно торопиться? Окна домов внизу гасли одно за другим, умолкали собаки, и детские крики прощались друг с другом до утра. Я смотрел на медленно плывущие над головой облака и завидовал их безмятежности. Вдруг захотелось, чтобы они собрались вместе и пролились легким ночным дождем, оставляя рябь на речном лике. К чему бы? Наверное, так плачут люди. Но я не могу. Или…
- Привет, - смутно знакомый голос, спокойный и уверенный тихим колокольчиком прозвучал за спиной. – Я должна спросить, что ты тут делаешь, но, ты не поверишь, я знаю.
- Здравствуй, - ответил я. - Какими судьбами?
- Все теми же. Ночь – время для Любви.
- Для меня ночь – время одиночества.
Она подошла и села рядом, укутанная в светлое сияние фигура, сквозь которое я видел лишь грустные глаза.
- Давно не виделись,- заметил я. – Я стал отвыкать от наших встреч.
- Давно. Хуже всего, что мы видимся все реже. Думаю, что ты будешь рад, когда поймешь, что больше никогда меня не увидишь. – Она опустила глаза вниз и указала на дом. – Туда?
-Да.
-Ну, тогда ты можешь уходить. Нам вместе появляться не пристало.
Наверное, если бы у меня была душа, она бы запела. Но я просто поправил ремешки сандалий, подмигнул луне и сказал – Пока.
Я уходил с мыслью, что следующая встреча будет. Не знаю когда, но я буду рад ей. Есть чувства, над которыми не властен даже Он. Особенно ночью.