Сатурн, пожирающий своего сына 06
Сын тихо и спокойно в колыбели спал. Во сне подергивая ручками, ножками воздух разрезал. Агукал, то переставал, пальчик в рот положит, уберёт, и хрупкими ладошками скинет снова покрывало, свитое из ласки и тепла.
И пятый ада круг, божественной комедией являлся
***
Сын тихо и спокойно в колыбели спал. Во сне подергивая ручками, ножками воздух разрезал. Агукал, то переставал, пальчик в рот положит, уберёт, и хрупкими ладошками скинет снова покрывало, свитое из ласки и тепла.
Рея раздавала последние приказы. Решительна была как никогда. Ох, если б выкрасть времени секунду, к себе ребёночка прижать, понюхать розовую кожу, упиться звуками дыханья. Но нужно торопиться, враги повсюду. Разнюхивают, рыщут. Велика опасность, врасплох сворой лютой оказаться. Рея впредь рядом находиться не могла, под неустанным взором прибывая. Молитву напоследок прочитав, с сыном попрощалась.
Мать Юпитера оставила на попечении двум нимфам – Адрастея и Идἐя. Обет, дав непреложный, обязаны взрастить царя Олимпа.
Мир украдкой познавал ребёнок. Тёмная пещера лишь изредка солнце пропускала. В той темноте, малыш первый сделал шаг. Потом ещё один, за ним другой и третьи.
Слушая рассказы, он закрывал глаза, цветов разнообразия представляя ярко.
Вдалеке, над гладью синей, кружились чайки, в поисках еды. Солёный бриз морской, с изумрудом перелива волн, вдруг вспениться, пучиной белой, о скалы разобьется. Берег золотой, песчинками поднимется и вновь просядет от воды прозрачной. А там, в лесу, хитрый маленький зверёк жёлуди искал. Коричневой стрелой шмыгнёт, быстренько в ямочку отложит. Серебряный пушистый хвостик приподнимет, и уже на дерево порхнёт. За ним пчёлы прилетят, пыльцу с цветка к цветку собрав, соты златым мёдом наполняют. Частица, множества оттенков, дарующая жизнь, перевоплощалась безустанно, круговорот замысла природы совершая. Всё связанно одним, являлось целым, не приносящим смерть, дарившим виток очередной.
Юпитер креп и старше становился. Обычным детям рознь, за каждый месяц, на год людской взрослел. Фонтаном силы, юношества задора любопытства подгоняемый, стремился мир познать скорее. И вот однажды храбрости набравшись, на ощупь двинулся к выходу пещеры. Привыкший к свету тусклому, он всё же ладонью шаг сопровождал. Под пальцами его, стен кусочки падая, слегка пыль приподнимали. Ближе к выходу заметив блики солнца отражений, он ускорился, практически бежал. Выпорхнув на волю, он ждал, лучей прикосновенье, что покроют тело с ног до головы. Но недолго свет глаза слепил, щурясь, рукой прикрыв глаза от неба, по сторонам Юпитер озарился. Все краски, смыты оказались напрочь.
Разочарование по венам, с кровью к сердцу подступило. Тех красок буйства океан исчез давно. Смытые картины, замену обрели. Чёрная земля, потрескалась, надев покрывало множества морщин. Пепел серый небом отражался, в заводях пустых, окутал гранью чёткой. Щебет птиц лесных, свистом ветра заглушая, смрадом сгоревшей плоти в воздухе витал.
Юпитер вдруг железа привкус ощутил, он затем усилился стократ. Из русла берегов казалось вышел Стикс, и острым взглядом, свирепыми сверкающими глазами, забыв о перевозки долга, Харон мертвецов лихорадочно искал. Река болотом стала, там на телах, проживших в скуке, драку вечную вели, испытывавшие при жизни много гнева.
Монеты для уплаты перевозки, не закрывали очи мертвецов, ибо не обрели они покой в могиле, они хрустели под ногами Бога молодого. В слезах, с дыханьем сбитым, Юпитер бросился обратно.
Как мог владелец силы необъятной, мир ввергнуть в хаос?! Как смел имя опорочить?! Прочь отсюда!!!
Сын лелеял хрупкую мечту, в той самой тёмной и сырой пещере, что карцером души неугомонной, домом назывался.
Отныне ярость, злобу на отца, он обернёт подпиткой сил. Каждая безвинно канувшая душа, оплотом смелости взрастёт. Пожнёт плоды Сатурн. Сын мир с колен поднимет. Умоет утренней росы слезой, красные бутоны ран глубоких.